Кровник
Шрифт:
— С тенорвскими? Сложное дельце, не иначе.
— Раньше было бы сложное, а нынче… простота! Коль их король перед нашим, храни боги светлейшего государя, корону снял, теперь они наши соотечественники. А со своими всегда попроще.
— Да, времена меняются. Кто мог подумать, что страх перед Империей вынудит кого-либо отречься от собственного престола?
— Меня спросить, их государь мудро поступил. Там народ поворчит, наш поворчит, да притрутся. Главное — все живы останутся. Тенорва маленькое торговое государство, а мы о-го-го! Нашего войска все боятся. Особенно те, кто не признаются. Уверен, даже мастера из Империи десять раз подумают, прежде чем на нас войной пойти.
— Будут боги милостивы, не дойдут они до наших границ.
Лорд Тоскол кивнул сыну. Уронил взгляд на бумаги на столе и размял руки.
— От патриотичных разговоров у меня аппетит разыгрался. По дороге в купальню постучи Рондо мне ужин сюда подать. Ежели хочу к пиру голову от дел избавить, сегодня покоя до темноты не видать.
Ларс улыбнулся и направился к двери.
5
Пир развернулся в большом зале в задней части замка. Подальше от ворот и башен, поближе к нависающей сверху горе. Гости расселись за громадным столом, состоящим из трёх продолговатых частей. За центральной, самой короткой из трёх, сидел хозяин с близкими. Лорд Футхиллс, двое сыновей, вторая жена, почтенная тётушка, капитан стражи, кастелян и нашедший много лет назад приют в Двузубье благовестник, возносящий молитвы всем десяти богам по очереди.
За правой, уходящей почти до самых дверей зала, сидели знатные гости. Племянник великого лорда Каменистого края, правнучка великого лорда Солнечного простора, лорды со всевозможными приближёнными, рыцари и офицеры королевской армии. За левой, средней по длине, расположились тенорвцы и гости купеческого происхождения. Те, с кем Футхиллс заключил «выгодные сделки», ближе к хозяину, прочие ближе к дверям.
В центре, между столами, бурной рекой пенилось веселье. Музыканты играли, циркачи дурачились, успевшие вдоволь выпить хмельного гости плясали.
Ларс налегал на кувшин крепкого столичного вина. До состояния, пригодного для беззаботных танцев, ему не хватало ещё пары-тройки кубков. Потанцевать он рассчитывал вусласть. Даже наряд соответствующий подобрал. Надел сапоги с прочными подошвами. Крепкие шоссы, не способные порваться, сколь резко не подпрыгивай. Поверх камизы дублет со свободными рукавами и блескучей вышивкой на груди. Заодно сбрил грубую щетину. Помощницы кухарки обновлённый вид милорда одобрили, весь день пред пиром одаривая кокетливыми взглядами.
Вдоволь поговорить со старшим братом, увы, не успелось. Едва завязалась беседа, того увела танцевать наречённая. Лучезарная девочка из Флорвира — города искусства и высокопарных идей. Юное сердце рвалось к танцам. Наследник Двузубья не стал разочаровывать, исполнив желание. Пусть рьяных любовных чувств он к ней не питал, отец подобрал договорной брак, всё же учтя многие пожелания сына. Проводить с избранницей время оказывалось довольно весело.
Лорд Тоскол оглушительно чокнулся с кастеляном, опрокинул в рот кубок вина, наполнил снова и поспешил с объятиями к тенорвским гостям. Пир набирал обороты, всё больше походя на пьяную, но обворожительно весёлую пляску.
Управившись с печёным зайцем, Ларс опустошил кувшин досуха. Хлопнул себя по груди, притопнул левой, затем правой. Музыка проникла в душу. Пора плясать!
Выскочив из-за стола, впутался в компанию сыновей замковых рыцарей. Хлопнули по рукам, обхватили плечи и пошли в круговой пляс. Навстречу двинулась гурьба тенорвских молодцев, вызывая на соперничество. «Каменистые» весело оскалились и приняли вызов.
В самом сердце зала, оттеснив прочих танцующих, запрыгали две дюжины крепких парней. Топали ногами, хлопали в ладоши, крутились и вертелись во все стороны. Две курносые девицы с лютнями заскочили на столы, быстро-быстро забренчав. Музыка поглотила отплясывающих с головой.
Очухался Ларс уже когда тенорвцы с куражистым смехом признавали поражение и подносили победителям кувшины с багровым вином. Чокнувшись с парнем с невыговариваемой фамилией, ловчий опрокинул в глотку треть душистого напитка.
Танцевать он любил, как ничто другое в жизни. Когда музыка стучит в сердце, кружится в голове, выбивая из неё все важные и пустые мысли. Когда тело срывается с цепи, позабыв этикет, осторожность и скованность. Ноги и руки взмываются, пенится кровь, будто горный водопад. Горячее дыхание рвётся из груди, высвобождая возгласы радости.
Среди чокающихся и братающихся показалась хрупкая леди в серебристом платье с изящной причёской. Осторожно пробираясь через гостей, она шла прямо к Ларсу.
— Миледи! — Ловчий склонился в поклоне.
— Ларс!
— Дружище, не представишь нам свою обворожительную знакомую?! — Парочка тенорвцев повисла на его плечах.
— Стыдно должно быть, раз ещё не знаете. Ну так и быть, стану вашим выручителем. Господа, леди Лиссея Футхиллс-Деерхантер! Моя мачеха!
Тенорвцы вмиг стали трезвее себя прежних и склонились в поклонах. Они мельком слышали о юной жене хозяина замка, но даже имени не запомнили.
— Не будем мешать вашему разговору с пасынком! — Ещё раз поклонившись, молодцы испарились.
— Слышал, нам не хотят мешать. — Леди Лиссея рассмеялась и подошла на шаг ближе. — Неужто я выгляжу столь строгой мачехой?
— Отнюдь нет, вы ослепительны и веселы, подобно самой сладкой песне. Но их отцы и покровители наверняка заключили удачные сделки, и испортить дело неуместной фразочкой никому не хочется.
— Одни мужчины не видят в леди ничего, что можно оскорбить. Другие страшатся оскорбить тем, где ничего не видно. Нет в вашем брате гармонии. — Леди рассмеялась и положила руку на грудь Ларса. — Пойдём на воздух, скажешь мне какую-нибудь неуместную фразочку.
Развернувшись, Лиссея грациозно прошла среди гостей, отвешивая лёгкие поклоны, и исчезла за боковой дверью. Через несколько мгновений из зала испарился и Ларс.
Брак лорда Футхиллс с племянницей лорда Деерхантера носил исключительно деловой характер. Владыка Двузубья жаждал наладить торговые контакты с Флорвиром. Выждав положенные годы и один дополнительный после смерти первой, искреннее любимой жены, он договорился о новом союзе. Юная Лиссея пребывала в ужасе от грядущего брака с мужчиной, изрядно превосходящим её в возрасте, совсем незнакомым и живущим где-то под далёкой горой. В первую брачную ночь лорд Тоскол не стал консумировать брак. Принёс кувшинчик вина и откровенно поговорил с новой супругой.