Круги по воде
Шрифт:
В ушах Виталия ещё звучали последние напутствия друзей-туристов, перед глазами ещё стояли озорные и счастливые лица мальчишек, по очереди свистевших им вслед из голубого свистка. И вот перед Виталием уже деревня Пожарово, где живёт некий Витька Ведерников.
Десятка два или три изб, крытых потемневшей узорной дранкой, стояли в кажущемся беспорядке по обе стороны шоссе, окружённые редкими деревьями, с небольшими палисадниками, выходившими на улицу, и длинными огородами позади. Кое-где виднелись на пустырях белые срубы строящихся изб.
Вдоль шоссе тянулся старый, местами поломанный забор, за которым возле длинного сарая стояли облепленные землёй бороны, два колёсных трактора, грузовая машина на столбиках вместо колёс и огромный неуклюжий комбайн.
Напротив, через шоссе, виднелся большой тёмный дом с вывеской: «Чайная „Труд“». А рядом — другой дом, поменьше, тоже с вывеской: «Магазин». Возле них стояли запылённые машины и подводы.
Между избами по траве и глубоким колеям бродили куры, две козы на длинных верёвках упрямо тянулись к каким-то травинкам, выворачивая привязанные ноги. Стайки ребятишек оглашали криками деревню. На скамьях возле изб сидели старухи в платках.
Появление легковой машины, остановившейся на шоссе возле чайной, привлекло всеобщее внимание. Старухи, прекратив разговор, смотрели на приезжих. Редкие прохожие останавливались и, загородившись ладонью от солнца, разглядывали машину. Ребятишки, словно влекомые невидимым магнитом, со всех концов деревни потянулись к чайной.
Виталий, выбравшись из машины, нетерпеливо огляделся и сказал Углову:
— Ну, давай мне этого самого Витьку.
— Сейчас прибудет, — усмехнулся тот. — Их команда уже подтягивается.
И действительно, через минуту он поманил к себе вихрастого светлоголового мальчонку в длинных штанах, сползавших с голого живота.
Тот смущённо отделился от стайки приятелей и нехотя приблизился, пристально разглядывая свои пыльные босые ноги.
— Здорово, Витя, — сказал Углов.
— Здравствуйте, дядя Ваня, — заранее виноватым голосом ответил мальчик.
— И что это ты на земле ищешь?
— Ничего не ищу. Надо мне больно.
— Ну, конечно. Уже кое-что нашёл, да?
Мальчик вздрогнул и поднял на Углова испуганные голубые глаза.
— Это вы насчёт чего, дядя Ваня?
Углов усмехнулся.
— А вот давай лезь в машину, тогда узнаешь, на счёт чего. И Серёгу своего захвати, — кивнул он на смуглого мальчишку, старавшегося остаться незамеченным за спинами толпившихся в стороне ребят. — Закадычные друзья, — пояснил Углов, оглянувшись на Виталия. — Озорство и подзатыльники — все у них пополам, — и он поманил мальчика пальцем: — Давай, давай, Серёга.
Тот, потупясь и загребая босыми ногами пыль, приблизился к Углову.
— Вот что, братцы, — строго сказал тот. — Помощь ваша требуется. И чтоб мне тут за вас не краснеть. Ясно?
Очутившись в машине, ребята оживились и, поняв, что кара им не грозит, принялись наперебой рассказывать, обращаясь то к Углову, то к Виталию.
Да, да, они ходили за грибами — нынче тьма маслят да лисичек, — когда наткнулись в лесу на машину. А в ней кровь, честное слово, вот не сойти с места, — кровь! Сейчас, совсем скоро, они дяденьке покажут, где та машина свернула в лес.
Действительно, километра через три начались открытия.
Первое, что все увидели, это осколки стекла, усеявшие шоссе в этом месте, и графитно-чёрный след резкого торможения.
Виталий приказал ребятам не выходить из машины и вместе с Угловым приступил к осмотру.
Он то опускался на корточки, внимательно осматривая растрескавшийся, залатанный асфальт, то осторожно и медленно подвигался вперёд, обходя какие-то места, и снова замирал, устремив взгляд себе под ноги.
— Так, так… интересно, я тебе доложу, — негромко говорил он следовавшему за ним по пятам Углову. — Это, брат, не авария. Другой машины тут не было… И стекло выбили… Изнутри, между прочим. Все оно тут, пожалуй… И вот, гляди-ка… — он опустился на корточки, потом встал на колени, опираясь руками об асфальт. — Кровь… Вот на этом осколке… И ведь не порез. Растёрто оно, видал как?.. И на внутренней, стороне…
Виталий поднялся, отряхнул колени и тут же убедился, что руками испачкал их ещё больше. Он коротко усмехнулся, но, тут же посерьёзнев, взглянул на Углова.
— Драка была, — убеждённо сказал он. — Драка внутри машины. С кем-то Булавкин дрался. Перед этим, ещё в городе, посадил его к себе. Знакомый, выходит. А место глухое… — он огляделся. — Вон какой лес кругом стоит. Тут крика никто не услышит.
— Тут и выстрела не услышишь, — мрачно заметил Углов. — Знал, куда заехал.
— Да, это ты прав, — Виталий вздохнул. — Ну, пойдём дальше. Итак, подрались они. Чем это кончилось, нам пока неизвестно. Но машина дальше поехала. Видишь? Уже вон куда, к обочине…
Виталий медленно пошёл вдоль следа. Углов, как тень, следовал за ним.
— Так, — продолжал Виталий, останавливаясь. — Вот здесь она перевалила через кювет и пошла по просеке… Как же он эту просеку в темноте нашёл? Значит, вылез, осмотрелся… Ну что ж, пойдём в лес? — Он оглянулся на Углова.
— Пошли, — согласился Углов, спускаясь в кювет.
Виталий махнул рукой и крикнул:
— Ребята! Давай сюда!
Мальчишки с нетерпением ждали этого момента и мигом выкатились из машины.
Неширокая, вся в кочках просека, заросшая высокой травой и молоденькими, чуть выше травы, ёлочками, хорошо сохранила следы проехавшей машины Булавкина.
Ребята наперебой суетливо галдели:
— Ещё недолго, дяденька… Вон у той сосны косой… А тут вон как её тряхнуло, стекло аж осыпалось…
Виталий пристально вглядывался в неровный, местами исчезающий след машины. Осколки стекла он увидел ещё раньше ребят.
Все ждали, пока он двинется дальше.
Наконец добрались до покосившейся сосны.