Круче, чем скорость
Шрифт:
— Ты такая сексуальная с растрепанными волосами, принцесса.
Ах да. Он ведь уже был придурком и до этого инцидента, я совсем забыла.
— Ты в порядке? — проигнорировав его «комплимент», осторожно уточняю.
— Вообще не очень люблю, когда девушка сверху, но для тебя готов сделать исключение, — с подобием ухмылки на губах произносит он.
Едва сдерживаю себя, чтобы не закатить глаза. Его только что чуть не убили, а ему лишь бы шуточки шутить.
— Я серьёзно спрашиваю, Тимур! Как ты себя чувствуешь? Встать можешь?
— Без твоей помощи, боюсь,
На этот раз, кажется, он отвечает вполне серьезно, и, судя по тому, как кривится его лицо в болезненной гримасе, дела обстоят не очень хорошо. Волнение с новой силой заполняет легкие.
— Я сейчас вызову скорую…
— Не надо, принцесса, — ловит мою руку, которой я пытаюсь вытащить свой сотовый из кармана. — Просто помоги подняться.
Протягиваю ему другую руку, мы крепко обхватываем друг друга за предплечья, и, прилагая все свои усилия, я тяну его на себя. Со второй попытки у нас выходит — мы поднимаемся. Тимур, опираясь на меня, потихоньку шагает, сильно прихрамывая на одну ногу. Я помогаю ему дойти до его машины.
— Куда? Ты за руль собрался? — возмущённо спрашиваю, когда он тянется к водительской двери.
— Я езжу только за рулём, детка, — кряхтит он, пытаясь самостоятельно туда усесться.
Смотрю на него и поражаюсь, как он вообще после такого ещё может шутить.
— Тимур, тебе в больницу надо. И… я считаю, ты должен заявить на Макса. Нельзя оставлять это безнаказанным.
Парень, наконец, перестаёт возиться и занимает удобное положение на водительском сидении, после чего поднимает на меня насмешливый взгляд:
— Ты за кого меня принимаешь, принцесса?
— За человека, которого только что чуть не покалечили, — с раздражением отвечаю ему. — А может даже и покалечили. В больницу обязательно надо съездить, Тимур!
— Не переживай, до нашей с тобой свадьбы все заживёт. А вот тебе не мешало бы съездить, сделать снимок, я видел, как ты на попу неудачно приземлилась.
— Ты опять пытаешься впечатлить меня своим благородством? — с раздражением смотрю на него. — Это лишнее сейчас. Лучше бы произвёл впечатление благоразумием. Ты должен поехать в полицию, зафиксировать побои и написать заявление на этого придурка. Или ты из тех, кому подобное западло? Надеюсь, хоть не собираешься устраивать с ним кровавую вендетту?
— Разве ты до сих пор не поняла, что не стоит мне указывать, принцесса? — Тимур смотрит на меня, опасно сузив глаза. — Я никому ничего не должен, запомни это. И сам решу, что мне делать, без твоих подсказок.
Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, чтобы подавить нарастающее раздражение. Как не горько это признавать, его слова снова кажутся мне вполне справедливыми. И правда, чего я тут раскомандовалась? Он уже большой мальчик, и сам в состоянии решить, как ему поступать.
Но, кажется, это сильнее меня. Вместо того, чтобы пожелать ему удачи, развернуться и уйти, я зачем-то пытаюсь заглянуть ему в глаза, и примирительным тоном негромко произношу:
— Хотя бы в больницу съезди. Пожалуйста. Я прошу тебя.
— Ну вот, умеешь же быть вежливой, когда захочешь, — губы парня растягиваются
— Тогда не отказывай, — сухо отвечаю ему. — Это же твоё здоровье.
— Ладно, уговорила. Только у меня условие. Ты едешь со мной, и делаешь снимок. А ещё соглашаешься на ужин со мной.
На этот раз я уже не могу удержаться, и закатываю глаза.
— Ты всегда такой настойчивый?
— Всегда, — широко улыбается он и тут же морщится от боли. Похоже, ему на самом деле очень несладко сейчас, но Тимур изо всех сил старается от меня это скрыть. Герой, блин.
— А если Макс снова появится с битой? Город у нас маленький, все друг друга знают, и до него быстро слухи дойдут. Он, похоже, совсем свихнулся, я и сама не знаю, чего теперь от него ожидать.
— Не переживай, принцесса. С твоим Отелло я сам как-нибудь разберусь.
Смотрю на него долгим испытующим взглядом. В конце концов, какое мне дело, как он будет разбираться с Максом? Даже если Тимур так же возьмет в руки биту и сломает ему пару костей, жалеть своего бывшего я точно не стану — он это заслужил. Боюсь только, как бы Макс потом в ответ не выкинул еще что-нибудь похуже… Но Тимур вроде парень не глупый, и сам должен это понимать.
— Ладно, поехали в больничку, — со вздохом сдаюсь.
— На ужин ты согласна? — с недоверием во взгляде уточняет он.
— Согласна. Но только один ужин, и ничего больше. И при условии, что ты больше не будешь распускать руки.
— Это будет сложно, детка, но я постараюсь не распускать.
— И прекрати называть меня этими дурацкими словами — «детка», «принцесса». Меня это бесит. Можно просто Аня?
— А не многовато условий, Аня? — усмехается парень.
В ответ я склоняю голову на бок и хитро щурю глаза:
— Если так подумать, то, какое мне дело до твоего здоровья? Хоть сдохни ты тут.
— Ладно, буду называть тебя только по имени, А-ня. Что-нибудь ещё?
— Вроде все.
— Тогда едем. Есть тут в вашем захолустье какая-нибудь нормальная платная клиника? Чтобы не пришлось потом ментам миллион объяснительных писать?
— В нашем захолустье? — заломив бровь, переспрашиваю его.
— Прости, — неправдоподобно изображает он сожаление. — Я хотел сказать, в вашем замечательном городе.
— Есть. Поехали, — с раздражением отвечаю ему, уже начиная жалеть, что поддалась на провокацию и согласилась на ужин. — Ты уверен, что сможешь сам вести машину?
— А-ня, я могу вести машину даже находясь в бессознательном состоянии. Садись уже в свою тачку и показывай дорогу.
Скептически хмыкаю в ответ. Надо же быть таким выпендрёжником.
Аня
Всю дорогу до частного медицинского центра в зеркало заднего вида я смотрю гораздо чаще, чем требуется. Не отпускает распирающее чувство волнения за этого парня. Мне и самой поездка даётся с большим трудом, сидеть ровно в водительском кресле невыносимо больно, приходится искать удобное положение полубоком. Представляю, какого сейчас Тимуру.