Круглый счастливчик
Шрифт:
— Нет! — твердо ответил отец. — Летчик этого не допустит.
Уверенность соседа немного успокоила Чижова. Он опять взглянул на крыло. Щель как будто уменьшилась.
Стюардесса попросила пассажиров приготовиться к приему пищи. Это было большое развлечение, и люди зашевелились в креслах, предвкушая удовольствие. Мысли Чижова кружили вокруг еды. Он плотно позавтракал четыре часа назад, но сейчас был голоден. Голод пришел ему на помощь, чтобы заглушить страх. Возник мираж: рыжая отбивная, присыпанная картофелем фри, и кружка с холодным
Перед ним поставили поднос с плоховыбритым куриным крылом. Чижов ел быстро, но с достоинством. Рядом сопел мальчик Миша, сжимая в кулачке птичью ногу. Время от времени он хвастливо подносил ее к лицу Чижова, и тот косился на куриную лапу с сожалением.
После обеда Чижов повеселел.
— Неплохой самолет, — сказал он, обращаясь к соседу.
— Машина что надо! — подтвердил Мишин папа. — Сделана на совесть. — Он нахмурился. — Не то что это дерьмо «Омега»!
Чижов вздрогнул, услышав родное слово.
— Про холодильники «Омега» слышали? — спросил сосед.
Чижов кивнул.
— Уже год с ним мучаемся! — распалялся Мишин папа. — Чтоб у них руки поотсыхали после такой работы! Халтурщики!
— Зачем же обобщать? — осторожно заметил Чижов. — Вам, вероятно, попался неудачный экземпляр. Изготовлен, скорее всего, в конце месяца…
— Да они все такие! — горячился сосед. — Что в начале месяца, что в конце! Я узнал, но поздно.
— Неверно! — оскорбился Чижов. — В конце месяца они гораздо хуже. Закон производства.
— Про другие холодильники я такого не слышал, — упорствовал Мишин папа.
— А я слышал! — твердо произнес Чижов. — И не только про холодильники. Покупатели давно это поняли. Думаете, почему в паспорте товара теперь нет числа изготовления?
Сосед соображал.
— Ну, а взять самолеты, — сказал он. — Тоже, по-вашему, зависят от того, когда сделаны?
— Безусловно! — Чижов улыбнулся снисходительно и, помолчав, добавил: — На машине, выпущенной в конце года, лично я не полетел бы…
Его доводы звучали убедительно. Мишин папа сник. Чижов испытывал удовлетворение, словно спас репутацию завода. В это время подошла стюардесса, предлагая лимонад.
— Девушка, — сказал сосед. — Вы не знаете, когда был построен этот самолет?
Стюардесса удивилась, но обещала спросить у пилотов. Минут через десять она сообщила, что ТУ-154 с бортовым номером 85077 был сдан 30 декабря 1975 года.
Мишин папа, ухмыляясь, смотрел на Чижова. Чижов пожал плечами и уткнулся в газету. В нем росла обида на Аэрофлот.
«Подсунули машину… — с горечью думал он. — Знал бы такое дело, разве полетел бы?»
Семейство, откинув спинки кресел, прикрыло глаза. Поерзав на животе отца, уснул мальчик Миша. Тонко посвистывала его мама.
Веки Чижова потяжелели, он задремал.
Снилась всякая дрянь. Приснился собственный паспорт, который листали чьи-то пальцы. В графе «дата рождения» жирно чернело: 29 сентября 1931 года. Чижову стало жутко, он вдруг начал проваливаться и открыл глаза.
Самолет трясло, словно на ухабах. Под ним были плотные снега облаков, а сверху — чистое небо. Чижов не понимал, почему трясет, и готовился к худшему. Соседи, семья без нервов, продолжали спать.
«Не выдержит машина, — ныло в голове Чижова. — В декабре им было не до качества…»
Он посмотрел на часы. Лететь оставалось меньше тридцати минут. Неожиданно самолет бросило вниз. Чижов тихо ахнул. Было чувство, что тело лишилось внутренностей. Он вцепился в подлокотники и замер. Вспыхнуло табло с просьбой пристегнуться. Корабль начал снижаться. Пассажиры зашевелились. Проснулось семейство.
— Столица видна? — зевая, спросил сосед.
— Какое там! — Чижов вздохнул. — Сплошная вата.
Лайнер, скользнув по кромке снегов, нырнул в густую пелену. В салоне стало сумрачно. Из динамиков доносилась легкая музыка, но она раздражала Чижова. Как мечтал он сейчас об уютном купе, где можно бездумно смотреть в окно и говорить о разной ерунде…
Прошло минут двадцать, а машина по-прежнему неслась в облачной каше. Пассажиры настороженно поглядывали в иллюминаторы. Мальчик Миша направил на Чижова игрушечный пистолет и молча целился. Самолет трясло. От этой тряски, от мысли, что машину сдали в конце декабря, и от того, что не было видно ни зги, Чижовым овладел страх первобытного человека. И когда ТУ-154 очередной раз бросило вниз, нервы его не выдержали: Чижов начал молиться. Страстно, неистово, повторяя про себя лишь два слова: «Господи, помоги!» В бога он не верил, но больше просить помощи было не у кого.
Между клочьями облаков мелькнул просвет. В просвете темнела земля. Раздался короткий резкий хлопок.
— Шасси выпустил! — с облегчением сказал сосед и поцеловал затылок сына.
Самолет наконец вырвался из низких облаков. Чижов увидел кубики домов, ленточку шоссе, лес и едва не прослезился от нахлынувших чувств.
Через несколько минут корабль приземлился в порту Домодедово. Чижов, оглохший на правое ухо, не отрывался от иллюминатора. Депрессия уступала место счастью. Он любил сейчас все человечество. И эту славную семью. И милую стюардессу, говорящую что-то по микрофону. И даже начальника главка, который будет ругать.
Дежурная встречала прибывших у трапа. Накрапывал теплый дождь. Чижов глотнул влажный воздух, пахнущий травой и бензином, проверил, на месте ли бумажник. Перед тем, как сесть в автобус, он оглянулся. Красавец ТУ-154 ждал новых пассажиров.
«Неужели в конце года сдавали? — Чижов покачал головой. — Никогда бы не подумал…»
Из командировки он возвращался поездом.
ПАРАДОКС СИМЫ
Крокодил Сима пошел ночью. Утром отпаивали сторожа, увидевшего феномен первым. Сима разгуливал на задних лапах, ковыряя щепкой зуб мудрости.