Круги от камушка
Шрифт:
(Был, конечно, еще тот случай с подлым китайским изделием. Нервам нашим досталось изрядно, зато сколько потом было радости…)
После всего мы вылезали на крышу, сидели за трубой – чтобы из окон напротив не увидели – и смотрели на закат (случалось, впрочем – и на рассвет); читали стихи – сначала только она мне, а потом уже и друг другу; разговаривали – о звездах, о мире, да вообще обо всем. Шу – изумительная собеседница, с ней никогда не соскучишься. Сколько она мне открыла нового за время нашей дружбы – больше, наверное, чем вся школа за все годы.
Иногда случалось, что в день встречи шел дождь, тогда мы вообще не вылезали из-под одеяла: лежали, обнявшись, слушали шорох и стук по крыше, возню голубей под застрехами; тихонечко что-нибудь сочиняли на двоих – или просто целовались, нежно и сонно.
Тогда же я придумал ей это прозвище: сначала «Шумка», когда она слишком уж расходилась на тюфяке, а потом из этого получилось мягко-присвистывающее «Шу». Шшшууу. Как ветер в чердачных щелях. Больше ее никто так не зовет, это только наше с ней. А в школе она – Ленка-Ёжка, с самого своего появления в шестом классе.
Наверное, в том, что все так быстро кончилось, есть и положительная сторона: мы совершенно не успели друг другу надоесть. Я вообще сомневаюсь, что надоели бы когда-нибудь, настолько нам хорошо рядом. Не то чтобы во всем совпадаем, скорее наоборот; просто мы не цепляемся друг за друга, а складываемся, как головоломка – линия к линии. Даже ее внешность, из-за которой она до девятого класса не ходила на школьные вечеринки и дискотеки – меня, что называется, «цепляет». Скрытая, нездешняя красота – как у марсианок в «Аэлите». Или как кошка-сфинкс: поначалу шарахаешься, а потом на другую не согласишься. Тохин мне объяснял как-то, что это «обратная связь»: типа, мне нравится сама Леночка, как девчонка, поэтому и лицо ее кажется красивым. И сам же тут же проговорился, что ему «как бы тоже». Целых пол-литра потом разбирались, к чему это он… а что я на Шу «запал» в свое время, еще даже словом с ней не обменявшись – это проглядели, естественно. Я потом сам решил, что дело в той самой улыбке. Прямо как у Гагарина: увидишь – и сразу настроение улучшается и жить хочется.
В общем, когда однажды, после очередной встречи, моя девочка – в мыслях уже почти невеста – сказала мне, что долго выбирала между мной и Ромкой… и – «прости меня, Коська, все-таки я – с ним» – я на нее даже обидеться или рассердиться не смог. На мир обиделся, это да. Если в нем такое происходит – нахрена он сдался вообще? Издевательство одно. Попрощался с ней, сказал «спасибо за все», и ушел. Сбежал из дома, в первый раз с восьмого класса, четыре дня бухал с кем попало, дрался, трахался с какими-то совершенно жуткими девками, ночевал в подъездах, на свалке на вонючем матрасе… Потом Тохин и Шу меня нашли, набили морду и отволокли к нему домой. Еще день они попеременно меня отпаивали и лупили, потом я пришел в себя, сказал Витьку: «Ну, кроче, брат ты мне теерь, поял? Блля буду!», и отбыл домой у Леночки на буксире. Предки были в полном ахуе, мать слегла с сердцем, а потом еще неделю по десять раз за вечер в комнату заглядывала – проверяла, что я не сбежал опять. Димка меня, наоборот, очень зауважал с тех пор. А с отцом мы так и не помирились, по факту. Одно слово не так скажешь – и сразу чуть не до драки. За мать он тогда испугался, и так мне и не простил.
Но если б не этот загул – не знаю, что бы между мной и Шу осталось. Видимо, правда: что ни делается, все к лучшему. Она мне тогда в перерывах между самогонкой и побоями втолковывала, что все равно друга ближе, чем я, у нее нет и не будет, что если со мной что-то случится – она вены порежет, и что секс и любовь – разные вещи. Не знаю, что там причиной – она ли была убедительна, или самогон хорош – но я ей поверил и успокоился. С тех пор так и дружим, на грани платонического романа. Леночкин «полумуж» и не подозревает до сих пор, что у нас что-то серьезное было, он ее вообще боготворит. Да и никто не подозревает: в школе мы с ней даже не всегда здороваемся. Конспирация, а то ж.
И тут вот, понимаешь, выясняется…
– Коськ, а ты в бога веришь?
– Эээ… ну… как бы, нет. Есть что-то, чего
Они сидели, обнявшись, на скамейке в парке. Леночка потерлась ухом о плечо Костика и спросила, не открывая глаз:
– А что это тогда?
– Гм. Ну, как бы… – тот задумчиво поскреб щеку. – Не сверхъестественное, этого нет. Хотя и жалко, что нет. Но всякое непонятное есть же? Вот бесконечность, например. Она же есть, но ее ни понять, ни увидеть. Или какие-то глобальные законы природы, самые основные, до которых никто никогда не докопается. Или вот… я как-то круг в тетрадке нарисовал, посмотрел – и чуть не завис нафиг. Охренительная штука, если врубиться, никакой травы не надо… – Костик радостно зафыркал. – А бога, по-моему, люди придумали, чтобы не так обидно было за свою тупость. Нагородят хер… фигни, ну и надо ж на кого-то свалить. Он даже когда всемогущий-вездесущий, какой-то такой тупой и мелочный… мстит, обижается, гадости какие-то делает… невозможно же всерьез воспринимать. А ты веришь?
– Нет. Уже нет. – Леночка покрутила головой. – Родители верующие, пытались меня тоже приучить. А я вместо этого тоже стала думать – кто такой этот бог, или что, и где он? А потом – есть ли он вообще? Умная слишком… – она легонько вздохнула. – Им, конечно, не говорю, чтобы не обижать… А для себя я недавно поняла, в чем путаница. Мне кажется, бог есть, но его представляют как существо, а на самом деле он – чувство. Ощущение. Вот знаешь, бывает, стоишь на берегу моря на закате – и так красиво, и ты кому-то за это благодарен, но не знаешь, кому? Вот это и есть бог, мне кажется. Вернее… само ощущение красивого, правильного – это бог. А благодарность – уже этому ощущению, за то, что от него так хорошо. А оно ведь у каждого свое. Одному хорошо, когда он чем-то занят, другому – когда ничего не надо делать… кто-то хочет всем помогать, а кто-то – только своим, а чужих всех убивать. И у целых народов тоже это чувство есть, и тоже у всех по-своему. Складывается из ощущений всех людей в народе. Поэтому у каждого народа свой бог, и у каждого человека в народе немного свой… Я не могу это все точно выразить, ты ж понимаешь… но как-то вот так…
Костик хмыкнул с уважением:
– Да ну… ты классно объяснила, чего. Все понятно. Я об этом редко думаю, на самом деле… я вообще в таких темах не копенгаген… но мне где-то так же кажется. Типа того, что если бог есть… ну, если что-то так называть – это внутри такой голос… как бы второе «я» такое. Которое знает, как надо, чтобы было хорошо. Чтобы было красиво, вот точно как ты говоришь. А то, что вокруг… ну, вне головы… это просто природа, там никакого бога нет. Нет же вне головы музыки, правильно? Звуки есть, а музыка образуется только внутри. У негра из одних звуков получается музыка, а у эскимоса – из других. Но получается же почти у всех? Вот и с богом так же. Короче, согласен руками и ногами.
– Здорово! С музыкой ты классно поймал. Кстати, музыка – это ведь тоже… сверхъестественное… я вот сейчас Битлов слушаю, это же настоящая магия! Чем они берут, просто не понять… но такой кайф, правда?
– Ага, вообще! Чушь вроде полная, а начинаешь слушать – не выключить. Меня на них Лиска подсадила, буквально недавно. Слушай… а ты к чему вообще спрашивала, про бога? К чему-то или просто?
Леночка, не открывая глаз, нашарила его ладонь своей.
– А я пыталась понять, знаешь – почему все может быть так хорошо, а получается так глупо. Кто виноват. Или что. И знаешь что подумала? Что мы слишком много просим. Слишком многого хотим.
Костик нахмурился:
– Да? А слишком – это как? Кто решает? И у кого просим?
– Никто не решает, оно само собой решается. А просим… у самих себя.
– Как это? Не врубаюсь, – он непонимающе потряс головой.
– Ну, как объяснить, – Леночка помолчала, размышляя. – Смотри. Когда чего-то добиваешься, всегда получается целый ворох… как бы сказать… побочных эффектов. Верно?
– Верно, да.
– А поскольку приятного в жизни гораздо меньше, чем неприятного… ну просто потому что человек слишком сложный, ему что ни сделай, все хоть чуть-чуть, да навредит… Получается, что большая часть этих эффектов – они как раз неприятные. То есть на каждое исполненное желание ты получаешь кучу неприятностей. Чем сложнее желание – тем больше минусов. Согласен?