Кровное родство. Книга вторая
Шрифт:
– Как, черт тебя побери, могло тан получиться?
– Ты же знаешь, Адам, этот народ не всегда поддается контролю. Одна из причин в том, что им просто нравится делать это, вот они и дают себе волю.
– Ты даже не нашел моих записных книжек! – проревел Адам.
– У нее в сумочке не было никаких книжек – только обычная женская дребедень, – возразил Майк. – Ее одежду тоже обыскали, но ничего не нашли.
Адам не стал говорить брату, что книжки оказались на своем обычном месте. Его бесило, что он не проверил тайник перед тем, как натравить на
– Нужно сделать так, чтобы это не дошло до Элинор! Конечно, газет она не читает, но телевизор-то у нее есть – стоит под самым носом! Тут могут возникнуть такие проблемы! – Еще не закончив говорить, он схватился за телефон и вызвал междугородную.
Когда ему ответила девушка-регистраторша, он коротко приказал:
– Дайте мне сестру Брэддок… Что значит „уволилась"?.. Тогда доктора Крэйг-Данлопа!
– Доктор Крэйг-Данлоп в отпуске, – пробормотала напуганная регистраторша. – Он уехал в круиз… по Карибскому морю.
– Когда он вернется? – рявкнул Адам.
– Собственно, круиз уже закончился, – заикаясь, ответила регистраторша. – Доктор прилетит самолетом, как только сможет. Я тотчас же позвоню вам, мистер Грант.
Адам был готов избить самого себя. Он не должен был выпускать Элинор из поля зрения ни на один распроклятый день. Почему доктор не сказал ему, что уезжает в круиз? Почему никто не сообщил, что сестра Брэддок собирается увольняться? О Господи, подумал он, если человек чего-то хочет, он должен позаботиться обо всем сам.
– Хорошо, – резко бросил он в трубку. – А пока кто отвечает за лечебницу?.. Тогда скажите заместительнице старшей сестры, что я хочу немедленно поговорить с ней… Естественно, об одной из пациенток… О миссис О'Дэйр.
Регистраторша снова начала заикаться:
– Мы получили строжайшее распоряжение не говорить о миссис О'Дэйр.
От ярости Адам едва не лишился дара речи.
– Я адвокат миссис О'Дэйр! – заорал было он, но вдруг оборвал сам себя на полуслове и тихо закончил: – Миссис О'Дэйр умерла?
Ответом было продолжительное молчание.
– Ну, так что – да или нет? – опять сорвался почти на крик Адам.
– Нет, миссис О'Дэйр не скончалась, – неохотно ответила регистраторша. – Но больше мне нечего вам сказать.
Но сказать ей было что, и немало. Что-то странное происходило в лечебнице „Лорд Уиллингтон", и Адам был уверен, что выудит гораздо больше информации от этой идиотки-регистраторши, чем от заместительницы старшей медсестры.
– Тогда я сам приеду в Истборн, – прорычал он, – и немедленно, если вы не скажете мне, что случилось с миссис О'Дэйр!
Насмерть перепуганной регистраторше вовсе не хотелось, чтобы этот озверевший адвокат наорал на нее еще и не по телефону.
– Вам незачем ехать, – пискнула она. – Миссис О'Дэйр здесь больше нет!
– Что значит „нет"?!!
Регистраторша, не отвечая, осторожно вытащила штеккер телефона из розетки. Адам повернулся к Майну:
– Разъединили. Думаю, преднамеренно. Ной черт у них там происходит?
Майка
„Это наверняка связано с деньгами", – догадался Майн. Вероятно, он что-то там намудрил с ее завещанием. Какой же, однако, хладнокровный негодяй его брат!
Адам размышлял, постукивая указательным пальцем по зубам. Наконец он решил:
– Я сам съезжу в эту лечебницу и выясню, что все-таки там случилось. – Он посмотрел на часы: было ровно шесть. Сняв телефонную трубку, он обратился к Майку: – Поездом будет быстрее всего. – Затем в трубку: – Когда ближайший экспресс?
Получив нужную информацию, он повернулся к брату:
– Ты отвезешь меня на вокзал на мотоцикле! Ближайший поезд отправляется через пятнадцать минут, так что пошевелись, чертов лентяй!
Изумленный Майк вытаращил глаза. В обычных обстоятельствах Адам ни за что в жизни не решился бы сесть на мотоцикл. Он не понимал, чего ради Майк гоняет на этих громыхающих чудовищах, вечно грязный как кочегар, когда у него есть великолепный новый „Е-тайп", способный оставить далеко позади любой мотоцикл. Адам не понимал, что мотоцикл уже не был главным транспортным средством для людей с тощими кошельками. Теперь мотоцикл означал риск и сопутствующее ему возбуждение. Мотоциклист был человеком, готовым действовать, и даже самый дорогой „феррари" вполне мог превратиться в стремительно исчезающее пятнышко в зеркальце мотоцикла, обладающего хорошим ходом.
Но, кажется, Адам все-таки понял, что в часы пик самым быстрым средством передвижения в Лондоне является именно мотоцикл.
– Поехали! – скомандовал Адам брату, почти выбегая из кабинета.
В прихожей он накинул пальто и нетерпеливо оглянулся на Майка, натягивавшего на себя поверх куртки черное кожаное пальто, некогда принадлежавшее какому-то германскому офицеру и привезенное в качестве трофея в сорок пятом году из Мюнхена дядей братьев Грант.
– Скорее, скорее! – поторапливал Адам Майка. Братья не стали ждать медленно ползавшего вверх и вниз лифта и воспользовались лестницей черного хода. Прыгая со ступеньки на ступеньку, Майк на бегу подтянул ремешок шлема и надел кожаные перчатки: в случае аварии он предпочитал жертвовать своей кожаной амуницией, а не собственной кожей.
На улице уже стемнело. С утра светило солнце, так что дороги подсохли.
– Да шевелись ты, ради Бога! – простонал Адам. Мотоцикл завелся не сразу.
– Чемпион недоделанный! – презрительно бросил Адам, отлично понимавший, что мало что могло сильнее задеть его брата.
Майк, и без того взвинченный из-за происшествия с Аннабел, обернулся к нему:
– Если у тебя хреновое настроение, то нечего срывать его на мне!
– А это не твое собачье дело! Твое дело – выполнять то, что я тебе говорю! – громыхнул Адам.