Круиз на корабле дураков/
Шрифт:
Нашли близнецов, объявили первый конкурс и сразу подвели его итоги. Они, победители, как хотят, но не позднее трёх суток, делают нам школьный автобус. То есть баркас с парусом, чтобы смог хотя бы "Бродягу" обогнать. И гараж для него вместо кормовой надстройки "Забияки", ярл без каюты и мостика перебьётся. Крепление и буксировка баркаса методом частичной погрузки, только бы штормом не сорвало. И нефиг кивать на Стужу, мы сами никому пока говорить не будем, даже их обожаемым печенькам Китти с Кэтти - вот будет девчонкам сюрприз! Ведь будет, правда? А насчёт оплаты их Фреди навестит, ага - тот самый, Прилизанный... И не надо так орать, половину по счёту оплатим наличными. Вот и ладушки, тепло с братцами попрощались и... ушли в отпуск.
Вот
А сам занялся поиском заявленного в ней смысла. Причём это было даже не нашей идеей, так сказал Командор: - "Ничего не пытайтесь понять, просто слушайте мой голос, думать не нужно, всё дойдёт само". А для этого достаточно остановить мысли, перестать чувствовать, чего-то желать, просто умереть, ведь это жизнь Захара. Что ему важно? Что его тревожит? На что он надеется? Чтобы понять то, что пытаются привить мальчишкам мудрецы, его мальчишеским умом. Ведь они, хоть и умники, но балбесы! И только я и Плюш можем понять своих пацанов напрямую так, как они сами всё понимают. Ну, потом понятно сформулировать и доложить руководству, как и просили, в общем. Ничего особенного или, гм, личного, простое дело.
Первые дни "мёртвого" существования дались непросто, Захар решил, что это игра такая или блажь, пройдёт скоро. Всё чаще пытался заговорить со мной, провоцируя порой иезуитски изощрённо. Кидался в истерики, переходящие в бесконтрольную ярость, терзался стыдом и снова звал - пытка какая-то, простое дело, ага. Но морская жизнь жёстче досок гроба, прочнее корабельного дерева - моряку не свернуть с дороги, как не догнать горизонт. В оглоблях обязанностей старшины SC особо не забалуешь, да и устал малыш дёргаться. Мы уже смогли научить ребят экономно расходовать силы, рассчитывать их.
И началась для меня нескучная жизнь камеры наружного наблюдения, с той лишь разницей, что писал я не только изображение, а весь комплекс ощущений и переживаний. Получается скорее бортовой самописец. Скучно действительно не было, мы уже научились контролировать свои эмоции, их у нас вообще уже затруднительно вызвать, а тут и сдерживать не было нужды - достаточно просто разделять чувства Захара. И первой моей общей безэмоциональной мыслью стала - какая же я всё-таки эгоистичная сволочь! Неинтересного не существует, блин. Вот теперь и взаправду его нет, миру безразлично, насколько он нам интересен - второе мудрое моё наблюдение. Чтобы им обладать, нужно его познавать, а без любви это мука. Вот мы без конца трепали о корабле дураков, и у меня перед глазами постоянно маячили его пассажиры, а я продолжал повторять глупости о фашизме.
На "Подарке" я уже спокойно рассмотрел всех наших деток. Включая тех, кто был мне "неинтересен", кто не мог попасть в SC или колледж, кого не гнали на реи, кому даже в мастерских делать было нечего. Они плохо говорили, некоторые вообще молчали. Мальчики едва могли запомнить простейшие последовательности элементарных движений, и повторяли их бесконечно. На кораблях не бывает лишних рук, как нет лишнего сухаря или глотка воды. Но и эти ребята, и покалеченные нами французы, и просто все больные в материальном и техническом обеспечении имели нулевой приоритет. У SC сразу после них. А штрафники вместе с детьми пленных пели для них псалмы по воскресеньям в нашей пиратской корабельной церкви без крестов и священников, но под руководством
И это сам Захар, без меня, своим решением оплатил обучение детей пленных в колледже. Не в долг, не бесплатно по блату, заплатил монетой из собственного кармана. Ну, вскладчину с Грегори и Фредом, но идея была его. Замаливали вину? Да ни разу он не чувствовал себя виноватым, даже в медпункте "Бродяги", ассистируя на операциях без наркоза. Нынче все операции без анестезии. Благодаря Руде и его медицинской стажировке ребята очень хорошо узнали, на что способно оружие в их руках, но мы абсолютно уверены - в руках у них не дрогнет ни кортик, ни ланцет.
И доли матросов-санитаров им не помешают, как и судовой врач не откажется от своих трёх паёв. Ведь у мальчишек появились семьи! Семьи тех самых несчастных гражданских с М-ки. Ведь просто жить - это поесть вкусного хотя бы изредка, помыться, постричься, одёжку постирать, починить, а мамки нету. В смысле без взрослой опеки никакой жизни. Пленных захватили много, было кого заставить, но мальчишки не могли серьёзно относиться к бытовой стороне жизни, им бы напротив кому-нибудь покровительствовать, защищать, в самоутверждении называя своими. Тимуровцы доисторические сами не заметили, как стали чьими-то. Глупо было бы просто запретить парням обижать женщин и деток. Ещё следить потом, как запрет соблюдается. Велел Командор мальчишкам охранять их, оберегать от всего, что самим покажется опасным. По-сути друг от дружки, но в детали руководство не вдавалось, мальчишки, что требовалось, сами нафантазировали. И произошло всё из естественной благодарности, человеческого участия, простой симпатии. Заштопала добрая тётка штаны приятелю своего сынули, а сыночков у нынешних тёток в среднем много больше одного, и приятелей у них нормально набралось. Первыми, конечно, были обаятельные пролазы, прирождённые любимчики, талантливые манипуляторы. Но такая уж на дворе стояла многодетная эпоха, что долго пользоваться привилегиями означало сильно рисковать здоровьем. Перераспределение заботы прошло опять же по естественной для нынешних больших семей схеме надзора старших за младшими. И помощи старшим, вот что интересно - малолетние каторжане в бытовых вопросах добровольно признали старшинство пленных баб! Ведь единственный источник всего хорошего в жизни - это женщина. И никого не удивил приказ Командора о полной и немедленной выплате паёв мальчишек их приёмным родительницам, по их желанию, конечно.
Даже те представительницы древнейшей профессии, что способствовали захвату "Забияки", оставшись к собственному удивлению в живых, ну не видели ребята прямых и срочных причин их прикончить, вот они чудесным образом исправились. В условиях диктатуры вообще расцветают добродетели, да и библейские истории о кающихся грешницах в основе своей документальны. А тут небо приблизилось на дистанцию одного шага за борт и полуслова Командора. Хотя он обычно лишь улыбался, когда приходилось...
В то хмурое утро ребята застыли на палубе в строю, в уже привычном идеальном порядке, гражданские столпились на баке. Командор отчётливо произнёс слова приговора и проводил Мадлен к доске. Сколько брала она с пацанов за любовь? И было ли дело только в деньгах? Но любовь была - следом за ней прыгнули двое ребят, спасать несчастную. А корабли шли, не меняя курса, никто не отдал никаких команд, парусники лишь с берега выглядят тихоходными. Мы в наступившей тишине отчётливо слышали их крики, недолго, целую вечность. Они же видели, как штрафники спасали пленных офицеров, и надеялись... но Командор держал ребят в строю, пока слышны были вопли несчастных, не говоря ни слова. Наконец перед ними мелькнули наши паруса среди высоких волн Атлантики последний раз... и без слов всем стал ясен выбор - кто считает, что Джек неправ, скатертью дорога. Но если останется, полностью с ним согласится. Захару не было жаль, никого, он повторял - никого не жаль, но по щекам предательски текло. И ему было плевать, что он - Весёлый Ник, грозный старшина SC, приятель самого ярла.