Круг костра
Шрифт:
Молодой светловолосый парень по имени Андрей, которого все почему-то называли то Пионер, то Ударник, вообще, расположился на краю стола. На нем болтался красный шелковый галстук-косынка с обкусанными концами, весело торчавшими на загорелой шее. Пятнистая футболка с крокодилом тоже выглядела…симпатично. Еще были в наличии огромные бермуды цвета хаки, а на руках — тяжелые металлические браслеты.
Вовка уже хорошо научился разбираться в людях, чтобы оценить прикид Андрея и понять, что он подходящий чел.
На собрании
Не сразу, но обратил на себя внимание некто Гейм Ове — худой молодой человек в очках, сдержанный в проявлении чувств, когда они не касались игры. Стоило ему сеть за компьютер, как из него частенько сыпались крепкие выражения. Даже в столь ответственный момент, когда все решили потратить личное время, отнюдь не по пустяшной причине, этот человек не мог оторваться от своего ноутбука. Поскольку и Вовка и Тэдо являлись любителями компьютерных игр, то Гейм Ове показался им полезным и "правильным" человеком.
— Призываю вас всех к порядку! Дело-то серьезное! — строго сказала Василиса, — судьба всей детской Академии решается. Нам с вами, как наблюдателям, надо принять ответственное решение: оставлять за детской Академией право на существование. Это очень важный вопрос — не вам мне объяснять.
На минуту воцарилась тишина. И тут взорвался ярким фейерверком Байкер. Загремел роком Андрей Ударник. Повалил снегопадом Снежный человек. В общем, как всегда, началось светопреставление.
— Ну, как дети, ей богу, — бурчал Васильич.
Челентано тихо смеялся.
— Прошу тишины! — призвала к порядку Василиса и заметила, — все, кроме одного наблюдателя, в сборе.
— Наша девочка-ниндзя, как всегда, наплевала на дисциплину! — громко проворчал Васильич.
— Нам неизвестны причины ее неявки, но по протоколу голос отсутствующего уравнивает чашу весов — она будет среди воздержавшихся. Итак, начинаем голосование! — громко объявила Василиса.
— Открытое? — уточнил Васильич.
— Да, разумеется. Кто "за" — проголосуйте.
Голоса распределились следующим образом. Василиса подняла руку, что означало "за", к ней присоединился отсалютовавший Андрей. Чел выстрелил в знак согласия с ними, и все вздрогнули.
(Наш человек, — подумал с уважением Вовка).
— Ну, ты, Карлсон недоделанный, — зашумел на него Васильич, — у меня и без твоей хлопушки слух садиться стал.
— А песочек?! — съязвил Челентано.
— Что песочек?
— О, Сахара разверзлась под тобой, Васильич. Старость, вставные челюсти…. по пенсии не скучаешь? — включился в игру Андрей.
Челу и Андрею нравилось задирать старого ворчуна.
— Ну, вы! Насмешники! И как вас только земля носит!
— Ладно вам, — урезонила их Василиса. —
Гости вежливо улыбались. Даже третий гость, самый экзотический среди всех, Золотой Дым, изобразил вежливую улыбку. Личностей высокого полета, беспристрастных, чуждых земных страстей, мелкие разборки мало интересовали. Они ждали результатов голосования.
Но вот Васильич проголосовал "против". Противниками Академии оказались Гейм Ове, а также Единорог и Байкер. Локки воздержался.
— Итак, подведем итоги. Три голоса "за", четыре "против", два "воздержавшиеся", — объявила Василиса.
Ребята смотрели во все глаза. Вовка даже рот отрыл — так чудно все ему показалось.
После голосования в зале началось какое-то волнение. Все разом загудели, зашумели, заговорили. Гости из конклава собрались в кружок и что-то тихо сигналили друг другу. Василиса ударила звонким молотком, аж, в ушах зазвенело!
— Я прошу всех высказаться. Вы должны представить нам свои аргументы. Тогда конклав сможет принять окончательное решение, — произнесла она повелительным тоном.
Первым начал говорить Андрей по прозвищу Ударник.
— Академия полезна. В этом мире много музыки, — высказался Андрей, — дети любят музыку.
— А особенно рок, — хмыкнул Васильич.
— Не важно. Каждому свое. Музыка, как известно, спасает мир.
— Нет, красота спасает мир, — шепотом подсказывал Единорог.
— Ну да, — исправился Андрей, — музыка детям на пользу.
— Позвольте! Мы же не искусства собрались здесь обсуждать, а нечто другое, — заметил Васильич.
— Вот старый пердун, — вздохнул Вовка, — он нам всю малину испортит.
— Да! Да! Да! Да! Детям в их Академии открыт большой простор для творчества, это расширяет…границы сознания. Это возвышает.
— Над чем, позвольте спросить? — ехидно вылез Васильич.
Если бы всем этим наблюдателясм было не по несколько тысяч веков, можно было бы подумать, что тут возник конфликт поколений.
— Над обыденностью! — с торжеством закончил свою пылкую речь Андрюша.
— Дети, они как мелкие букашки — их ветром несет, а мы за них в ответе, — начал ворчать Васильич. — Мы не можем просто так позволить им лететь, куда они хотят. Это не правильно.
— Васильич, ты, вообще, наблюдатель или нянька? — поддел его Челентано, — детям нужна самостоятельность!
— Позвольте, уважаемый Челентано, высказаться до конца уважаемому Васильичу, — попросила Василиса.
— Да, да, да, разумеется, пускай высказывается, но не забывает при этом кто — он. Боцман или наблюдатель.
— Боцман, между прочим, тот же наблюдатель. И вообще, наши прежние профессии здесь не при чем, — возмутился Васильич.
— А вот тельняшечку-то носим! — торжествующе заметил Андрей.