Кровные
Шрифт:
–Может, вы приляжете, хозяюшка. Ребеночку легче появиться, когда мать лежит. – сострадательно поглаживая ее спину, пытаясь облегчить ее муки промурлыкала помощница.
–Еще рано. – еле слышно ответила хозяйка все в том же положении стоя покачивая свое большое тело вперед-назад.
Страдая болями, готовая лезть на стены, Аделаида мучилась схватками 3 часа пока не начала чувствовать более сильные боли с ощущением сходить в отхожее место сопровождающиеся обильным кровотечением. Ее большой живот как будто бы опустился еще ниже. Агафья только и успевала подкладывать
–Ах… Слишком много крови… Слишком… – себе под нос проговаривала Агафья впопыхах полоская кровавые простыни.
Аделина, даже если и слышала краем уха ворчание Агафьи, не обращала на них никакого внимания. С каждыми поступающими схватками, усиливающиеся чувством для потуг, она, не имея больше возможности дышать и терпеть, крича от разрывающих ее внутренности боли, тужилась. Все ее тело дрожало: светлые, распутанные, вспотевшие, длинные волосы запутались на спине и выглядели неряшливо и грязно; ватные ноги обессиленно держались из последних сил. Аделине хотелось расплакаться, чтобы облегчить свои муки, но даже выронить одну единственную слезу не было сил.
–Агафья… Помоги мне… лечь… Я больше не могу… – из последних сил произнеся слова, Аделина направилась к подготовленной кровати. Агафья мигом подбежав помогла ей осторожно лечь на спину.
Подложив под хозяйку чистые простыни в несколько слоев, Агафья ожидала момента, сидя напротив Аделины у подножия ее кровати.
Схватки стали частыми, кровь лилась усиленней. Аделина стала бледней, чем ранее. «Божечки. Спаси нас Господи от беды. Спаси нашу Аделаиду. Это плохо, очень плохо, ни к чему хорошему не сулит», молилась про себя помощница Агафья наблюдая как плохи дела хозяюшки: все ее родовые пути, опухшие и отекшие разрывались в стороны свежими кровоточащими ранами, когда внутри появилась голова малыша.
–Тужьтесь, как можно сильнее тужьтесь! – говорила Агафья, понимая, что ребенок слишком крупный, и чтобы его родить, необходимо роженице приложить больше усилий, чем большинству других женщин.
Аделина всем своим телом чувствуя, что ее покидают силы, ощущая, как между ее ног все горит пламенным огнем, словно горящим ножом вспарывают ее тело, поняла, что финиш 1-го этапа уже близок. «Я не умру. Я точно знаю. Все пройдет, как задумано. Я все сделаю как надо», говорила про себя Аделина.
–Милочка, голубушка. Головка уже почти вышла. Уже… Почти… Все. Еще раз, сильнее потужиться надо бы… – говорила Агафья руками поддерживая высвобождавшегося на свободу ребеночка.
Аделина ощущая новый прилив схваток, обхватив руками свои коленки и нагнувшись вперед, тужилась из последних сил, скрепя зубами и сдерживая своими истрескавшимися сухими губами крик. Ее пронзила невыносимая режущая, горячая, тупая, с резкой одновременно боль в том момент, когда розовый комок жизни выскользнул из нее в ожидающие руки Агафьи. Аделина тут же от бессилия откинулась на спинку кровати, как в тумане наблюдая, как Агафья нежно взяв ребенка, окутала его чистой белоснежной простыней и заботливо вытерла его от послеродовой белой слизи. «Кто…? Кто…?»,
Агафья, помыв ребенка в теплой кипяченой воде и укутав, поднесла его к матери.
–У вас мальчик. Прекрасный мальчик, Аделина.
Аделина моментально проснулась, раскрыв глаза, не веря услышанному.
–Мальчик? Как мальчик?!
–Да, да. Мальчик. А какой хорошенький. Вы только посмотрите на него.
–Нет. – резко ответила Аделина, отвернув лицо от ребенка. – Положите его пока в колыбельную.
Агафья, не ожидавшая такой холодности к новорожденному своему ребенку, не возражая, послушно положила его в колыбельную корзину.
–Помогите мне, Агафья. Я сама не смогу вытужить его. Засуньте руку и вытащите его. – приказным тоном сказала хозяйка.
–Сама? …
–Да! Вы разве этого уже делали с моей матерью, когда она меня рожала? Смелей! Вас никто там не укусит. Иначе мне станет хуже.
Секунду помедлив, Агафья сделала то, о чем просила ее хозяйка – нащупав пальцами мокрый, теплый и склизкий мешочек. Она его вытащила из ее матки и тут же положила в мешочек, прочувствовав руками в ее путях разрывы и трещины как после землетрясения.
Агафья подала хозяйке горячий сладкий травяной чай для восстановления сил. Выпив чай, Аделина немедля встала с постели, превозмогая боль, бессилие и головокружение. Схватив корзину в младенцем, она направилась к выходу.
–Вы куда с младенцем, в такой мороз, посреди ночи? – спросила Агафья, не понимая поведения Аделины. Аделина, тем временем не обращая внимания на слова помощницы, открыла входную дверь. В дом подул морозный ветер со снегом.
–Да что ж с вами, Аделина! Совсем одурели! – подбежав к хозяйке, кричала Агафья, пытаясь затащить ее обратно в дом.
–Идите в дом! Вы погубить и себя и ребенка хотите!?
–Не мешайте мне делать то, что я должна сделать! И вы мне не посмеете помешать! Я дала клятву! Я не хочу умирать! – с каменным лицом произнесла Аделина, выйдя на крыльцо заднего двора.
–Что вы собрались делать? Я не понимаю вас! За столько лет службы вам я ничего странного и подобного от вас еще не слышала, не видела и не ожидала! Все что угодно делайте, но только не убивайте ребенка! Прошу вас! Богом молю! – встав на колени перед Аделиной, трепя подол ее окровавленной сорочки, со слезами горечи умоляла ее служанка.
–Вы меня не сможете остановить. Уже поздно. Договор подписан моей кровью, и я не смею поступить иначе. Идите в дом, да приберитесь. Чистота в доме нам не помешает.
–Да что ж вы сделали такого? С кем вы подписали договор!? Какой…? Умоляю вас… Я не смогу это вытерпеть! Я не смогу… Не уб…
–Только посмейте! – стеклянными почерневшими глазами и не своим жестоким голосом начала Аделина, опустив свой взор на умоляющую ее служанку.
– Не забывайте, вы моя верная служанка, и так же замешаны в одном очень интересном дельце. Не забывайте об этом. А коли вас и это не остановит, вы знаете, что я могу с вами сделать. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю.