Круиз самодовольного амура
Шрифт:
– Но зачем вы позвали с собой на праздник больную женщину, которой противопоказано даже самое крошечное волнение?
– Звала? Кто вам сказал, что я ее звала?
– Она… Ваша подруга и сказала.
– Значит, вы с ней все же успели пообщаться?
– До своего приступа она сказала несколько фраз.
– О чем?
Римма Георгиевна даже не скрывала своего интереса. Она смотрела на Алену, словно хотела взглядом выковырять из нее всю правду.
– Жаловалась на жизнь. Сказала, что потеряла мужа, он погиб из-за людской
– А-а-а…
Женщина вроде как была и разочарована, и обрадована одновременно. Алена же всерьез недоумевала, с чего министерской теще так трепыхаться?
Но вслух Римма Георгиевна лишь произнесла:
– Жалобы на судьбу – это постоянный лейтмотив всех рассказов бедной Ираклии. О чем бы ни рассказывала моя несчастная подруга, она обязательно ввернет упоминание о своем Петечке.
– Он был хороший человек?
– Очень душевный.
Когда речь пошла о муже ее подруги, голос Риммы Георгиевны вроде как смягчился. Это было удивительно, потому что обычно теща министра разговаривала весьма властным и не терпящим возражений тоном. А тут… Нежность, почти ласка и легкая грусть проскользнули в ее словах. И откуда что взялось?
Но длилась эта романтическая пауза ровно одно мгновение. Уже через секунду Римма Георгиевна снова стала самой собой. Она поднялась на ноги и, прохладно кивнув Алене напоследок, двинулась к лестнице.
Алена же осталась в холле. Она недоумевала. Что за странные люди подобрались в этом доме? У всех какие-то свои секреты. Ладно, что Римма Георгиевна сначала подозвала ее к себе, как собачку, а потом увела назад – это понятно, зачем она так сделала. Хотела лишний раз показать свою власть, таким самолюбивым дамам доставляет подлинное наслаждение сознавать, что все вокруг пляшут под их дудку, а весь мир крутится исключительно для их удовольствия.
– Однако что это было такое потом? Допрос – не допрос, но что-то очень похожее.
Алена уже хотела встать и тоже спуститься вниз к гостям, но вспомнила про Ингу. Стоило ей задуматься о том, куда же подевалась подруга, как Инга появилась в коридоре. К удивлению Алены, подруга вышла из номера, где находилась Тимофеевна, где, Алена готова была в этом поклясться, еще четверть часа назад никакой Инги и в помине не было.
– Ты откуда взялась?
– В смысле? Я там и была, никуда не уходила.
– Нет, я заглядывала, Тимофеевну видела, а тебя там не было.
– Я сидела в ванной, – призналась Инга.
– Ах, вот в чем дело! – хотела засмеяться Алена. – А я-то не догадалась…
Но веселье быстро сошло на нет, когда Алена хорошенько рассмотрела лицо Инги. Подруга выглядела взволнованной и опечаленной.
– Ты чего?
В ответ Инга повертела головой по сторонам и указала на то самое кресло, которое за такое короткое время наслушалось столько разной чепухи. И похоже, это был еще не конец. Инга также направилась к креслу, села в него сама, оставила местечко,
– Аленка, я слышала ужасные вещи! В этом доме скоро кто-то умрет!
– Умрет? Кто?
– В том-то и дело – старушка не назвала их имен. Сказала только, что сначала умрет женщина, следующим будет мужчина.
Двое покойников? Об этом стоило поговорить подробнее.
– Расскажи! Кто сказал тебе такое?
– Да не мне! Старухи и не подозревали, что я прячусь в ванной, откуда мне прекрасно слышен их разговор. Фиг бы они стали так откровенно трепаться, знай они о том, что я сижу за дверью!
В голове у Алены кое-что начало проясняться. И она спросила:
– Значит, Тимофеевна сказала Римме Георгиевне, что в доме скоро кто-то умрет?
– Сразу двое!
Ах, она старая перечница, подумала Алена! Вот чего она засуетилась! Вот чего задергалась! Испугалась, что подобная сплетня, если только дать ей ход, мигом расползется по дому и перепугает всех гостей, испортит свадьбу Евлалии, нанесет ущерб репутации всей их семьи. Римма Георгиевна была из породы тех самолюбивых людей, которые бывают довольны лишь тогда, когда все идет не просто хорошо, а идеально!
Но оказалось, что Алена поспешила со своими выводами. И что дела обстоят еще хуже, нежели ей представлялось до сих пор.
– Также я поняла, что такие приступы у Тимофеевны не диковинка. Они случаются у нее регулярно. И всякий раз старушка, впадая в транс, обратно является с какими-нибудь предсказаниями, которые, на минуточку, обязательно сбываются!
– Были уже случаи?
– Как я поняла, да, – кивнула головой Инга. – Во всяком случае, эта Римма Георгиевна заклинала подругу держать язык за зубами. Мол, если та промолчит, авось еще на этот раз и не сбудется.
– А о чем именно было сделано предсказание в этот раз? Кто должен погибнуть?
Инга заколебалась с ответом.
– Ты не знаешь? Старушка не сказала?
– Сказала.
– И кто?
Но Инга все колебалась.
– В чем дело?
– Я боюсь, – призналась Инга. – А вдруг… сбудется?
Алена на нее рассердилась.
– Сбудется или нет, зависит точно не от того, скажешь ты мне или нет!
– Тогда зачем говорить, если предотвратить ничего невозможно?
Но видя, что подруга надулась, Инга вздохнула и сказала:
– Она предрекла смерть Насти… и еще Романа.
При этих словах подруги Алена почувствовала себя так, словно ее окатили холодным душем.
– Настя… погибнет?
– И еще Роман.
– Роман – жених Евлалии?
– Да, речь шла именно о нем. Эта Тимофеевна долго плакала, а потом сказала: «Бедный мальчик, такой молоденький, бедный Филипп. Поговори с ним!»
– Поговори? О чем?
– Я не знаю. А вот Римма явно знала. Она сказала Тимофеевне, чтобы та лежала, она поговорит с Филиппом и, если получится, то пришлет его к Тимофеевне.