Кругосветное путешествие юного парижанина
Шрифт:
— Muere et traidor!.. Muere el traidor! [340] — закричали на улице сотни голосов.
— Что они орут? Так у нас кричат: «На фонарь! Повесить!»
— Боюсь, вы недалеки от истины, — грустно проговорил Флажоле. — Прольется кровь. Налицо заговор. Все руководители уже собрались у Эчеррагуэ — владельца кафе на главной площади — и ждут сигнала «Колорадо».
Не успел бывший зуав произнести последние слова, как внезапно раздалась ружейная стрельба.
Мужчины вздрогнули и в три прыжка выскочили наружу.
340
Смерть
Буало не мог не рассмеяться.
— Где ж твое прежнее решение, старый солдат?
— Черт возьми! Попробую примирить враждующие стороны, ну а если не удастся, то попытаюсь смягчить ужасы гражданской войны. Кроме того, могут быть раненые… им понадобится помощь.
— В добрый час! — воскликнул Буало и энергично пожал бургундцу руку. — У тебя доброе и отважное сердце.
— На фонарь! На фонарь!.. — повторял Фрике.
— Да замолчи ты! Раскаркался, как ворона! — воскликнул Флажоле. — Закрой клюв, и пошли!
— Есть, капитан!
Из заведения Эчеррагуэ выскочила беспорядочная группа людей, все размахивали оружием и громко кричали:
— Muere el traidor!
— Они направились к Ириондо… Беднягу прикончат. Во главе группы шел элегантный молодой человек, лет двадцати трех — двадцати четырех, одетый по-европейски.
— Это Кандиотти, — проговорил Флажоле, — мой друг, один из руководителей мятежа. Какая жалость, если ему переломают кости… он богат, умен и храбр, как парижанин.
Кандиотти заметил троих французов и приветственно помахал рукой Флажоле.
Группа росла по мере продвижения и подошла к дому Ириондо, намереваясь взять его во что бы то ни стало.
Дверь оказалась прочной. Несколько заговорщиков принялись рубить ее топорами, прочие вели беглый огонь по фасаду и плотно закрытым окнам. Внезапно дверь отворилась. Поток света от факелов, находившихся в руках дюжины пеонов, залил вход.
Оружия у них не было. Взбешенные «Колорадо» ринулись в широкий коридор и остановились, завидев нечто неожиданное. Бледная, дрожащая, непричесанная, со сверкающими глазами, лицом к ворвавшимся заговорщикам стояла скрестив руки юная девушка, почти ребенок, лет пятнадцати, неописуемой красоты.
Шум смолк, прекратились крики, все замерли.
— Чего вы хотите? — в полной тишине девушка, не сводя глаз с ворвавшихся людей.
— Ириондо! — воскликнул кто-то раздраженным голосом. — Смерть предателю!
— Кто осмеливается заявлять, будто Ириондо предатель? — воскликнула она.
— Я! — ответил нарушивший молчание. — Это я желаю ему смерти!..
— Ты, Педро? Ведь отец спас тебя от тюрьмы!..
— Умри же и ты, змея! — крикнул огромный метис и выстрелил.
Быстрый как молния Кандиотти оттолкнул оружие метиса в момент выстрела, затем, огрев ублюдка саблей плашмя по лицу, звенящим голосим приказал:
— Разоружите его!
Четверо человек тотчас вырвали у метиса нож и револьвер.
— Убирайся!.. Мы воюем с мужчинами!.. Мерзавец, посягнувший на жизнь женщины, не имеет права находиться в рядах патриотов, — произнес
Взбешенный метис побагровел и со следами удара на лице удалился нетвердой походкой.
— А вы, дитя, поймите, — продолжал отважный партизан, — противостоять воле народа просто глупо. Разрешите пройти, сеньорита… «Колорадо» города Санта-Фе низлагают губернатора Ириондо.
— Вы не тронете моего отца! Нет! Сеньор Кандиотти, это невозможно!.. Смилуйтесь над ним… Сжальтесь!.. Заклинаю во имя вашей матери…
Молодой человек вложил саблю в ножны, почтительно снял шляпу и легким движением руки отодвинул девушку, едва стоявшую на ногах.
Эта сцена длилась недолго. Но когда повстанцы вошли в дом, то Ириондо там уже не было; пока дочь вела переговоры с непрошеными гостями, губернатору в сопровождении капитана Барриаса удалось бежать и укрыться в иезуитском колледже.
Поиски в стенах этого заведения оказались бесплодными. Ириондо просидел под главным алтарем сорок восемь часов без еды и питья и в смертельном страхе ждал, чем кончится восстание.
Заговорщики решили: Ириондо, возможно, укрылся в местной тюрьме. Туда тотчас же отправилась группа всадников. Проскакав через проход Санто-Томе, они очутились перед зданием тюрьмы.
Тем же маршрутом отправился Флажоле, договорившись с Буало и Фрике о встрече. Те же пришли на площадь другим путем, со стороны губернаторского дома. Так трое французов снова оказались вместе.
Опять зазвучали возгласы: «Смерть предателю!..» Обезумевшие от ярости и тростниковой водки, люди бросились на штурм местной тюрьмы.
Огромные ворота были заперты. Неустрашимый Кандиотти первым подошел, вставил револьвер в замочную скважину и четыре раза выстрелил. Пятого выстрела не потребовалось. Как и в доме Ириондо, ворота внезапно распахнулись во всю ширину.
Раздалась команда: «Пли!» Мрачный, точно пещера, длинный коридор осветился зловещими вспышками. На наступавших обрушился свинцовый дождь пуль, выпущенных из множества ремингтонов [341] .
341
Ремингтон — усовершенствованные ружья, заряжающиеся не с дула, а с казенной части; изобретатель — техник Фило Ремингтон, сын владельца фирмы «Ремингтон Аре» в штате Нью-Йорк, прекратившей существование в 1886 году. Фирма выпускала весьма совершенные по тем временам пишущие машины; о их качествах говорит то, что отдельные экземпляры в рабочем состоянии можно встретить и поныне.
Кандиотти, Итуррассе и сотня их сторонников моментально залегли. Пространство наполнилось дымом. Стоны раненых смешались с криками горечи и отчаяния. Зрелище было ужасным.
Застигнутые врасплох, но не разгромленные, «колорадо» оправились от неожиданности и с ножами в руках обрушились на два взвода провинциальной гвардии, засевших в местной тюрьме.
Атака была остановлена штыками первого взвода, а второй взвод вынудил нападавших покинуть территорию тюрьмы. Но «Колорадо» попытались предпринять новый штурм.