Круиз на корабле дураков/
Шрифт:
– Угу, а пока вас и мальчишек ваших будут убивать, мы должны будем сблизиться с неприятелем... чтоб смерти ваши не были напрасными?
– змеем прошипел Командор, сузив зрачки.
– Руда, родненький, - как ребёнку ласково говорит Плюш, - на то и смертники.
– И на то нам умный Командор, чтоб смерти...
– Заткнись, Нежданушка, - тихо проговорил Руда, - пожалуйста!
– И что ты предлагаешь?
– изобразил удивление Плюш.
– Как всегда - ничего не предлагаю, всё услышите в приказе, только..., - Руда картинно задумался, задрав рыжую голову, - только давайте меняться? Отдайте Люту "Д"Артаньяна" совсем? А то вы его отвлекаете. А сами перебирайтесь на "Забияку".
– Не-а, в смысле ладно, переберёмся, но фарт наш первый останется за нами и...
– И второй, и третий, Нежданушка!
– улыбнулся Руда, - вы только не помрите... ещё раз.
– И "Забияка", - не даю сбить себя с мысли, - тут Стужа звал ему помочь что-то там переделать, так вот - даром нам некогда!
– Хорошо, шлюп ваш, но после удачного дела, выкупите у владельцев
– Согласны, но с учётом переделки ты наши текущие доли в шлюпе удвоишь, - нехотя согласился Плюш. Добрый он, жалостливый, не захотел Руду огорчать, я б утроить потребовал. Но ладно и так. Не будем жадничать, как маленькие. "Забияка", если всерьёз - вообще джокер. И так достанется почти даром, и это будет чисто абордажный корабль! Драккар в натуре, вот Ёнушка порадуется!
Глава 32
Штрафнику собраться - только фальшборт перемахнуть. Речей не толкали, обещаний не давали, просто спросили, - кто с нами?
Простой этот вопрос вызвал эмоциональный отклик в совершенно для нас неожиданном месте - на лице Йона отразилось что-то похожее на удивление и досаду. Гигант поморщившись (!) отчётливо произнёс, - за мной.
И направился на нашего "Забияку". За ним (!) ушли наши, блин, его (!)мужики, а мы вынужденно потащились следом! Нехитрую свою снарягу перетащили на шлюпках, шлюпки вернули на место, а сами своим ходом перебрались, конечно. Йон, дождавшись кворума, на новом, старом нашем (!) корабле прямо на мостике двинул программную речугу. Вообще-то, когда он изредка открывает рот, я едва сдерживаю возглас "разговаривает!" Однако в тот раз на языке вертелось много больше разных оборотов. Йонушка, ярл, как мы его стали называть с подачи Черныша, ударил ножищей в палубу и заявил, - мой!
Плюшевый задумчиво уставился на его бычью шейку, прям на ярёмную жилу. Я братца за рукав дёрнул отвлечь, так он и мне подарил романтический вурдалачий взгляд. Улыбаюсь ему грустно, мол, пусть Ёнушка порадуется, доли ж мы всё равно с Командором сами пересчитаем. Плюш улыбку понял правильно, тоже заулыбался, мы ярлу дружно закивали, мило улыбаясь, почти как японские таможенники скандинавскому туристу. На его лице снова отразилась эмоция, в этом мире почти немыслимая, но легко нами угаданная по прошлым жизням. Такое лицо бывает у всякого нашего соотечественника-современника при ожидаемой и неизбежной встрече с очередным дебилом, или с бабушкой-вахтёром, или с инспектором ДПС, или свидетелем Иеговы...
– Ладно, - проговорил он, снова закаменев обликом и закончив речь.
Мы с Плюшем озадаченно переглянулись, - что-то он не договаривает!
Впрочем, догадаться было нетрудно, нас, как и полагается штрафникам, снова поимели сверху. Достаточно вспомнить Черныша, это с нами ярл, хоть и красноречив, не слишком многословен, а с идеологом о чём-то же они говорили. Зная обоих, можно было смело предполагать, что не анекдоты травили, правда, юмору нам таки хватило.
Прежде всего, мы с радостью узнали, что до этого момента всё время считались фактически вменяемыми! Радостную эту весть принёс Черныш лично сам, никому не доверил. Явился и вызвал нас на мостик, как начальник, пацана за нами в трюм послал. Мы, как ни заняты были, всё же оценили экстравагантность его поступка, аж интересно стало, что такого этакого мудрецы снова удумали. С его слов получалось, что мы всё-таки нашли выход с корабля дураков - добровольно сбежали в дурдом! А как ещё назвать место, из которого не выпускают и куда не впускают? Только психушка, ну, или армия. Черныш донёс до нас Командорское решение. Отныне в караване нашем пиратов нет, и не было никогда. А есть "Подарок", транспорт и пассажир с гражданскими и хозслужбами, "Бродяга", транспорт, тюряга и мастерская, "Д"Артаньян", учебно-боевой корабль и "Забияка", корабль охранения, как и задумывалось изначально. Длинный Джек, сынок лорда, правом данным ему от рождения восстановил на судах закон и право, пока в военно-полевом, то есть походном варианте, а мы, значит, призваны им на защиту флага и подданных его грёбаного величества! Мы, конечно, попросили Черныша успокоиться, подышать, и поточнее припомнить - он ничего не перепутал нахрен?! Фиг с его величеством, мать его Англию..., как Руде пришло в голову что-то запрещать смертникам?! Он, вообще, как это собирается воплощать? На что Черныш, грустно улыбнувшись, сказал, что они всего лишь надеются на наши, мои и Плюша, мозги. Все с нами согласны, смертнику никто не в силах что-то запретить... кроме него самого. Ведь именно по нашим понятиям, по нашей пиратской штрафной морали, неуправляемый смертник подлежит немедленному усыплению как больное животное. И он даже думал, что мы, соглашаясь с переводом SC на шлюп, сами всё понимаем! Просто потому, что боевых псов держат в вольерах, только щенята бегают и гадят, где попало. Мы его поблагодарили за сравнение, конечно, обещали оправдать оказанное нам высокое, рыжее, конопатое, блин, доверие...
А фигли нам оставалось, если он прав? И понимать тут, в общем-то, нечего, как было это ясно дедовскому Рексу моего детства, огромному, лохматому, клыкастому волкодаву. Немыслимо было его погладить, просто подойти к его миске, к его будке. Но он всегда сопровождал меня с приятелями в наших прогулках "без взрослых" на речку, в поселковый магазин, в лес за грибами... Конечно, без взрослых, совсем-совсем! Он даже позволял относиться к себе как к простой собаке, вообще не возражал, когда я нарочито небрежно говорил приятелям о нём "мой Рекс". Что ж, мы, кажется, доросли до собственной будки.
И совсем в другом свете предстал перед нами разговор с Командором. Они же все договорились заранее, даже с Йоном договорились, а нам предложили догадаться самостоятельно. Вот что с людьми власть-то делает! Ладно, пусть будет будка, но и миска тоже своя собственная. Плюш спросил Черныша, сколько он хочет за свою долю в шлюпе? Он правильно сообразил, что торговаться за корабль нужно до дела, неизвестно ж, как всё повернётся, и вообще, нафиг мертвецам деньги? Черныш с ним охотно согласился и послал к ярлу. Просто, совсем без аллегорий. Командор заключил с ярлом договор, во-первых, признав его ярлом, во-вторых, подарив ему свою долю в шлюпе, а в-третьих, парни клана также передали Йону свои доли - мертвецам они не нужны. Остались только доли дяди Яши, Билли Бонса, но ему тоже уже не нужно, и наши двенадцать уже паёв из тридцати двух. Доли, мою и Плюша, Командор удвоил, как договаривались. И Черныш не рекомендовал зря надоедать сэру Джэкобу, пока с ярлом о его драккаре не договоримся. Мы синхронно припомнили Ёнушкино лицо, когда он толкал свою программную речугу, и решили вообще к нему не лезть, сам пусть что-нибудь предлагает. О выкупе за свои паи лучше после дела поговорить, да и дядя Яша, скорей всего, сам предложит свой пай. Нафиг ему такие рискованные инвестиции?
Подождём, благо, есть чем заняться. И так с Чернышом заболтались, дело к обеду близится, а обед всё ещё в трюме гуляет. Для ленивых простые тараканы, и ничего такого особенного. Мы ещё в школе, когда рыбу ловили, не только руками брали червяков, но и рыболовные крючки облизывали, чистили так. Да и ребята этой эпохи особой брезгливостью не отличаются, правда, предпочитают мясо посочнее, хотя и шустрее в живом виде. Ну, обычных трюмных крыс, говорят, рагу из них ничего, жаль ещё попробовать не доводилось - кто бы нам дефицитного угля дал? Йон лично и подробно показал, как добычу выпотрошить, освежевать, можно вялить, можно закоптить, только если много наловим. Но это вряд ли, в смысле вряд ли много соберём, оно и вяленое-то не очень - посочнее действительно лучше... И никто нас голодом не морит, это у нас такая особая подготовка. Сколько бы ни водил Командор наше маленькое племя по Атлантике, даже если вся эскадра сгинет, драккар не потеряет боеспособности. Да и чище будет, если так дальше пойдёт - крысы, заразы, уже прячутся, приходится ловить. Бьём их пока метательными ножами и звёздочками. В трюме видимость не очень, так уже сносно получается бить на шорох, а некоторые, я и Захар тоже, попадают даже на "просто показалось". Пацаны на уроках близнецов самострел делают, как арбалет, но меньше. Для крыс пойдёт, и в абордаж большой не потащишь, и человеку хватит, если почти в упор. Ведь, что бы ни решил Командор, задачу мы ставим себе сами, под руководством ярла, само собой. Цель - приватьер или капер. Бой, вообще, будет вести отряд, на нашу долю отвели всего лишь десант и абордаж. И наш бой по нашим понятиям идёт вовсю, вражина ещё и не знает, что ему уже всё. Если без аллегорий - просто готовим себя и корабль.
Близнецы лично с мастерами по приказу Командора делают механизм сброса шлюпок. Чтоб можно было шлюпку прямо с борта почти поставить на воду и не утопить при этом. То есть первый образец-прототип уже смонтировали, пытаемся осваивать. Но, не то техника получилась лажовая, не то мы ни на что не способны, только не выходит почти нихрена. Правда, совсем утопили пока лишь одну лодку, стали их длинными фалами страховать, чтоб, если что, можно было вытащить. А если двое хлопцев сумели вовремя лодку от тросов отстыковать и на волну поставить, в неё ещё должна команда на верёвках спрыгнуть, в верёвках не запутаться и шлюпку не опрокинуть. И даже если всё отлично, то это ещё вовсе не всё, иначе зачем было заморачиваться? Просто так сбрасывать шлюпку неинтересно, а ради акулятины - совсем другое дело. Ну не ловится в океане другая рыба! А этих можно на кровь приманить, например, на крысу. Увидев меж волн треугольный плавник, сбросить шлюпку неподалёку, и всадить в рыбку пару-тройку гарпунов. Весело! Особенно если учесть, что начали их подманивать мы с Плюшем собственными персонами, когда спустились борта сверлить под крепёж рулей крена и рассекателей. А нас парни с лодок страхуют. Только на шлюпке долго у борта не продержишься - на ходу ж всё делается. Потому мужики ещё и с палубы прикрывают из мушкетов нас и мальчишек после неудачных спусков. Зато правильно приготовленная акула стоит таких приключений. Свежую рыбку на "Подарок" отвозим для горячей обработки, только печень сырую лопаем - гадость, но полезная, Руда говорит, в ней какой-то важный витамин. Наверное, когда у близнецов получится сладить нормальный механизм сброса, мы и понять не сможем, какой он хороший, нам и этот будет неплох.
Ну и кроме баловства делом, конечно, занимаемся, по реям лазим, монтируем стеньги, реи меняем, такелаж. Стужа с Жеромом занялись исключительно шлюпом. Наш попаданский корабел по Командорскому приказу для SC шишигу творит, шлюпку штурмовой группы (это Захар придумал, вот!), а французу просто некуда деться - его ярл кормчим взял. Дядя Ваня так и остался капитаном шлюпа, назначенным Командором, а кормчий драккара - Жером. И никакая не шиза, мы сэру Джону так и сказали. Потихоньку, на ушко пообещали отдать под его команду самый лучший наш трофей, просто за науку и труды - бедняга старается, пока кормчий другим занят, учит оболтусов, тоже, как все они, на мостике с тростью не расстаётся. Вообще, побои - не наш, устаревший, дедовский метод. Ну, если не считать учебных побоев на тактических занятиях. Хотя, на тактике их можно смело отнести в разряд производственного травматизма. Поскольку там они не имеют мотивирующей функции, кроме, разве что, воспитательной нагрузки.