Круиз самодовольного амура
Шрифт:
– Вот это охота, а тут что?
Когда выслеживаешь добычу, остаешься с ней один на один, видишь взгляд зверя, который понимает, что видит перед собой свою смерть, вот тут драйв и нерв, а не то что здешняя потеха.
– Разве же это охота? – ворчал и Ваня, который, несмотря на то что спать даже не ложился, выглядел бодрым и был готов сопровождать Василия Петровича хоть куда. – Ну, выпустят они перед нами десяток перепелок, все равно, что по тарелочкам палить. Могли бы для этого далеко не ехать, можно было бы на ближайшей полянке побаловаться.
Но прежде
– У меня пропал карабин.
– Что? Как это пропал? Разве ты не сдал его в сейфовое хранилище?
Когда возникла идея с охотой, о чем Филипп предупредил своих друзей-охотников заранее, все прихватили с собой имеющееся охотничье оружие. Василий Петрович и Ваня взяли даже по два стрелковых комплекта. Гладкоствольное ружье, из которого предстояло стрелять по птицам. И нарезное, из которого велась охота на крупную и среднюю лесную дичь. Это оружие они захватили с собой просто так… чтобы похвастаться перед теми новичками, кому подобной забавы было еще ждать и ждать.
Все охотничье оружие полагалось сразу же при непосредственном заселении в коттедж сдать в специально оборудованное для этих целей хранилище, куда вообще сдавали все более или менее ценные вещи, за сохранность которых хозяева по какой-то причине опасались. Ну а уж оружие и подавно нуждалось в специальных условиях хранения, просто оставить в комнатах ружья было нельзя, закон на этот счет был строг.
Василий Петрович и Ваня сдали оружие в хранилище, положили в специально приготовленные сейфы, заперли каждый из них на ключ. Но если сегодня утром с ружьями Василия Петровича был полный порядок, он получил оба комплекта, то Ване удалось извлечь из своего сейфа лишь одно гладкоствольное ружье. Карабин на своем месте отсутствовал.
– И как тебе это объяснили?
– Кто? Там всем заведует этот долдон – дядя Вова, здешний сторож. Он только руками разводил и в затылке чесал.
– Ладно, после охоты разберемся с ним, – заявил Василий Петрович. – Только ты мне скажи: ты точно оба ружья в сейф положил?
– Как все другие свои ружья сдали, так и я сдал.
– А ключ?
– При мне все время был. Что же я, не понимаю? Это же оружие, а не шутка. Да и само хранилище закрывалось. Ключ от него у сторожа только и был.
Василий Петрович кашлянул. По-хорошему, так следовало бы заняться расследованием прямо сейчас. Пропажа ружья, как верно заметил Ваня, это не шутка. Но все уже садились по машинам. И он не захотел испортить друзьям удовольствие, начиная разбирательства с пропавшим оружием прямо сейчас.
Садясь в машину, Филипп взглянул на зятя и внезапно спросил:
– Роман, а ты почему без шапки? Я же велел тебе хотя бы кепку взять.
– Я забыл.
– В лес с непокрытой головой нельзя – клещи. Я не хочу, чтобы ты подцепил энцефалит.
– Да все в порядке со мной будет!
– Нет, нельзя!
Ваня
– Возьми, – протянул он ее Роману.
– А вы?
– Эта у меня запасная.
И Ваня нахлобучил на голову точно такую же ярко-красную кепку, вытащенную им из кармана рюкзака, подмигнув при этом Роману:
– Мы с тобой теперь как две Красные Шапочки.
– Ну что? – с нетерпением крикнул кто-то. – Можем мы уже ехать?
– Все в порядке. Тут совсем недалеко. Через полчаса будем на месте.
Однако оказалось, что хитрец Филипп сообщил всем охотникам лишь половину правды. Другая половина открылась им после того, как охотники прибыли на место – небольшую залитую солнцем поляну, где их уже ждали егеря с несколькими клетками, забитыми пернатыми жертвами.
Охотники выстроились, и егеря начали выпускать птиц одну за другой.
– Бах! Бах! Бах!
Ружья изрыгали огонь, в некоторых птиц попадало такое количество дроби, что до земли долетали лишь перья и пух. Это была жестокая потеха, не имеющая ничего общего с настоящей охотой. И Василий Петрович, сделав пару выстрелов, почувствовал, что его тошнит. Опустив ружье, дальше он молча наблюдал за происходящим, время от времени кривился и сплевывал на землю.
Когда все птицы были выпущены перед охотниками из своих клеток, а затем большая их часть, за исключением нескольких счастливчиков, которым удалось увернуться от выстрелов охотников и скрыться за деревьями, перекочевала в руки поваров, Филипп рассказал о главной интриге дня.
– Пока повара готовят пернатых, а дамы развлекаются разговорами, мы с вами поохотимся на зверя покрупнее.
– На кого? На зайца?
– Барсука?
– Лисицу?
Филипп каждый раз неизменно качал головой в знак того, что никто не угадал.
– Неужели на волка?
– Бери выше! На кабана!
Охотники разразились торжествующими криками:
– Ого!
– Кабан!
– И где же он?
Филипп выглядел очень довольным, его затея явно имела успех. Он даже не задумался о том, что большинство охотников, приглашенных поучаствовать в забаве, были новичками. Их гладкоствольные ружья могли изрыгать из себя дробь, но были не пригодны для охоты на крупного зверя. Василию Петровичу и Ване, наоборот, эта мысль как раз сразу же пришла в головы, но они не могли спорить с хозяином, указывать тому на очевидную промашку в планах.
Филипп же буквально сиял.
– Пройдем дальше в лес, зверь находится в чаще, но где именно, а также, когда он будет отпущен с привязи, об этом никто из нас знать не может.
– Даже ты?
– Чтобы оказаться с вами в равном положении, даже я не знаю.
– А как же мы его найдем? Собаки нужны.
– Собаки есть. Вернее, одна собака. Ефремыч, покажи им Бастарда.
Этой кличкой егерь Ефремыч наградил своего курцхаара, существо непосредственное, жизнерадостное и одновременно горячо желающее идти по следу любого зверя.