Кругосветное путешествие сквозь канализации
Шрифт:
Глава 8. Новая роль
Буквально через три дня после встречи магната со странными посетителями, все мировые СМИ, а особенно бизнес издания, наперебой печатали сенсационные новости с одной и той же фотографией на первой странице – портретом Деяна Амадеуса. Новость о том, что в зените успеха он покидает свою позицию, затмила абсолютно все другие события. Ни у обывателя, ни у среднего или крупного бизнесмена, а тем более у политиков в голове не укладывалось, как такое могло произойти. В каком-то смысле, Деян был примером для подражания, его биографию изучали под микроскопом и составляли по ней методики по достижению финансового успеха. На его компании и производства возлагались большие надежды, и многие верили, что прогресс толкают вперёд именно такие люди, как Амадеус, говорили, что именно его решения спасут мир от экологической катастрофы и проблем с демографией. Много раз его сравнивали с гениальными изобретателями и инженерами вроде Томаса Эдисона или Вернера фон Брауна. И вот, миллиарды людей просыпаются в одно прекрасное утро, а шаблон их понимания мира трескается всего лишь от одной новости. Прогрессивное общество ищет ответы на вопросы и жаждет поскорее услышать о причинах, побудивших бизнесмена покинуть ключевую для целой группы компаний должность. А ведь, половина из этих фирм была основана самим Деяном и он относился к ним так же трепетно, как и к своим детям. Но никаких пояснений в прессу больше не поступало. Ни утечек, ни инсайдов –ничего. Деян создал абсолютно герметичную оболочку вокруг себя и перестал общаться с журналистами или любыми другими лицами, потенциально способными слить о нём информацию.
Спустя время, водоворот событий сместил фокус внимания с эксцентричного магната, отказавшегося от достижений всей своей жизни на пике успеха, на других. Нашлись новые кумиры, новые герои и злодеи, как это всегда и происходит. Действительно, многие ли помнят события хотя бы пятилетней
Деян Амадеус же вскоре зарегистрировал некоммерческое общественное объединение, сферой деятельности которого, судя по краткому описанию в федеральном реестре, стало содействие в проведении археологических раскопок и исторических исследований. Формально, общество «Мардук» не имело ничего, что отличало бы его от сотен других подобных организаций и фондов. Деян, как руководитель, появлялся на нечастых конгрессах, где выступал спикером, иногда его лицо мелькало на общих фотографиях со съездов археологов или историков. Так как общение с прессой Амадеус свёл к минимуму, то об активности бывшего предпринимателя возможно было лишь догадываться по редким кадрам с каких-нибудь экономических форумов, бизнес событий рядом с главами транснациональных корпораций, или на встречах руководителей военно-политических или торговых союзов, попасть на которые будучи случайным человеком почти невозможно. Никто не знал наверняка причины, по которым руководитель какого-то заурядного исторического клуба был допущен в кулуары собраний столь высокого уровня, но после небольшого периода дискуссий в прессе и социальных сетях, большинство людей пришли к выводу, что всё дело в его связях, старой памяти о былых успехах и банальном уважении со стороны бывших патронов. Интерес к теме быстро угас и в дальнейшем всерьёз её мало кто поднимал. Люди свыклись тем, что «свадебный генерал» Д.Амадеус присутствует рядом с руководителями, вторыми и третьими лицами всех региональных держав несмотря на то, что многие из этих суверенных образований, насколько вообще уместно упоминать про суверенитет в эпоху глобального мира, находились в исторической конфронтации друг с другом, а особенно после события, впоследствии названного историками Нулевой День или просто День Z.
Глава 9. Нулевой День
По итогам Второй Мировой Войны, победители оказались перед новой глобальной проблемой. Возникла насущная необходимость разделить зоны влияния на планете между двумя полюсами силы – союзом стран северной Атлантики во главе с США и коммунистическим лагерем во главе с СССР. Абсолютно компромиссного решения не могло существовать по идеологическим, экономическим, географическим и другим причинам. Союзники в борьбе против общей угрозы, после преодоления этой угрозы, осознали, что каждый из них слишком силён, чтобы довольствоваться положением равного партнера или, хотя бы, поддерживать дружеский политический курс. Если сильно упростить, то можно сравнить это с ситуацией, при которой двое вооружённых до зубов кладоискателя победили стража, охраняющего сундук с золотом в тайной комнате, и вот – теперь эти двое стоят над сокровищами, направив друг на друга пистолеты.
Цепочка взаимных подозрений в агрессивных планах привела к началу холодной войны. Вся архитектура международных отношений до конца двадцатого века определялась именно итогами Второй Мировой Войны и затрагивала почти все сферы деятельности человека. Однако, ростки перемен начали появляться задолго до изменения старого миропорядка. Технологии развивались стремительно, появилась вычислительная техника, позволившая усовершенствовать экономическую систему, настоящая революция происходила в мировоззрении молодежи, массовая культура бурно цвела, образуя новые направления в литературе, кино, музыке, живописи, архитектуре. Люди увидели мир без больших войн, ощутили впервые настоящую свободу личности, впервые получили равную возможность подняться по социальной лестнице при достаточном старании, о чём раньше многие могли только мечтать. В то время было совсем не очевидно, что именно конкуренция между двумя лагерями, угрожавшими друг другу ядерным апокалипсисом, привела к беспрецедентному экономическому и демографическому росту, благоприятно повлияла на положение рядового гражданина, стала катализатором небывалых технологических прорывов, помогла человеку вырваться в Космос, прикоснуться к Луне и отправить умные машины к другим планетам Солнечной системы. Никто не мог предположить, что борьба с сильным делает сильнее, а отсутствие врагов так же губительно, как и отсутствие иммунитета. Соцлагерь потерпел поражение в этом противостоянии, пишут в учебниках новейшей истории, но эйфория от победы ослепила многих в 1991 году. На самом деле, сокрушение коммунизма для лагеря капиталистических стран по значимости было равно медленному самоубийству, а время окончательной смерти определялось только тем, как долго победившие стороны смогут питаться остатками трупа поверженного колосса. Обилие хлынувших на рынки дешёвых ресурсов на некоторое время наполнило свежей кровью объединённую экономику демократического союза. Вкупе с отпавшей необходимостью вкладывать львиную долю бюджетов в оборону по причине отсутствия врагов, коллективный Запад получил возможность, с одной стороны, сэкономить на войне, а с другой – доступ к несметным сокровищам соцблока. Никогда и никому так не везло с начала отсчёта истории государств. Европа, прозападная Азия, Австралийский регион и Северная Америка окунулись в период неслыханного роста. Бесконечно растущий спрос подстегнул промышленность, а та, в свою очередь, обрушила на потребителей настоящее цунами товаров. Продажи недвижимости и техники подскочили до небес, а объём инвестиций внутри экономического блока и даже в его периферии превысил все мыслимые пределы. Никогда ещё граждане этих стран не имели столько свободных средств как в первое десятилетие после крушения СССР, благодаря чему стало возможным даже возникновение или развитие новых видов культур поверх базовой. Ко всему прочему, победитель, подобно чудовищному магниту, вытянул весь интеллектуальный потенциал и интеллектуальные ценности из стран потерпевших поражение, во много раз умножив тем самым изобилие на своей территории. Всё перечисленное – только торчащая из моря верхушка огромной золотой горы, к которой посчастливилось причалить кораблю капитализма. Ежедневно прикармливайте льва в течение нескольких лет хорошими порциями нежного телячьего филе, и вы увидите, как грозный хищник превратился в огромного, жирного домашнего кота. Охотиться такой зверь никогда уже не сможет, а если прекратите кормить, то он просто погибнет с голоду, даже если бросить его в саванне, от края до края наполненной стадами диких антилоп. Точно так же и победители коммунизма постепенно опустошили невообразимо огромные, но не бесконечные закрома поверженного врага. Лишь когда обнаружилось, что закончилась последняя бочка с бесплатной нефтью, сгорел последний кубометр бесплатного газа, иссяк последний мешок с бесплатным зерном, не приехал работать последний бесплатно обученный учёный, иссохли реки бесплатного золота, драгоценных камней, железа, алюминия, титана, меди, хрома и редкоземельных металлов, только тогда Запад спохватился, но было уже банально поздно. Изобилие привело лишь к короткому процветанию, выражающемуся в немыслимом росте потребления во всех уровнях. Но потребление не означает развитие. Основы развития закладываются загодя, сани готовят летом, а не зимой, а в масштабе экономических зон требуются десятилетия, чтобы создать задел на будущее. Таким образом, в отсутствие всяких стимулов к настоящему развитию, страны-победители оказались в положении фермера, который только поздней осенью обнаружил, что амбары пусты, кладовки тоже пусты, запасов корма для скота не имеется, ничего не заготовлено впрок, а то, что было, съедено ещё летом. А ведь на носу зима. Суровая зима. В довершение к перечисленному, так же следует знать, что к началу Миллениума акулы войны с обеих сторон, всю вторую половину двадцатого века прожившие в параноидальной жажде стереть с лица Земли своих идеологических противников, уже превратились в немощных стариков или лежали в могиле, забрав с собой туда и Первую Холодную Войну.
Эпохи оканчиваются знаковыми событиями. Одна эпоха всегда сменяется следующей. Сколько бы ни гнило старое дерево, рано или поздно оно рухнет, не выдержав веса маленькой птички, севшей на сучок. Эта птичка и есть то самое событие, которое ставит точку в летоисчислении каждой эпохи. В разные времена разные птички обрушивали старые мировые порядки. В конце пятнадцатого – начале шестнадцатого века, неизвестные коренные жители Нового Света увидели на горизонте белоснежные паруса неведомых кораблей. Эти паруса означали конец истории Мезоамерики и гибель всех цивилизаций, населявших тогда оба континента. Юная, неграмотная крестьянка из богом забытой деревни, переломила ход Столетней войны, что привело к сохранению Франции как независимого государства. Той самой Франции, которая, через некоторое время, сожгла на костре революции феодальный строй и стала сильнейшей державой Европы под руководством Наполеона Бонапарта. Девятнадцатилетний студент из Сербии одним выстрелом сломал старый европейский порядок, в результате чего сразу четыре империи перестали существовать.
В феврале 2009 года два мальчика из какой-то страны в Северной Африке разместили в социальных сетях видео. В кадре лежал окровавленный ребёнок лет десяти, на котором не было живого места, а над ним стоял мужчина в форме бойца специальных сил полиции в шлеме и с дубинкой в руках. Ужасные кадры сопровождались воплями, плачем и внезапно прерывались как раз в тот момент, когда полицейский широко замахивался дубинкой над несчастным. Точное место съёмок определить было невозможно из-за плохого качества ролика, но в каждой стране Магриба нашлись люди, клятвенно твердившие, будто они видели эту сцену своими глазами в таком-то городе, а некоторые даже уверяли, что знают этого мальчика, который, по их словам, после жестокого избиения в муках погиб. История обрастала новыми подробностями, пока волна народного гнева не прорвала плотину, вылившись в масштабные протесты, а потом и гражданскую войну сначала в Ливии, а далее – в соседних странах. Пожар революции было уже не обуздать. Он перекидывался с одного государства на другое, пока третья часть мира не оказалась в хаосе уже к июню. Впрочем, революцией в классическом понимании эти перемены назвать было нельзя. Протестующие не требовали смены политического или экономического строя, они требовали смены текущей власти. На то существовали объективные причины и связаны они как раз с наследием Холодной войны. Эпоха – это всегда люди. Эпохи не заканчиваются подписанием соглашений, эпохи уходят только с людьми, построившими её. И несмотря на то, что официально холодная война была окончена, де-факто мало что изменилось, ибо люди остались на своих местах. Усреднённый срок обладания властными полномочиями среди лидеров всех стран мира уже составлял 41 год и продолжал неуклонно расти. Таким образом, глобальный кризис представлял собой войну молодых поколений против намертво проросшей в тело мира геронтократии, отравившей своим старческим смрадом веру в будущее. День, когда злосчастное видео попало в сеть, с легкой руки журналистов крупных изданий стал называться Нулевой День. Это была та самая птичка, под которой старый мировой порядок сложился словно трухлявый дом и на его обломках из хаоса начали проглядываться очертания нового мира. Что касается мальчиков, ставших триггером мирового пожара – впоследствии оказалось, что два сорванца влезли на пальму, чтобы полакомиться финиками. Один из них сорвался и ободрал руку об грубый ствол пальмы, а потом, падая, налетел на изгородь. Ссадины и царапины причиняли боль, но обиднее всего мальчугану было из-за разорванной одежды, купленной совсем недавно на рынке. Чтобы утешить его, приятель предложил снять шуточное видео. Они пошли к старшему брату упавшего с дерева мальчика, которому очень понравилась идея и он даже нацепил отцовскую служебную экипировку для острастки. Отец их действительно работал в полиции. Ребята сыграли так естественно, что видео со сценой избиения полицейским уже и так окровавленного подростка моментально разлетелось по всем видеохостингам и сообществам в Интернете. Шутка вышла из-под контроля.
Через два года уже никто и не помнил, из-за чего всё началось. От первых революционеров никого не осталось. Эстафету подхватили совершенно другие силы – теперь всё переместилось в плоскость вооружённого противостояния за власть между различными интернациональными бригадами, национальными легионами, сторонниками старых режимов и ещё сотнями группировок, вектор борьбы которых менялся ежедневно и непредсказуемо, подобно морским ветрам. Единственными островками относительной стабильности оставались ядерные державы и их сателлиты, но и в этих регионах котёл внутренней напряженности бурлил, периодически оборачиваясь социальными взрывами.
Всё это, вкупе с параллельно продолжающимся проникновением цифровых технологий во все сферы человеческой жизни, привело к сейсмическим сдвигам в глобальной политике, а следовательно – и во внутренней политике каждого государства. Главным словом и идолом нового века стала “бе-зо-пас-ность”. Отныне, базовые права человека, этика, гуманизм, свобода личности, экономические приоритеты, а также любые другие фундаментальные понятия Старого Мира стали рассматриваться только через призму безопасности. Бе-зо-пас-ность стала первым критерием соответствия. Были пересмотрены и регулярно пересматривались абсолютно все возможные правила: пропускной режим и правила нахождения в учебных заведениях, правила вождения, правила перемещения между городами, регионами и странами, правила пользования цифровыми ресурсами, даже правила посещения магазинов или кинотеатров. Список можно продолжать бесконечно. Новые реформы затронули все госструктуры, но больше всего, конечно, органы власти и силовой блок. Спустя еще пятнадцать лет, области свободы перемещения граждан по всему миру представляли собой сотовую структуру. Нет, никто не отменял свободу передвижения, всё так же возможно было получить визу и полететь в другую страну с целью путешествия на пару недель. Однако, экономические и бюрократические барьеры фактически свели к минимуму количество людей, покидающих свой сектор на длительный срок. Размеры секторов в различных странах отличались. Скажем, в Европейской зоне они составляли примерно двадцать километров в диаметре, а в Новом Свете до двухсот. Покидать сектор надолго без метки сертифицированного путешественника было проблематично в связи с визовыми режимами родного и гостевого секторов. Так же, пересечение границ своего сектора сразу увеличивало финансовую нагрузку на гражданина, т.к. пользование всеми услугами, покупка товаров, связь, налоги, проживание– всё это делало невыгодным и редким перемещение вне родного сектора даже внутри своей страны. Виртуальное пространство не было исключением. Доступ к глобальной сети в первоначальном смысле уже был недоступен человеку без специальных технических знаний. Сервисы, информация из поисковиков, реклама и весь мультимедиа контент предоставлялся пользователю с учётом его геолокации, языковой и культурной принадлежности. По сути, Интернет как глобальное пространство уже трансформировался в ячеистую структуру, в которой каждый пользователь оставался внутри территориального информационного пузыря. Поисковики в приоритетном порядке искали и предоставляли информацию внутри одной ячейки, а оптимизация услуг позволяла клиенту найти в своём секторе тот минимум, который необходим для существования, то есть несущую практическую ценность информацию, но не более того. Некогда единое информационное пространство, к 2027 Интернет году окончательно преобразовался в Локалнет, в котором пользователи помещались в ограниченную машинной цензурой зону. Разумеется, этот процесс, как и все остальные, был инициирован стремлением к безопасности и устойчивой работе сети.
Уже с 2024 года началось стремительное изменение геополитического ландшафта. В течение предыдущих десяти лет, по всей планете вспыхивали локальные конфликты, а по сути – гибридные войны между крупными игроками. Понятие прокси-войны, раньше считавшееся чем-то из разряда теорий заговоров, вошло в повседневный обиход при обсуждении политики. Количество подобных местных кризисов увеличивалось в арифметической прогрессии, достигнув кульминации у той черты, когда инициаторы этих конфликтов с обеих сторон не оказались в сплошном “огненном кольце” прямо по периметрам своих границ. Естественным направлением русла событий, начиная с этого периода, стало объединение региональных держав в союзы – военно-политические и экономические в эквивалентной степени. По сути, каждая коалиция стала представлять собой союзное государство, объединенное общими экономическими положениями, единой армией, договорами в области безопасности и, что самое важное – идеологией. Красный Союз называли реинкарнацией СССР, но центр тяжести нового гиганта теперь находился гораздо восточнее – в Азии. Территория Союза простиралась от Финского залива на Северо-западе до Желтого моря на Юго-востоке и от Берингова пролива на Северо-востоке до Персидского залива на Юго-западе. Идеология, царившая на этих территориях, названия не имела, а само существование идеологии в принципе власти отрицали. Тем не менее, суммируя подходы в экономической политике, информационной политике, в области права, отношении к культуре и свободам, внимательный ум безошибочно определил бы признаки неокоммунизма. Новый Вавилон, как антагонист Красному Союзу, являл собой традиционную коалицию Северной Америки, Западной Европы, Австралии, Японии и Южной Кореи. В качестве идеологического цемента, который скреплял между собой главные блоки союзного государства Новый Вавилон, стала парадигма Атлантизма, но переработанная соответственно требованиям текущего времени. Кажется очевидным, что в регионах Нового Вавилона экономика считалась гораздо более либеральной, а в качестве главных ценностей декларировались свобода, свобода и еще раз свобода. Конечно, не в ущерб безопасности. И последний пункт был тем ключевым звеном, которое превратило неодемократию в нечто, совершенно не похожее на тот рай, который забрезжил когда-то на горизонте перед людьми Западного мира на закате Холодной Войны. Географические области интересов обеих коалиций разделились буферными зонами, для исключения прямого приграничного контакта. Эти же территории стали главными полигонами и даже таранами, позволяющими, с одной стороны, сохранять некоторую дистанцию от идеологических противников, а с другой стороны – буферные зоны служили индикатором боеготовности и средством проверки технологических возможностей оппонента. Главная и самая значимая полоса разделения протянулась от Балтики до Черного моря и называлась Интермариум – Междуморье. Идея широкого буфера, состоящего из цепочки полузависимых стран, балансирующих между двумя противоборствующими лагерями, возникла сразу после Первой Мировой Войны, но тогда инициатива Юзефа Пилсудского– автора этого плана, потерпела крах. Реинкарнация Интермариума не стала точной копией первоначальной версии ни по концепции, ни по архитектуре, но, тем не менее, название своё это геополитическое образование переняло от оригинала.