Кругосветное путешествие юного парижанина
Шрифт:
Известие о смерти маркиза де Компьеня вызвало у собеседников недоверие. Однако новость о скором возвращении Марша привела их в восторг.
И поскольку «Малеси» и «Компини» были «фала», то есть французами, к французам эти буйные племена относились с большим почтением.
— Мы тоже «фала», — стал объяснять доктор.
— Нет, вы не «фала», вы покупаете людей. Малеси не покупал людей. Компини тоже…
— Как же так, выходит, мы… мы, французы, покупаем рабов! — Фрике. — Сказанули! Да чернокожие просто кретины… Сами собирались нас слопать через три недели или продать сегодня… по крайней мере те, «бикондо».
— Оставь, матрос, — остановил парижанина доктор, — постараюсь их вразумить.
— Ладно, попробуйте,
На следующее утро до восхода солнца вооруженный отряд двинулся в путь.
Ибрагим, желавший довести дело до конца, несколько минут «беседовал» с первыми лицами племени, чтобы окончательно определить статус [101] европейцев. Этот негоциант [102] твердо настоял на том, что наши друзья не могут считаться товаром, не могут быть перепроданы, как рабы, не могут быть съеденными. Однако он предлагал за каждого по три фунта соли или девять коз. Предпочтя козам соль, дикари с восторгом приняли предложение торговца.
101
Статус — положение человека или юридического лица, совокупность его прав и обязанностей.
102
Негоциант — оптовый купец, ведущий крупные торговые дела, главным образом с другими странами.
— В конце концов, — произнес Фрике, за которым всегда оставалось последнее слово, — удовлетворить их оказалось нетрудно. Поменять жаркое на приправу — прекрасная сделка… За одного человека три фунта соли, я бы сказал, небольшая цена.
Отряд продвигался медленно. Не помогало и то, что огромные деревья вздымали по пути каравана шатер листвы. Если бы хоть слабенькое дуновение ветерка пошевелило горячие, наполовину сожженные беспощадными лучами солнца листья!
Вековые исполины своими длинными ветками переплетались друг с другом и образовывали над дорогой бесконечный шатер, где было жарко, словно в бане.
Самым большим в отряде был друг Фрике, слон, великолепный представитель слоновьего племени западных районов Африки. Озанор — так стали называть его в угоду Фрике — возвышался над землей на четыре метра пятьдесят сантиметров. Единственный его бивень — второй он потерял при драматических обстоятельствах, о которых расскажем позднее, — два метра в длину и был довольно толстым. Этот колосс, настоящая гора плоти, оказался столь же умен и добр, сколь велик по размерам.
Двигался Озанор бодро, срывал по пути сахарные стебли и с наслаждением их обсасывал, или аккуратно снимал ананас, съедал целиком, точно ягоду, или, наконец, убирал сухие ветви, мешавшие движению, и закидывал в чащобу по обеим сторонам дороги.
За исключением Ибрагима, Андре, доктора, Фрике и слоновожатого, люди шли пешком. Толстокожее животное несло на спине генеральный штаб.
Первые трое, сидевшие в своеобразном паланкине [103] , крытом тонкой тканью, дружелюбно болтали.
Фрике, подружившийся с погонщиком слона, устроился вместе с ним на массивной шее животного — прекрасный наблюдательный пункт.
Озанор восхищал гамена не меньше, чем его единоплеменник в спектакле театра «Порт-Сен-Мартен» при свете газовых рожков рампы.
103
Паланкин — носилки в форме кресла или ложа, обычно укреплены на двух шестах, концы которых лежат на плечах носильщиков. Здесь говорится лишь о подобии паланкина.
Тогда Фрике смотрел представление из второго яруса, и слон ему понравился.
Озанор радостно вздыхал: «Пуф-фф», и «пуф-ф», «пу-уф», совсем как паровоз, маневрирующий на вокзальных путях, забавлялся, смешно закидывая хобот вверх.
Самый жалкий вид был у Ра-Ма-То.
Бедняга находился в плачевном состоянии. Новые сотоварищи-рабы, осыпавшие его ругательствами и плевками, разорвали щегольское одеяние на множество кусочков, которые использовали как украшения. Но жестокий удар был нанесен царьку еще до выхода отряда в путь. Он увидел, как приближенные занялись дележом его имущества. Ведь превращение в раба равнялось гражданской смерти.
Министры бывшего вождя напялили высокие шапки! А его брат, тот самый, кого он собирался вместо себя отдать в рабство, бесстыдно занял освободившийся трон.
Ра-Ма-То наблюдал, как тот с важным видом держал в руках жезл яблоневого дерева — символ верховной власти, облачившись в мундир кавалергарда [104] с эполетами [105] и водрузив на голову каску пожарника, ослепительно сверкавшую под лучами солнца!
В довершение унижения жены низложенного монарха поторопились выказать абсолютнейшую преданность новому правителю. Палочные удары сыпались в изобилии направо и налево, и это окончательно узаконило захват власти.
104
Кавалергарды — с 1800 года — кавалерийские полки.
105
Эполеты — наплечные знаки различия военнослужащих, носимые вместо погонов на парадной форменной одежде, богато и пышно украшенные.
Новый властитель соблюдал традиции.
Участь Ра-Ма-То была до того жалкой, что расстроенные европейцы принялись просить у Ибрагима снисхождения к нему. Но Ибрагим оставался глух к мольбам. Белые друзья достойны многих его милостей, но об этом они с ним не договаривались. Он строго выполняет обязательства по отношению ко всем трем, так отчего же их заботит этот негодяй, пропойца, обманщик, предатель и зверь? Деловые интересы не могут определяться чувствами.
Однако, наблюдая, как дурно обращаются бывшие подданные с монархом, и понимая, что несчастный не сможет вообще дойти до побережья, торговец на третий день смягчился.
В конце недели Бикондо дошел до предела. Его организм, изъеденный алкоголем, находился в состоянии полнейшего истощения; и тогда Ибрагим объявил бывшему величеству, что со следующего дня тот свободен и может вернуться обратно.
Караван устроил лагерь на большой поляне, в пятистах или шестистах метрах от маленькой деревушки, жители которой, завидев столько вооруженных людей, тотчас ее покинули.
Припасов хватало, и паника эта не сыграла никакой роли, беглецов не разыскивали. Ибрагим командовал своими людьми по-военному и категорически запрещал по дороге какой бы то ни было грабеж, поскольку иначе возникли бы серьезнейшие осложнения.
Спали все, кроме часовых. Вдруг из темноты раздался жуткий вопль, а затем вой сотни глоток.
Все кинулись туда. Едва освещаемая то вспыхивавшими, то гаснувшими огоньками затухающего костра предстала ужасная картина.
В реке крови подергивался рассеченный труп Ра-Ма-То с вывалившимися внутренностями, перерезанным горлом, выпученными глазами, перебитыми руками и ногами.
Несчастные, подвергавшиеся дурному обращению во времена его величия, решили свершить страшную месть: узнав о возвращенной монарху свободе, они дождались ночи, набросились на него, как хищные звери, и в одно мгновение растерзали…