Кровные узы
Шрифт:
В коридоре висели небольшие портреты. И снова веронские короли, вперемешку с теми, кто внес вклад в медицину. Висел портрет и Искроса, однако под его именем никаких достижений не нашлось, лишь пара корявых надписей «трус» и «предатель».
В душе нарастал гнев. Заслужил ли Искрос, чтобы после смерти его продолжали поливать помоями? Никто его не понял, да и не пытался. Жена и та разобралась, лишь став духом мщения. Он нес груз, которым не мог ни с кем поделиться. Сделка, которую он заключил с Воскрешенной, закрыла от веронов его разум и
— Амрон? — к нему подошла Льяри и присела на корточки. — Как ты себя чувствуешь?
Олег не ответил, а веронка проследила за направлением его взгляда и сказала:
— Это дети написали.
— Они написали, а взрослые не стерли, — отвернулся Олег и направился обратно в свою палату.
— Амрон, папа рассказывал тебе, почему мы отвернулись от Искроса?
— Как будто он что-то знал о старшем брате, — презрительно бросил Олег. — Он видел не дальше, чем вы.
Красные глаза веронки округлились.
— И что же, по-твоему, мы не увидели? Как Искрос нас предал? Как смотрел и ничего не делал?
Олег скривился, снова разворачиваясь к ней. Он ощущал отголоски её гнева. Веронка полностью считала справедливым то, как называли Искроса. Она бы с удовольствием сняла его портрет со стены и предала забвению.
— Я тоже не понимаю его, — вновь заговорил Олег. — Как он мог вместо семьи, выбрать вас? Вы его жертвы не заслужили.
— Жертвы?! — сорвалась на крик Льяри. — Чем же он пожертвовал?! Из-за него погибли наши близкие!
— Из-за него?! — закричал в ответ Олег. — Или из-за вас самих?! Он выбрал вас, а вы даже не пытались его понять! Он не мог рассказать вам, потому что был скован сделкой, а вы как нетерпеливые тараканы лезли под тапок! Вы сами виноваты в своих страданиях!
У Льяри еще сильнее округлились глаза от его слов. Она словно впервые его видела. Догадалась ли, что перед ней не Амрон? От усталости и тумана в голове после долгого сна Олегу стало всё равно, поймет ли она.
— Какое право, ты имеешь такое говорить?! — от ярости голос веронки задрожал.
— Право? Разве не я его наследник? — вокруг фигуры Олега воспламенилось синее пламя, заставившее Льяри боязливо отступить. — Он не мог говорить, но я могу. Меня не сдерживает сделка, как его.
— Поэтому ты считаешь, что можешь делать выводы о том, чего не видел?!
— Почему не видел? Видел. Всё видел. Как вы все кричали, отрекаясь от служения его семье. Как рвали кровные узы. Как оскорбляли его, видел. Он молчал и не мог ни слова сказать в свою защиту, но я могу.
Льяри хотела ответить, но Олег рявкнул:
— Молчать!
Веронка к собственному удивлению подчинилась его приказу. Так же подчинились случайные зрители, ставшие свидетелями их диалога.
— Из-за того, что он был молод и не имел опыта предшественников, вы его не послушали, — продолжал Олег уже более спокойно. — Он просил. Всех вас, но никто его не услышал.
Губы Льяри задрожали, однако она продолжала молчать.
— Вам нравится ощущать себя им? — насмешливо спрашивал Олег, обводя взглядом окружающих. — Когда на тебя сыплются обвинения, а ты даже губ не можешь разомкнуть? Вы бы не теряли близких, если бы его послушали. Вы хотели его замены? Хотели переменной силы? Так получайте! Мне вас нисколько не жалко. Теперь вы будете молчать, когда я буду говорить. Считайте это ответом на ваши мольбы. Нужны ли мне кровные узы с вами? Да хоть все разорвите их, мне будет плевать. Вы для меня просто высокомерная чужая раса.
Из тени ближайшего коридора вышел Генлий. На него приказ Олега не распространялся, и кровная нить с ним опасна натянулась. Серебряные глаза долола сверкали от ярости, он едва сдерживался, чтобы не ударить племянника.
— Можете рвать, я своих слов назад не возьму, — сказал ему Олег. — Наша с вами неприязнь взаимна. Так что, зачем поддерживать кровные узы, которые вам ненавистны?
Генлий закрыл глаза и прикусил губу. По подбородку потекла кровь, которую долол показательно медленно вытер пальцами.
— Он… обещал, что ты объяснишь, — очень ласково произнес Генлий, а нить снова болезненно натянулась. — Объяснишь смысл его «великих» поступков. Я хочу услышать, наконец, причину его бездействия.
Олег не боялся разрыва связи с дядей, даже ждал этого, поэтому заговорил:
— Вы лжете. Вы не хотите его понимать. И на мои объяснения вам будет плевать, потому что уже всё для себя решили. Как и тогда, когда Искрос умолял вас не идти войной на Конрака. Вы его не послушали и сами выбрали худший сценарий. Вы отправились воевать с Мэргом, вместо того, чтобы защищать Гера и Дания.
Доклы выскользнули из запястий долола и замерли в миллиметре от лица мальчика.
— Щенок, не нарывайся! Я могу забыть, что мы родственники и отправить тебя к предкам!
Олег бесстрашно обхватил руками оба его докла, продолжая вещать:
— Меня вы не убьете, потому что без меня вы не освободите её и не сможете отомстить. Вам нужна моя сила.
По доклам прошел заряд красного электричества, а позади Олега материализовалась Алирая в образе арахнида.
— Генлий, молю, отступи! — в панике закричала веронка.
— Как мило, хочешь натравить её на меня? — засмеялся Генлий.
— Она не за меня боится, — Олег резко потянул за доклы и, заставив Генлия упасть на колени, схватил долола за горло.
Безуспешно дядя вырывался, железные тиски наследника у него разжать не получалось. Вероны и вовсе стояли как оловянные солдатики, не способные пошевелится.
— Хранитель, я прошу вас прекратить! — за спиной Генлия возник рыжий юноша.
Алирая зашипела, но в тоже мгновение легла на пол, распластавшийся так, словно её сверху прижала гигантская рука.