Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II
Шрифт:
На этом заседание правительства закончилось. Когда министры покидали дворец, пришло известие, что арестован и доставлен в Думу председатель Государственного совета И. Г. Щегловитов. Связь с Думой была прервана, и никакой информации о том, что там происходит, правительство не имело.
События в Государственной думе в течение дня претерпели кардинальное изменение. В начале дня, получив Указ о роспуске, руководство Думы впало в панику. Нужно было либо подчиняться царскому указу, или его игнорировать. Второе означало официальное примыкание к революции. На это думское руководство пойти страшилось, но и бездействовать оно тоже не могло.
Во втором часу дня в Таврическом дворце появился секретарь Государственной
В этот момент в Думу приходят известия, что толпа взяла Арсенал, разграбила оружие и вооружилась им. Был разгромлен Окружной суд и освобождены заключённые, в том числе и уголовные, из тюрьмы «Кресты». Это сообщение вызвало у собравшихся депутатов полную растерянность: «Революции ждали почти все, но что она разразится теперь — не ожидал никто. Чувствовалась у всех совершенная неподготовленность к каким-либо действиям и совершенное отсутствие какого-либо плана»{706}.
Только в 14 часов 30 минут в Таврическом дворце появились М. В. Родзянко, П. Н. Милюков, С. И. Шидловский. Они быстро прошли мимо депутатов на совещание старейшин. В четвертом часу М. В. Родзянко торжественно пригласил всех депутатов в зал на частное совещание, так как официально Дума была распущена и проводить заседания не имела права. А. Ф. Керенский попытался не подчиниться царскому указу и призывал к этому и других депутатов, дав электрический звонок для сбора в большой зал заседаний. Но Родзянко приказал отключить большой звонок. На частном совещании стали озвучиваться разные предложения. Н. В. Некрасов предлагал ехать к главе правительства князю Голицыну и предложить ему назначить популярного генерала, А. А. Поливанова или А. А. Маниковского, для подавления бунта. М. А. Караулов, наоборот, предлагал немедленно возглавить события, а не искать помощи у правительства. Потом выступил трудовик В. И. Дзюбинский, который первым высказал идею создания Думой комитета, наделённого неограниченными полномочиями для восстановления порядка.
П. Н. Милюков возражал как Некрасову, так и Дзюбинскому, но лидер кадетов не окончил своей речи, как в зал вбежал ранее незаметно оттуда вышедший Керенский. В сильном возбуждении он стал кричать, что к Таврическому дворцу направляется огромная толпа, которая требует от Думы взять всю власть в свои руки. Керенский заявил, что он сможет толпу остановить. После этого он куда-то опять исчез. Вслед за ним стали быстро покидать здание Думы некоторые депутаты. Причём многие предпочли скрыться через окна.
В такой обстановке М. В. Родзянко поставил вопрос о создании Временного комитета Государственной думы «для водворения порядка в столице и для связи с общественными организациями и учреждениями».
Выбирали комитет уже немногие оставшиеся в зале депутаты под хорошо различаемые крики и бряцание винтовок из соседнего зала: в Таврический дворец хлынула толпа народа, многие из которого были вооружены. В состав комитета вошли М. В. Родзянко (председатель), П. Н. Милюков, Н. В. Некрасов, В. А. Ржевский, В. В. Шульгин, М. А. Караулов, А. И. Коновалов, А. Ф. Керенский, Н. С. Чхеидзе.
Пока шли выборы комитета, во дворце творились бесчинства: ворвавшаяся толпа смяла караул и убила его начальника, заняв все помещения Государственной думы. Почти все депутаты бежали. Но некоторые из них, «Керенский, Чхеидзе и другие, были родственны этой нахлынувшей толпе. Только они нашли общий язык с ней, только они не боялись говорить с ней»{707}.
Большинство депутатов не знало, что весь этот «поход революционного народа» в Государственную думу был организован Керенским и его союзниками. Керенский действовал через своих сподвижников по Трудовой фракции: секретаря трудовиков В. Б. Станкевича, который в годы войны закончил военное училище и служил военным инженером, М. Н. Петрова, М. Н. Березина, В. И. Чарнолусского и других{708}. Станкевич писал, что непосредственно перед 27 февраля 1917 г. он разговаривал с М. Н. Петровым, который «стал говорить о необходимости военного выступления против правительства». Именно Петров предложил Станкевичу «собрать офицеров и убедить их подписать резолюцию о подчинении батальона Государственной думе».
Весьма интересна роль в организации захвата Таврического дворца руководства Центрального военно-промышленного комитета, который выдвигал в «диктаторы» фигуру генерала А. А. Маниковского{709}.
Один из организаторов захвата Таврического дворца В. И. Чарнолусский потребовал от Родзянко «немедленно низложить с престола династию Романовых, исключить из состава Государственной думы всех депутатов правее кадетов и взять власть в руки Думы»{710}.
А. Ф. Керенский не только вошел во Временный комитет Государственной думы, но и вместе со своим революционным штабом, который называли «штабом Керенского», вошёл в военную комиссию ВКГД, возглавляемую А. И. Гучковым. В «штаб Керенского» входили: С. Д. Мстиславский (Масловский), В. Н. Филипповский, П. И. Пальчинский. Именно «штаб Керенского» организовал захват важнейших стратегических объектов города и начал аресты министров Императорского правительства. По существу 27 февраля 1917 г. состоялось своеобразное революционное 18 е брюмера Александра Керенского и фактическое исчезновение Государственной думы Российской империи из политической жизни.
Вечером 27 февраля Керенский ещё больше закрепил своё положение, войдя в состав только что образовавшегося Временного исполнительного комитета совета рабочих депутатов, который немедленно встал в оппозицию Временному комитету Государственной думы. Совет расположился там же, где и Комитет, в Таврическом дворце.
Керенский распоряжался в здании Государственной Думы на правах хозяина. Б. Г. Сергиев вспоминал, что уже около 16 часов дня Керенский сидел в Полуциркульном зале, где и отдавал распоряжения{711}.
Стремительность событий, происшедших 27 февраля и вознёсших на гребень волны Керенского и его сторонников, повергли Прогрессивный блок в состоянии шока. События развивались совсем не по тому сценарию, который они так долго вырабатывали в 1915–1916 гг., сидя в своих уютных кабинетах. Ведь заговорщики планировали переворот, при котором у власти окажутся они, а не присяжный поверенный Керенский. Кроме того, в их планах было сохранение монархической формы правления, которая делала их приход к власти как бы легитимным. Будущий комиссар временного правительства А. А. Бубликов писал, что в те дни «ни один ответственный политический деятель, даже такой, как лидер октябристов А. И. Гучков, лично почти физически не переваривавший Николая II, не заходил в своих желаниях дальше мечтаний о персональном низложении Николая, чтобы в период регентства Михаила над несовершеннолетним Алексеем попытаться создать в России нечто аналогичное английскому государственному строю с царём, царствующим, но не управляющим»{712}.