Круиз на корабле дураков/
Шрифт:
– Ишь молокосос гонористый, а службы не знает. Это буду исполнять, а это ему не по нутру, кто-нибудь за него пусть делает! Тьфу!
– басит в сердцах старый Сэнди.
– И что, благородие свалило, теперь нам пацанят кортиками того?
– Ты оглох? Что сопляк приказал? В море их выбросить.
– Что ж, давай их вязать, Сэнди.
Тресь. Хрясь.
– Ну как, балабол, прояснело у тебя в голове, иль ещё дать?
– Уф, Сэнди, чего в морду-то сразу? За борт их? Да с радостью!
– Вот и займись, а я на твою радость полюбуюсь.
Матросик
Спасибо старому Сэнди за такую услугу, век ему буду благодарен, пусть даже оказывал он её мертвецу из-за собственной лени. Весь план имел столько разных "если", что, по сути, сводился к тупому везению. Своей безалаберностью Сэнди шансы мне, как минимум, удвоил и спас жизнь.
Без мешка на голове я смог сориентироваться, оценить скорость корабля. Мне не пришлось развязывать верёвки, поэтому, нырнув, не терял время и дыхание, а уверенно рассчитав курс, поплыл к цели.
Цель - верёвка под кормовой надстройкой. Откуда бы ей там взяться, и откуда мне про неё знать? Ну, ничего я не знаю, конечно, но обосновано на неё надеюсь. Руда с Лютом придумали этот финт. Достать кусок линя нужной длины с их авторитетом несложно.
Они допущены к уборке офицерского сортира. Сам сортир - помещение в кормовой надстройке с дырой в палубе нужной величины. Вот Руда с Лютом должны были, пока я под трупами валялся, верёвку держать, а Плюшевый через ту дыру вылезти наружу, навязать на специальный рым на корме беседку и вылезти обратно. Про рым рассказал Стужа, типа, ищите, должен быть. Вроде, полагается иметь такой для разворота и буксировки судна шлюпками.
Вообще, очень уж обоснованной мою надежду назвать трудно, но мне после событий последних дней стали как-то фиолетовы шансы и вероятности. Ну и правильно, везение бывает только сумасшедшим, иначе это не везение. Поэтому-то по-настоящему везёт только психам. А кто ещё способен всерьёз что-то планировать, надеясь только на удачу?
Кому надеяться больше не на что. Короче, повезло мне. Беседка оказалась на месте. Беседка - это просто две петли под задницу, и ещё одна под спину. Чтоб я мог в ней сидеть до ночи. Здесь меня могли обнаружить, только засунув голову в дыру нужника. Или с другого судна. Но конвойный шлюп шёл впереди, а встречи в Атлантике нечасты.
Однако было совсем нескучно. Нормально качало, верёвки врезались в мякоть и тёрли, хотелось пить, хотя до воды было всего полметра. А когда усилилось волнение, дистанция временами сильно сокращалась, порой переходя в минус. Вдобавок нужником постоянно пользовались, и при неблагоприятном для меня ветре...
А учитывая стремление моряков ходить в полный ветер, он благоприятным для меня быть не мог. Чувствовал себя как ёршик в унитазе - обосрут, сполоснут, потрут об борт. Ещё и наслушался всякого. Оказалось что, люди
Вдобавок Закари очухался. Поверил поганец, что взаправду живой и, конечно, сразу принялся жизнь критиковать. Понятно, виноватым во всём оказался только я, дух тёмный и грязный. Или демон? Погубитель и истязатель славного, доброго, ни в чём невиноватого Захарушки.
Скоротали времечко. Как стемнело, меня сверху из сортира окликнули ломким баритоном. Они и по вечерам там надраивали. Теперь-то я понимаю тяжесть их доли. Но почему-то мне их не жалко. Ну, ни капельки. Парни сбросили мне линь, я за него подвязался и сообщил в сортир, что руководство может меня подтягивать.
Подтянули, втащили через дырку внутрь. Не думал, что Заки-дристун в таком авторитете у легендарного Длинного Джека и Пола Головни. А они обниматься лезут к мокрому, обосраному, едва стоящему на ногах подростку!
– У нас получилось, братец!
– Руда, ты так радуешься, будто не верил, - еле ворочая языком, пытаюсь поддержать беседу.
– Я не мог поверить в подобный бред, извини... Ой, тебе ж трудно говорить!
– А ты, Лют?
– куражусь, как пьяный от своей маленькой победы.
– Я тоже. Ведь мы не психи, как ты, - извиняется Лют.
– Зато ты верил... или тебе было пофиг?
– Не знаю, Руда. Что теперь?
– выхаркиваю из себя слова.
– Теперь мы тебя потихоньку мимо вахтенных проведём в такелажку. Хотя бы ползти сможешь?
– Смогу, Руда.
– У тебя две задачи: главная - подготовка боцмана к вербовке, основная - люк в трюм из такелажки.
– Дык, его ж нету!
– А ты сделай. Вот тебе инструмент, - Лют протягивает мой ножик, - прячь и пошли помолясь.
Глава 7
Мир не без добрых людей даже в Атлантике, даже на корабле дураков. К кому ж податься сиротинушке?
– Добрый вечер, сэр боцман, сэр. Я тут немножко умер, сэр. Не откажетесь спасти мою шкурку ещё раз, сэр?
– вежливо обратился Захар к боцману, когда бедняга заглянул в такелажку проведать свою заначку. Пинту рому, спрятанную в канатной бухте.
Боцман подобрал с палубы челюсть, развернулся и ушёл. Отсутствовал пятнадцать, признаться не самых лучших, минут в жизни Зака. Вернулся с водой, сухарями, куском солонины и старым камзолом.
– Чтоб укрываться, тут бывает прохладно. До каторги собираешься прятаться?
– Хоть до Южного полюса, сэр боцман, сэр.
– Ты - ловкач, может быть, ещё побываешь там. Живи пока здесь, потом что-нибудь придумаем, - рожает стариковскую мудрость дядя Яша.
– Как выжил-то?
– Чудом, сэр боцман, сэр, - учтиво отвечает Зак, пережёвывая сухарь.
– Действительно, по-другому никак. Эх, жаль, сказать никому нельзя!
– Кому это, сэр боцман, сэр?
– Зак аж полсухаря с перепугу проглотил.