Круговорот наших снов

Разина Инна

Я скучаю. Рассматриваю на просвет воду в бокале и думаю, может все-таки сбежать? Но вспоминаю данное маме обещание и тяжело вздыхаю. А потом улыбаюсь. Раз уж придется торчать здесь какое-то время, найду себе развлечение. Напрягая память, припоминаю все, что мне известно о Николае Петровиче, интересанте Кирилла. Все же мужчина не один раз бывал у нас в гостях, еще когда я жила с родителями. Кое-что приходит мне на ум. Поднимаюсь, иду в дом. Заглядываю в папин кабинет и достаю из шкафа очень дорогой коньяк. Выхожу на улицу, захватываю по дороге со стола два бокала. И подхожу прямо к Кириллу, который все еще стоит на газоне у дома. И радуюсь,

что рядом с ним нет Элины. Впрочем, ее присутствие меня бы все равно не остановило.

Кирилл удивленно смотрит сначала на меня, потом на бутылку в моих руках. И ухмыляется:

– Это что? Предложение мира? Или запоздалые извинения? Так прощение тебе стоит просить не у меня, а у сестры. К тому же я не люблю коньяк.

– Боюсь, Элине придется обойтись без моих извинений, – отвечаю я. – Не в первый раз уже. Думаю, она переживёт. А коньяк я тоже не люблю.

– Тогда зачем это? – он кивает на бутылку.

– Затем, что Коршунов Николай Петрович очень уважает коньяк, – машу головой в сторону папиного друга. – А вот этот, особенно. Папа бережет его именно для их встреч. Так что бери и пользуйся. Тебе же явно нужно пообщаться с ним в неформальной обстановке.

Несколько секунд Кирилл хмуро разглядывает меня. Потом требовательно спрашивает:

– Откуда узнала? Отец сказал? – и сам же качает головой, продолжая: – Нет, вряд ли. Он не догадывается о моей проблеме. По крайней мере, я так думаю.

– Конечно, не отец, – соглашаюсь я. – Ему точно не придет в голову обсуждать со мной подобные темы.

– Тогда как? – не успокаивается Кирилл. Видимо, этот вопрос его всерьез интересует. – Только не говори, что все так очевидно!

– Для меня, да, – отвечаю и пожимаю плечами. И вдруг признаюсь: – Сама не знаю, почему чувства других людей для меня как открытая книга. Наверное, это просто насмешка судьбы.

– Насмешка? Почему? – удивляется собеседник. – По-моему, это довольно ценное качество.

– Потому что мне и так слишком скучно. А способность видеть настоящие причины чужих поступков вообще отбивает охоту с кем-нибудь общаться.

– Ты поэтому одна? – спрашивает Кирилл, все еще разглядывая меня. Похоже, в разговоре с ним сестра не ограничилась только моей нелестной характеристикой. А явно посвятила мне гораздо больше времени. Представив мою жизнь в нужном для нее свете. Я почувствовала бы себя польщенной, если бы мне было не все равно.

– Возможно, поэтому, – туманно произношу я. И в свою очередь интересуюсь: – Элина знает, что тебе на самом деле здесь нужно?

– Зачем же разрушать чужие иллюзии, – отвечает он вопросом на вопрос.

– Обожаю разрушать иллюзии, – говорю, широко улыбаясь. – И свои, и чужие.

– Я это уже понял, – кивает Кирилл. А потом забирает из моих рук коньяк и два бокала. – Ладно, надеюсь, ты не ошиблась. Пойду наводить мосты, – смотрит мне прямо в глаза и просит: – Пожелай мне удачи…

– Удача – слишком большая сука, чтобы делать то, о чем ее просят, – ухмыляюсь я.

– Мне кажется, ты на нее похожа, – не остается в долгу Кирилл. И, не давая мне ответить, направляется к Николаю Петровичу.

Глава 2

Я возвращаюсь в дом. На улице для меня больше нет ничего интересного. Захожу в свою комнату, которая никак не изменилась с тех пор, как я два года назад съехала от родителей. Устраиваюсь на кровати, прямо поверх покрывала. Перелистываю книгу, взяв ее с тумбочки. Но читать не хочется.

Так что опускаю голову на подушку и засыпаю. Через некоторое время просыпаюсь, сразу смотрю на мобильный. Прошло всего полтора часа. Потягиваюсь, встаю с кровати и подхожу к зеркалу. Поправляю прическу и макияж. Он у меня совсем легкий, так что от сна сильно не пострадал. Выхожу из комнаты, спускаюсь вниз. Собираюсь найти маму и узнать, освободилась ли она наконец.

С мамой сталкиваюсь на улице. Она спешит от беседки к дому. Увидев меня, хватает за локоть и говорит:

– Дорогая, я почти закончила с делами. Стол уже накрыли к чаю, – у мамы все строго: сначала закуски, потом горячие блюда. И обязательно десерты с кофе и чаем в конце. Значит, дело уже явно движется к нему. Она продолжает: – Я пригласила всех, не могу найти только Юру. Помоги, пожалуйста, отыщи его. А потом мы с тобой уединимся.

Я обреченно киваю. И хотя совсем не горю желанием снова видеть бывшего парня, отказать маме не могу. И иду искать. На удивление, мои поиски не увенчаются успехом. Хотя обхожу всю территорию несколько раз. Сидящие за столом гости, мимо которых брожу туда-сюда, провожают меня недоуменными взглядами. И Кирилл тоже. Он сидит рядом с Элиной, и сестра даже за столом не отпускает его локтя. Интересно, ей, и правда, так удобно или боится, что мужчина просто сбежит? Проходя мимо них, не скрываю усмешки. От чего сестра сразу хмурится и бросает на меня полный ненависти взгляд.

На этот раз иду в дом и обхожу все три этажа. Заглядывая по порядку в каждую комнату. Но тоже безрезультатно. Стою на крыльце и удивляюсь. Может, Юра уехал? Хотя это вряд ли. Он бы точно не забыл предупредить отца. Субординация для него – все. В этот момент ко мне подходит Кирилл. Один, без Элины. Похоже, ему удалось хоть на несколько минут оторвать ее от себя. Хочу спросить его об этом. Но он опережает меня.

– Что случилось? У тебя озабоченное лицо. Помощь нужна?

– Вообще-то, ничего особенного. Мама попросила найти одного гостя. Но он просто испарился.

– Давай искать вместе. Где ты уже смотрела?

– Везде. Ни в доме, ни во дворе его точно нет. Вот на улицу пока не выходила.

– Ну пойдем посмотрим, – кивает в сторону ворот Кирилл. И ждет, пока я шагну первой. Сам направляется следом за мной. У нас на территории есть стоянка для машин. Но сегодня гостей слишком много. И часть автомобилей припаркована на улице перед нашим забором. Мы с Кириллом выходим за ворота и осматриваемся. Здесь тоже никого не видно. Вместе прохаживаемся между машинами. И вдруг оба резко останавливаемся. Прямо на земле сидит Юра, привалившись спиной к сверкающему боку черного внедорожника. Его голова опущена на грудь и покрыта коркой запекшейся крови. Красные потеки стекают на лоб и щеки. Дверца машины тоже забрызгана кровью.

Мой спутник тихо ругается, а я быстро наклоняюсь и подношу пальцы к носу Юры. И ощущаю слабое дыхание. Он жив. Кирилл присаживается на корточки рядом со мной. И прямо здесь я вдруг понимаю, что от него не пахнет никаким парфюмом. Даже от Юры ощущаю слабый запах его любимой туалетной воды. Он пользовался ей до встречи со мной. А когда мы были вместе, отказался по моей просьбе. Ну и после нашего разрыва, видимо, вернулся к привычному запаху. А вот от Кирилла очень приятно пахнет чем-то неуловимым и природным. Травой под дождем, разогретой на солнце кожей. Не могу разобрать. Главное – это не ненавистные мне детища парфюмерной промышленности.