Кровное дело шевалье
Шрифт:
Ваше величество знает: меня прозвали здесь Прекрасной Гасконкой; все считают, что я очень хороша собой, но я никогда не позволяла себе никаких увлечений. Наконец, я приняла протестантскую веру и усердно, со всем пылом новообращенной, исполняю обряды.
— Не спорю, — кивнула королева. — Ваше рвение иногда просто поражает. Что мне вам ответить? Мне бы, честно говоря, хотелось, чтобы вы оставались разумной католичкой, а не превращались в столь ревностную протестантку. С моими придворными вы, и правда, ведете себя безукоризненно и обязанности исполняете прекрасно. Даже тогда, когда вы свободны и я не нуждаюсь в ваших услугах, я все равно постоянно обнаруживаю вас где-нибудь неподалеку от себя, там, откуда все хорошо видно или хотя бы слышно.
Алиса затрепетала, сообразив, что королева откровенно обвиняет ее в шпионаже.
— Ах, ваше величество! — пролепетала она. — Не верю своим ушам…
— Однако же придется поверить. Я начала подозревать вас только две недели назад, но сегодня уже не сомневаюсь в том, что вы шпионите за мной и что нам необходимо расстаться…
— Ваше величество гонит меня?! — воскликнула Алиса.
— Вот именно! — решительно проговорила королева Наваррская.
Обессиленная Алиса де Люс вцепилась в спинку кресла и обвела кабинет диким взглядом, словно ожидая нападения.
— Ваше величество совершает чудовищную ошибку… Это подлая клевета…
В отчаянной мольбе она протянула к королеве руки.
Жанна д'Альбре страдала в душе не меньше Алисы. Действительно, для благородной натуры нет более тяжкого потрясения, чем предательство человека, казавшегося достойным абсолютного доверия. Но еще более ужасное испытание — смотреть, как некогда дорогое тебе существо, раздавленное стыдом, ищет жалкие оправдания и тщетно пытается доказать свою невиновность.
— Поймите, Алиса, — грустно и утомленно вздохнула Жанна д'Альбре. — Я могла бы устроить над вами суд. Но у меня нет на это сил. Отправляйтесь к своей повелительнице, королеве Екатерине Медичи. Так будет лучше для всех.
— Ваше величество заблуждается… — в отчаянии твердила Алиса.
Королева Наваррская покачала головой:
— Помните, я внезапно приблизилась к вам, когда вы писали письмо? Почему вы тут же швырнули его в камин?
— Мадам! — вскричала Алиса. — Не стану скрывать — я писала возлюбленному!..
— Я так и решила и потому промолчала. Но однажды один из моих офицеров заметил, что вы шепчетесь с гонцом из Парижа… Затем этот человек куда-то пропал, и больше его здесь не видели. Что это значит, Алиса?
— Я просила его кое-что передать моим друзьям в Париже. Я не знаю, куда он потом пропал. Возможно, этот несчастный погиб.
— А помните, в тот день, когда наши военачальники собрались для секретных переговоров, вы почему-то оказались в кабинете рядом с залом, где шел военный совет.
— О, ваше величество, я тогда растерялась: приехало столько солдат и офицеров, я просто не осмелилась сразу выйти из кабинета.
— Да, именно так вы оправдывались передо мной, и я не сомневалась в вашей искренности. Однако я уже говорила, что недавно мои подозрения усилились.
— Но почему же, ваше величество, почему?
— Вы так рвались сопровождать меня в Париж! Я вспомнила о тех случаях, которые только что перечислила, и насторожилась. И все же я рискнула взять вас с собой, чтобы испытать вашу верность. Видите, как мне хотелось убедиться в вашей невиновности? Многие придворные уже вслух называли вас шпионкой, а я поставила на карту свою жизнь, чтобы снять с вас это обвинение.
— Но, мадам, вы ведь живы, и, стало быть, меня оболгали…
— Да, я жива, но отнюдь не благодаря вам, Алиса, — возмущенно вскричала Жанна д'Альбре. — Вы были на стороне заговорщиков, которые пытались убить меня. Ведь это вы посоветовали ехать к Деревянному мосту! Это вы подняли шторку в карете! Это вы громко назвали мое имя и привлекли внимание фанатиков! Это вам какой-то человек старался бросить записку, когда опрокинулась карета! Но я первая увидела этот листок, упавший к вашим ногам; мне удалось его поднять и надежно спрятать. Вот он!
Сказав это, королева Наваррская положила перед Алисой скатанную в маленький шарик бумажку.
У фрейлины подкосились ноги, и она рухнула на колени. Казалось, что от стыда и страха Алиса сейчас распластается по полу.
— Возьмите записку, она адресована вам, — сказала Жанна д'Альбре.
Фрейлина в оцепенении молчала.
— Берите же! — настаивала королева Наваррская.
Алиса все так же молча, не поднимая головы, протянула руку и взяла бумажный комочек.
— Разверните! — потребовала Жанна д'Альбре. — И прочтите! В этом послании те, кому вы служите, передают вам новые инструкции.
Не решаясь больше изворачиваться, Алиса расправила листок и прочла:
«Если нам будет сопутствовать успех, явитесь завтра утром в Лувр. Если предприятие окажется неудачным, попросите королеву Наваррскую отпустить вас и покиньте ее двор. Мы ждем вас через неделю. Екатерина желает поговорить с вами»
Подписи под этими строками не было.
Алиса испустила тихий крик, больше похожий на стон. Искусанные губы девушки кровоточили. Жанна д'Альбре с жалостью посмотрела на свою бывшую фрейлину и решительно произнесла:
— Вон!
Девушка с трудом встала на ноги, и королева властно указала ей на дверь. Алиса попятилась, непослушными пальцами схватилась за ручку двери и, выскочив из кабинета, понеслась прочь, словно внезапно лишилась рассудка.
Вскоре из комнаты вышла и Жанна д'Альбре; она заглянула в сводчатую залу, где в ожидании приказов королевы сидели два дворянина.