Кровосход. Том 1

Паренек

Полтретьего ночи... Сука. Никак не могу уснуть из-за этих долбанных энергетиков. Сердце колотится словно при беге, а само тело, как и мозг, спать хотят. Силы есть, а тратить при этом их лень. Такой вот парадокс.

Нет, надо действовать сейчас! Поэтому перекатился, свалившись с дивана на пол, и стал отжиматься. Раз, два, три, пять, десять. Мышцы заболели от скорости и техники исполнения. В итоге я добился того, что сердце забилось сильнее, мышцы забились а голова разболелась. Класс! Больше так делать не буду. Кое-как забравшись обратно на кровать, минут

через десять я всё же смог уснуть.

Снились мне довольно странные и абсурдные сны. Как обычно, когда сплю по восемь и более часов, так ничего о голове не идёт, а как вставать рано и засыпать посреди ночи, так целые светопреставления в башке играют. Сюжеты в основном схожи. Сначала я нахожусь где-то из своих реальных воспоминаний и как бы заново переживаю тот момент, забывая о настоящем, потом он плавно перетекает в какие-то небылицы, и я даже этого накала бреда не осознаю, пока не проснусь. Не помню, что конкретно снилось, но сценарий последовательных действий почему-то помню всегда.

А ещё, одна из моих удивительных способностей, просыпаться раньше будильника, когда мне это надо, и чем позже я ложусь спать, тем раньше я и просыпаюсь, что ещё удивительней.

На часах пол седьмого утра, да-а-а, удивительно. Спать или нет? Пожалу-у-у-у-уй, нет. Надо вставать. Чёрт, как же всё болит от ночной физухи, словно опять в армии оказался, когда нас по тревоге подняли и в полном обмундировании заставили бегать за полкилометра до КХО в три ночи. Весело было.

Наскоро приготовил овсянку с ягодами и запил чаем. Помылся, постирался, отбился и вышел на ближайшую остановку, слушая по пути тяжёлый рок в наушниках.

Интересно, кто и что мне там могли завещать? Своё генеалогическое древо я знаю хорошо, все мои родственники и ближайшие друзья и знакомые живы. Никаких дальних родственников я не знаю, но даже если есть, вряд ли они вообще знают обо мне, тем более что им передавать. Но я в предвкушении, вдруг я чего-то не знаю о прошлом своей семьи. Вдруг мне там особняк какой-то перепал.

Нужное здание нашёл довольно быстро, я буквально проехал его мимо. Оно оказалось довольно маленьким, а внутри было тесно от большой очереди. Видать, много кому чего передалось или какие проблемы у ждущих, не знаю.

Наконец, настала моя очередь.

– Здравствуйте.
– Вошёл я в кабинет и сел за стул.

– Да, здравствуйте, чем могу помочь?
– Усталый голос, который разговаривал по телефону, я узнал точно.

– Вы мне вчера звонили ночью, насчёт наследства.
– Напомнил я.

– А-а-а, да, точно, вспомнил.

– Это нормально, то что вас задерживают на работе до поздней ночи?
– Для меня это был важный вопрос.

– Спасибо, что поинтересовались об этом. Скажу сразу, что бывает, но очень редко. Обычно это происходит, когда какие-то богатые люди, теряют свои документы и грозя своим влиянием, заставляют нас их искать без сна и отдыха.

– У меня в семье миллионеров нет.
– Теперь мне стало ещё больше не по себе.

А что, если на меня пытаются что-то скинуть, чтобы потом использовать?

Упадут сейчас на мою голову пару миллионов, и сегодняшней же ночью, мне позвонят неизвестные и скажут, что должен кому-то эти самые миллионы с процентами. И они деньги заберут, и я им ещё должен окажусь.

– Знаю, уже проверили.
– Сказал мужчина и достал из-под стола деревянный ящик, размером как коробка от телефона, только длиннее раза в три.

– И что это?
– Если там деньги, то сто процентов обращусь в полицию.

– Перед этим я хотел бы попросить ваши документы.

– Пока не узнаю, что там, можете это хоть себе забрать!

– Понимаю.
– Задумался мужик.
– Вы знаете свою родословную?

– Я педагог на историческом факультете. Интересовался.
– Конечно, я когда-то на эту тему презентацию делал.

– Ваши предки были аристократами при Империи.
– Он скорее утверждал, чем спрашивал. Видимо, интересовался темой.

– Да. Один из моих дедов был министром народного просвещения при Екатерине Второй, а его сын церемониймейстером при Николае Первом.

– Богатая у вас родословная. А после революции?

– Насколько я помню, в середине 19 века, род по мужской линии прервался, а по женской продолжился и по сей день. Мои предки были довольно уважаемы в союзе. Бабушка мне рассказывала, что изначально они были из Питера, потом она переехала в Молдову, где встретилась с моим дедом, царство ему небесное. К сожалению, я его не знал, но по рассказам, он был, да, значимым человеком. А потом родился я и мы с родителями обратно в Россию переехали.

– Значит, предположений кто мог вам это оставить нет?
– Цокнул языком Валерий Андреевич.
– А других родственников у вас нет? Никаких дальних или косвенных?

– Возможно, но я о них ничего не знаю, и они обо мне, скорее всего, тоже.

– Боитесь, что это может быть ловушка?
– Я кивнул.
– Позволите, но я так не думаю. Сколько вам лет?

– Двадцать.

– Удивительно! Эта шкатулка пролежала у нас ровно двадцать лет!
– Удивлённо заявил он.

Это уже что-то совсем странное. Какое наследство? Если этой шкатулке столько же, сколько и мне, почему о ней ничего не знают родители? И почему она тут, в каком-то небольшом офисе, в городе, в котором я живу всего лет десять?

– Вы ведь неприёмный сын или не знаете это точно?

– Родной на все сто. Тесты ДНК и даже лицом с отцом мы почти клоны.

– Да, странно. Меня буквально вчера завалили, чтобы я нашёл это как можно быстрее. Надеюсь, у вас в жизни всё хорошо и нам это никак не аукнется.

– Я то, как надеюсь.
– Не сводя со шкатулки взгляд, ответил я.

– Так позволите ваши документы?

Я передал ему всё необходимое и переписав их на листок, поставил печать и выдал обратно вместе со шкатулкой. Она была лёгкой. Внутри ничего не тряслось. Шума бумаги тоже не было. Не деньги. Одновременно хорошо и плохо. Хорошо, что проблем не будет, плохо, ибо они были бы желательны больше.