Кругосветное путешествие юного парижанина
Шрифт:
Наконец гость откинул капюшон, и наши друзья увидели кривошеего, худого человека, с пятнами цвета сажи на смуглой коже, с редкими пушистыми кустиками на голове, с лицом, обезображенным опухолями.
— Вот это да! Ну и урод! — удержался Фрике.
— Великолепный экземпляр! — восхищенно прошептал доктор.
«Великолепный экземпляр» было докторским иносказанием, означавшим «Крайняя степень патологии!» Незнакомец же невозмутимо продолжал осмотр, Фрике надоела эта бесцеремонность, и он, обратившись кпосетителю, произнес два слова, два простых слова:
— Здравствуйте, месье!
Тот медленно разжал губы и с трудом проговорил по-арабски:
— Салям алейкум! [74]
— Он говорит по-арабски, может, мы поймем друг друга,
— Как здорово!
— Нам повезло, — пробормотал доктор, — этот негодяй, вероятно, работорговец. не исключено, что нам удастся с ним договориться.
Гигант, казалось, был до смерти рад услышать слова на родном языке. Быстрым движением руки он пригласил наших друзей выйти из хижины. Европейцы не заставили себя долго ждать.
74
Салям алейкум! — используемое в мусульманских странах, означает: «Мир вам!»
— Меня зовут Ибрагим, я из Абиссинии [75] , езжу по свету впоисках рабов, — представился незнакомец.
— Великолепно. Вы оказались правы, доктор. Это торговец «черным деревом», — произнес Фрике, когда Андре перевел сказанное торговцем.
На уродливом лице Ибрагима промелькнула симпатия, когда Андре вкратце рассказал о докторе и гамене. Казалось, гигант ужасно страдал от страшной болезни, так обезобразившей его лицо.
— Вы теперь мои. Пойдемте, — сказал Ибрагим после громкого разговора с туземцами.
75
Абиссиния — устаревшее название Эфиопии — государства на северо-востоке Африки. Площадь территории в концеXIXвека — 2, 5 млн. кв. км, население 15 млн. человек. Более половины населения исповедует христианство, около 40 % — мусульмане. Столица — Аддис-Абеба.
— Похоже, у нас теперь новый хозяин, — предположил доктор.
— Тем лучше! — Фрике. — Он, конечно, негодяй, но, надеюсь, сегодня вечером не загрузит нас в котел. Хватит с нас этих «бикондо».
— Полагаю, мы вскоре отправимся в путь, и в чем-то придется уступать хозяину, — заметил Андре.
— А как же! Тут мы целиком полагаемся на вас. Ну давай, гамен, двигайся, — проговорил доктор.
Пока Андре и Ибрагим оживленно беседовали по-арабски, два других пленника были предоставлены сами себе.
Маленький парижанин, обрадовавшись свежему воздуху, подпрыгнул и неуместным кульбитом [76] потревожил в первую минуту не замеченного им слона. Как известно, эти почтенные толстокожие весьма обидчивы, а посему слон, видимо разгневанный непочтительностью юного храбреца, обвил гамена хоботом и поднял на высоту почти трех метров.
Мальчишка, плохо понимая, что происходит, в отчаянии дрыгал ногами, но на помощь не звал.
— Ух ты! — воскликнул Фрике, наконец оценив ситуацию. — Ему ничего не стоит разделать меня под орех… Я уже знаком со слонами… встречался… в Зоологическом саду… кормил дешевенькими булочками… ну давай!.. Не дави сильно-то… вот так… ты же ласковый…— И с полнейшим хладнокровием парижанин принялся поглаживать хобот слона, надеясь, что животное в награду за доставленное удовольствие спустит его на землю. — Вот это да! Какая сила…
76
Кульбит — ловкое, затейливое движение.
Спустившегося с высот Фрике окружили веселые смуглые парни, человек сто, несомненно, абиссинцы. Это был эскорт [77] работорговца. Большинство держали в руках великолепные капсюльные [78] ружья, некоторые — охотничьи двустволки. Они помогли маленькому гимнасту освободиться из объятий слона.
— Огромное спасибо, господа, вы так любезны, — произнес гамен. — Да-да, мой звереныш…— это уже
77
Эскорт — конвой, охрана, прикрытие.
78
Капсюль — колпачок с воспламеняющимся от удара взрывчатым веществом, применяемый в патронах стрелкового оружия.
Юноша взял у одного абиссинца кинжал, быстро срезал зелень, скрутил в аккуратный пучок, артистически обмотал его лианой и подал слону, который добродушно и с любопытством на него поглядел.
— Давай, мой дорогой, поешь-ка.. Это очень вкусно Держу пари: не каждый день тебе подают так хорошо приготовленное блюдо.
— То, что ты ему предлагаешь это всего-навсего местный злак, — произнес доктор.
— Не может быть!
— В диком состоянии, мой милый. У растения при постоянной сильной жаре зерно атрофируется [79] , не успев вызреть. Все уходит в зелень. И вот вместо великолепных колосьев, как вокруг Шартра [80] или в прекрасном Провансе, мы имеем эту сорную траву…
79
Атрофироваться — для живого органа или ткани уменьшаться в размерах вследствие нарушения их питания, подвижности.
80
Шартр — город на реке Эр во Франции, административный Центр департамента Эр и Луара. Население 1891—28 тысяч человек Собор, основанный в 1020 году.
— Которую с великой радостью ест мой большой друг Вот, поглядите, приручаю… Он хочет еще. Да, радость моя… сейчас дам.
И пока Фрике добывал новую порцию провианта, беседа Андре с Ибрагимом закончилась.
Молодой человек отвел доктора в сторону и спросил:
— Возьметесь за лечение? Наше спасение в ваших руках.
— Ибрагим серьезно болен?
— Ему всего тридцать пять лет, а он уже чувствует приближение смерти. Все средства оказались бессильны.
Бедняга заучивал наизусть стихи Корана [81] , священные книги, попадавшиеся ему, заворачивался в цельные горячие шкуры, заживо содранные с животных! Ничего не получалось. Еще одна страшная подробность для полноты картины: ради излечения он принимал даже ванны из человеческой крови!
81
Коран — священная книга ислама, собрание проповедей, установлений, молитв, назидательных рассказов и притч, переданных Мухаммедом (около 570—632), пророком, основателем исламской религии, признанным посланцем Аллаха (Бога).
— И вас это не пугает?
— Пугает… Однако наша свобода в конечном счете зависит от исцеления работорговца.
— Вы хотели бы, чтобы я взялся за лечение?
— Безусловно.
— Сделаю все возможное, ведь пребывание в обществе антропофагов еще хуже.
— Есть шанс убраться отсюда. В конце концов, Ибрагим — мусульманин, а мусульмане, дав слово, верны ему. Да и мы можем поклясться, что найдем лекарство. Он же пообещает что угодно. Но каким бы мошенником он ни был, в душе его, возможно, живет заповедь африканцев: «Признательность — добродетель черных».
— Видимо, мало облегчить страдания, надо вылечить его?
— Бесспорно.
— Легко сказать! Черта ли я сделаю, если у меня нет даже мази на два су?
— Доктор, вы нашли способ оставаться худым… и, конечно, знаете массу других удивительных вещей. Итак, покопайтесь в своей памяти.
— Э! Разрази меня гром! Придется постараться!
— Значит, могу пообещать исцеление от вашего имени?
— Черт побери, обещайте! Но тогда мне нужно срочно осмотреть больного.
Ламперьер и Андре подошли к работорговцу.