Кровник смотрящего
Шрифт:
Михаил натянуто улыбнулся:
— Знаешь, просто мне… Не обращай внимания. Так, ерунда.
Валентина пожала плечами:
— Возможно… Но у тебя такой взгляд. Как будто бы хочешь мне что-то сказать.
После некоторых колебаний Чертанов отважился:
— Послушай, Валя, — его ладонь мягко легла поверх длинных женских пальцев. Девушка ободряюще улыбнулась. — Просто мне в голову лезут какие-то бредовые мысли, от которых я никак не могу отделаться. Ты не можешь мне в этом помочь?
Валентина улыбнулась:
— С удовольствием, милый.
— Тогда ответь мне на один вопрос…
Чертанов умолк.
— Ну что же ты замолчал? Спрашивай! Так что же тебя мучает? — с доброжелательной улыбкой подбодрила Валентина.
Опять эти интонации, которые просто сводят его с ума.
— Тебе приходилось бывать на Кавказе?
Брови девушки недоуменно дрогнули. В глазах появилась заметная враждебность. А может, ему только показалось?
— Я и не думала, что ты такой ревнивый. Если мне и приходилось бывать на Кавказе, так только тогда, когда я была студенткой. Мы с девчонками отдыхали в пансионате. Но говорю тебе, — пальцы девушки выскользнули из-под его ладони, и руки, в знак наивысшего заверения, легли на левую сторону груди, — у меня не было никаких курортных романов! Я к этому делу вообще отношусь очень критически. Если у меня и были какие-то отношения, так только с мальчиком, которому я отдалась на четвертом курсе. Если тебя интересуют подробности, я могу рассказать.
— Извини… Я не о том.
Девушка обиженно поджала губы.
— Ничего… Уже забыли.
— Просто меня одолевают какие-то смутные воспоминания, и я никак не могу от них отделаться.
Валентина кокетливо улыбнулась:
— Хочешь, я помогу тебе в этом? Ну, будь смелей, — она расстегнула верхнюю пуговицу. — Любой каприз! Сегодня я согласна на все!
Михаил попытался воспротивиться. Не то время, да и настрой неподходящий. Но Валентину было не переубедить. Если она чего-то желала, так не успокаивалась до тех пор, пока не получала своего!
— Что же с тобой сделаешь! — вздохнул Михаил.
Чуткие женские пальчики легко пробежали по его телу. Как бы невзначай зацепили ремешок, ослабив его, и уверенно потянули джинсы вниз.
— Я не готов, — неуверенно возразил Чертанов.
Натолкнулся на лукавый взгляд Валентины:
— Ничего, я тебе помогу.
Вот она — классическая стерва, которая ставит перед собой цель и не успокаивается до тех пор, пока не достигнет ее. В жилах у таких женщин, как Валентина, бежит кровь завоевателей. Они в совершенстве владеют не только искусством обольщения, но и боевыми навыками. Подобные женщины милы и беспощадны одновременно, для достижения победы они, не задумываясь, возьмутся за кинжал.
Есть что-то занятное, когда женщина соблазняет мужчину. Когда же она стягивает с него штаны для того, чтобы он овладел ею, это уже высший пилотаж! Ее тонкие длинные пальчики резвились вовсю. Наступил момент, когда для близости не осталось никаких преград. Валентина покорно и одновременно очень остро посмотрела на него снизу вверх. Она умела смотреть твердо и прямо. Порой от ее взора становилось немного не по себе.
Но сейчас в ее взгляде было нечто новое. Валентина как будто бы не смотрела, а трогала своим взглядом, подогревая его желание. Михаил мягко коснулся ее волос, и девушка тотчас угадала его желание, приникнув к его восставшей плоти пухлыми губами.
Михаил закрыл глаза. Такие вещи Валентина способна делать с потрясающей чувственностью.
— Хватит… А теперь иди ко мне, — поторопил ее Чертанов, не в силах более сдерживать желание. — Вот так, малышка, — он посадил женщину к себе на колени. — Ты просто неподражаема!
Прижавшись к женщине всем телом, он вдыхал запах ее волос. Такая женщина способна свести с ума любого матерого самца. Остается только удивляться, почему свой выбор она остановила именно на нем?
— Ты просто супер! — прошептала Валентина с придыханием. И осторожно принялась совершать круговые движения бедрами. — Тебе хорошо так?
Михаил открыл глаза, освобождаясь из нирваны.
— И ты еще спрашиваешь?!
— Знаешь, я не буду торопиться. Хочу получить полное наслаждение. Ты не возражаешь?
Есть вещи, в которых возражать женщине не принято. Чертанов, чуть улыбнувшись, ответил:
— Нисколько.
Михаил никогда не думал, что лицо женщины способно быть таким чувственным. Валентина то приоткрывала рот, чтобы глубоко вдохнуть, а то, слегка прокусывая губы, откидывала голову назад. Зрелище завораживало. Движения ее становились все энергичнее, а пальчики, впившиеся в плечи, требовательнее и злее.
Она уверенно вращалась на его коленях, ненадолго приостанавливалась, а потом вновь продолжала свой нехитрый танец. Дыхание ее становилось все более коротким, а ноготки теперь напоминали настоящие когти, которые она все более погружала в его тело. Вдруг Валентина слегка прогнулась, обхватив Михаила, и глухо и протяжно застонала.
С минуту она сидела неподвижно. А затем, расслабившись, разомкнула объятия.
— Как ты? — спросил Чертанов, посмотрев в ее раскрасневшееся лицо.
— Мне было хорошо, — устало шепнула Валентина, открыв влажные глаза.
Михаил нахмурился. Опять знакомая интонация. Может, он все это напридумывал и женщины-снайпера никогда не существовало?
Подавляющее число женщин не спешат освобождаться от любовных объятий. Валентина была другая, она могла тотчас порхнуть к зеркалу, чтобы привести в порядок взъерошенные перышки. И уже через несколько минут ничто не свидетельствовало о том, что женщина, позабыв обо всем на свете, только что предавалась любви.
Поднявшись с колен Михаила, Валентина уверенно прошлась по комнате, щеголяя наготой. В общем-то, было на что посмотреть… И тут Чертанов увидел на ее правом предплечье небольшой шрам. Сомнения, которые, казалось, уже были развеяны, вновь заставили нервы сжаться в плотный упругий комок.
— Послушай, откуда у тебя эта царапина? — спросил Михаил нейтральным голосом.
Было очень странно, почему этой отметины он не замечал прежде. Ему казалось, что он сумел изучить на теле Валентины каждую черточку. Оказывается, не каждую. А что же тогда говорить о ее мыслях!
Обернувшись, Валентина посмотрела на Чертанова. Михаил оторопел, взгляд ее, еще минуту назад мягкий, теперь был кинжальным. Если бы он имел материальное воплощение, то без труда пришпилил бы его к кровати, как какое-нибудь гнусное насекомое. Но уже в следующую секунду гребень мягко вошел в густые каштановые волосы и ловко пригладил сбившиеся локоны. От хищного выражения не осталось и следа. Глаза наивной девочки, как и прежде. Кротким взглядом она продолжала ласкать его лицо.