Круиз самодовольного амура
Шрифт:
– Я и не отрицаю, – забормотал Филипп. – Но я ничего не знал! Неужели ты думаешь, что я позволил бы Юле вести то жалкое существование, на которое она сама себя обрекла из-за своего упрямства? Она же ничего мне не сказала о том, что беременна. Просто подала заявление об уходе и ушла.
– И ничего не сказала о том, что собирается родить от тебя ребенка?
– Сказала, что выходит замуж и просит ее отпустить. Причем это было сказано таким тоном, что я почувствовал себя в какой-то степени оскорбленным.
– То есть ты долгое время не знал, что у тебя есть сын?
– Нет!
– Ты предлагал Юле замужество?
– Нет, об этом речи у нас как-то не шло.
– А если бы ты знал о том, что она ждет от тебя ребенка? Тогда как?
– Все равно, – пробормотал Филипп. – Понимаешь, Настя… Евлалия… Это все было так сложно. Но я бы обязательно помогал Юле! Вероятно, я бы даже нашел возможность взять ребенка к себе в дом!
– Возможно, именно этого она и боялась. Боялась, что ты отнимешь у нее сына, – вздохнул Залесный и прибавил уже вновь заинтересованным тоном: – Ну, а как же ты узнал о существовании Романа?
– Случайно. Поверишь ли, совершенно случайно! Я увидел их на улице. Ее и Романа. И меня словно бы что-то толкнуло. Юлю я узнал, она не слишком изменилась за эти годы. Роман внешне не очень походит на меня, но что-то меня кольнуло. Я вспомнил внезапный уход Юли, ее странное молчание все эти годы. Я ведь несколько раз пытался связаться с ней, но она всегда решительно пресекала все мои попытки. А между тем я видел, что обручального кольца у нее на пальце нет. И они вдвоем с Романом тащили тяжелые сумки, значит, мужа у Юли тоже скорее всего нет.
– И ты решил проверить свою догадку?
– Да. Я колебался недолго. Сын – это всегда была заветная моя мечта.
– Но у тебя ведь есть Евлалия.
– Дочь – это совсем не то же самое, что сын. Я всегда хотел мальчика, наследника, товарища, друга. А девчонка – это совсем другое. Евлалия существо капризное, изнеженное и избалованное. А Роман… Он был совсем другим. Я чувствовал, что из этого мальчика может получиться толк. Но, конечно, сначала я был должен убедиться в том, что он и впрямь является моим сыном.
Филипп не стал изобретать велосипед. Он познакомился с Романом, представился ему старым другом его матери, сумел подружиться с юношей. Причем Филипп старался сойтись с Романом втайне от Юли, потому что не был до конца уверен в ее реакции на свое появление.
– Под предлогом трудоустройства Романа на новую работу у него была взята кровь. Этот образец был отправлен на генетическую экспертизу. И степень совпадения с моим образцом составила почти девяносто девять процентов. Очень высокий результат, подтверждающий наше кровное родство. Я это чувствовал с самого начала, но все же было приятно увидеть официальное заключение экспертизы.
– Рассказывай, что было дальше. Роман знал?
– Роман не догадывался, что я являюсь его отцом. Но мое предложение его заинтересовало.
– И что за предложение?
– Жениться на Евлалии.
– Как же ты решился поженить между собой брата и сестру? Это противозаконно. У них могли появиться дети, ты должен
– Да, конечно. Я понимал. Но… Но дело в том, что Евлалия-то мне не является родной дочерью. Я удочерил девочку.
– Удочерил, потому что в свое время имел роман с Настей, от которой у вас с ней и родилась Евлалия.
– Нет! Евлалию я удочерил на самом деле.
– Вот как? И почему ты это сделал?
– Я полюбил ее мать! – пылко воскликнул Филипп. – Я полюбил Настю.
Залесный молчал. Услышав пылкие заявления Филиппа, он сначала как-то сдавленно кашлянул, словно сомневался в словах мужчины. А потом замолчал вовсе.
А вот Филипп разошелся вовсю:
– Я полюбил Настю. Полюбил Евлалию. И к тому же в глубине души я надеялся, что в благодарность за мою заботу о ней и ее дочери Настя родит мне других детей, в первую очередь сына! Но увы, этого не произошло. Евлалия оказалась нашим единственным ребенком. И она даже не была моей по крови!
– И когда ты нашел своего сына, то решил таким образом под видом зятя ввести его в свою семью?
– Да. Я понимал, что ни Настя, ни Евлалия не будут рады, если я просто приведу Романа и скажу: вот мой сын, извольте, дамы, принять его таким, каков он есть. Но вот если Роман станет мужем Евлалии, то он займет место рядом со мной совершенно на законных основаниях, и ни у кого уже не возникнет сомнения в том, что он этого места достоин.
– Прекрасный план, – одобрил Залесный. – Все прекрасно продумано. Твой сын становится твоим зятем, на правах законного супруга получает доступ ко всем благам, которыми до сих пор пользовались лишь Настя и Евлалия. Но ты не задумывался о том, что будет, если правда вылезет наружу? Ведь у Романа есть мать. Она могла сообщить правду Евлалии или Насте.
– Юля? О, нет! Она бы не стала.
– Почему?
Филипп поколебался, но потом все же ответил:
– Она ничего не знала.
– Как же так? Мать не знала о том, что ее сын собирается жениться?
– Да. Мы с Романом решили, что пока не стоит посвящать Юлю в наш план. Пусть это станет для нее сюрпризом.
– Хорош сюрприз! Скрыть от матери правду!
– Роман от своего имени, но на мои деньги купил матери роскошный трехнедельный тур по Тихому океану, и счастливая Юлечка уплыла на огромном белом лайнере. Так что сейчас она находится в другом полушарии. И пусть она пробудет там подольше.
Голос Филиппа затих. Видимо, он представил себе, как будет объясняться с матерью своего сына. Как будет оправдываться перед ней. Столько лет не видеть своего сына, а потом взять его к себе на короткое время и снова потерять теперь уже навсегда!
– Лучше бы я вообще их не встретил! – вырвалось у Филиппа с горечью. – Лучше бы не знал про существование Романа вовсе!
И Алена услышала звуки рыданий. Впервые за все то время, что они были знакомы между собой, она слышала от Филиппа что-то похожее на обычную человеческую реакцию. Выходит, не такой уж он биоробот, запрограммированный исключительно на успех. Есть у него и нормальные человеческие чувства – горе, страх, неуверенность в своих силах.