Круиз самодовольного амура
Шрифт:
И Филипп получил новые часики за смешные тринадцать тысяч евро. Через неделю они ему разонравились, и любящие жена и дочка тут же смотались в Вену и купили ему другие часики, подороже, уже за тридцатник. Эти часы Филиппу пришлись больше по вкусу. Он носил их и всем рассказывал, как его милые «девочки» купили ему эти часики на сэкономленное ими из сумм «на булавки».
Те, кто знал примерную стоимость этих часов, выразительно кривились в ответ и хмыкали. Но, как известно, не пойман – не вор. А депутатская неприкосновенность помогала Филиппу выкручиваться из многих неприятностей.
Однако, несмотря на то что Филипп был
– Просто какой-то утенок, который все никак не превратится в лебедя.
Даже в ранней молодости Евлалии не помогали никакие пластические операции, никакие ухищрения модельеров и косметологов – натура, как говорится, перла наружу. Что бы ни делала Евлалия со своим лицом, гадость лезла у нее из глаз, сочилась через каждую пору. Отвратительная злобность, которая порой, помимо желания самой девушки, буквально вырывалась из Евлалии, заставляла неестественно кривиться рот, нос уползал куда-то вбок, щеки взрывались пятнистым румянцем, отчего личико Евлалии делалось похожим на мордочку лысой морской свинки, да еще страдающей крайней степенью диатеза.
Женихи, пару раз понаблюдавшие подобные вспышки бешенства у невесты, обычно тихо сливались в сторону. Кто-то подыскивал себе девочку пусть и не с таким богатым папой, но зато покладистую и ласковую. Кто-то вообще уходил от греха подальше в монастырь, где потихоньку приходил в себя. А один бедолага, побывав месяцок в женихах у Евлалии, потом и вовсе заделался на всю жизнь геем. И ничего ему уже не помогло. Так и сгинул безо всякой пользы, а ведь был совсем неплохим пареньком, мог бы жениться, завести деток и пополнить генофонд страны. Но знакомство с Евлалией начисто отбило у парня охоту к подобным экспериментам.
Одним словом, годы шли, богатство Филиппа росло. Но никакие деньги не могли помочь Евлалии найти себе мужа. А замуж красотке хотелось. И чем старше она становилась, тем отчаяннее становилось это желание. В последнее время Евлалия, ставшая уже до неприличия капризной и вздорной, открыто требовала у отца «купить» ей мужа.
Филипп был бы и рад сделать подарок дочурке, но при этом у самой Евлалии имелось одно непременное условие. Надо было, чтобы будущий муж был не последним человеком. Выходить замуж за кого попало Евлалия тоже не желала. У нее были свои принципы. И непременным условием со стороны невесты было, чтобы у потенциального мужа было денег не меньше, чем у любимого папочки. Все попытки Филиппа объяснить чадушку, что если жених будет при деньгах, то он на Евлалию и не посмотрит, разбивались о стену глухого непонимания со стороны дочери.
– Почему ко мне никто не сватается? Почему? Это вы во всем виноваты! Ты, папа, и особенно мама! Вы не хотите пошустрить среди своих друзей и поискать мне мужа.
А ведь вся отведенная Евлалии часть квартиры была буквально увешана зеркалами. А уж ванная комната девушки и вовсе была одним сплошным зеркалом. И, кажется, видя свои многочисленные отражения в них, Евлалия могла бы уже понять: красота ушла от нее безвозвратно. Если в молодости, смири она норов, у нее еще был шанс очаровать кавалера, то теперь не помогали никакие пластические операции. Не успевала Евлалия прийти в себя после
За последние годы Евлалия растолстела до невероятных размеров, как следствие – подурнела, и всем казалось, что теперь у нее точно нет никаких шансов найти кавалера по своим запросам.
– И вот поди ж ты! Нашелся какой-то чудак!
Пару месяцев назад Филипп и Настя оповестили знакомых о том, что у их дочери появился серьезный кавалер. Все вокруг долго не могли поверить, что нашелся смельчак, готовый назвать женой это перезревшее и презлющее сокровище. Да еще, как громогласно оповещали всех счастливые Филипп и Настя, их дочери удалось отхватить не просто какого-то там жениха, а очень даже успешного предпринимателя, предложившего тестю некий совместный бизнес, который мог в ближайшее время еще больше обогатить их обоих.
Впрочем, что это за бизнес, пока держалось в тайне. Но торжество по случаю объединения двух капиталов обещало быть грандиозным. И отказаться от его посещения было бы большой глупостью.
Вот в таких обстоятельствах и произошел приезд Алены и Василия Петровича в город их молодости. Петербург был им особенно дорог хотя бы потому, что именно тут они познакомились, поженились и долгое время жили вполне счастливо, пока Василию Петровичу не пришла охота стать помещиком и землевладельцем.
В отличие от многих, кого посещало подобное желание, деньги для воплощения своей мечты в жизнь у Василия Петровича имелись в избытке, обращаться за кредитами в банки ему не пришлось. А раз были деньги, то и дело пошло на лад быстро. Была взята в аренду земля, построена усадьба и начато фермерское хозяйство, которое с годами обрастало все новыми и новыми пристройками и наращивало хозяйственные мощности.
Теперь в «Дубочках» производилось практически все, что нужно для жизни человека. Но большое хозяйство требовало постоянного присмотра за собой. Василий Петрович с утра и до позднего вечера проводил в разъездах из одного уголка поместья в другой. И даже те несколько дней, которые он выкроил ради посещения свадьбы Евлалии, стоили ему немалых душевных терзаний. А ну как в его отсутствие в поместье случится какой-нибудь форс-мажор?
Вернувшись от Инги в гостиницу к мужу, Алена застала Василия Петровича перед экраном планшета, он беседовал со своим управляющим – Андреем, который на время отъезда хозяина должен был полностью взять бразды правления в свои руки.
– Как дела дома? – спросила Алена.
Василий Петрович как раз уже прощался с Андреем. Отложив планшет, он сказал жене:
– Ты должна уволить Марину.
– Почему? – оторопела Алена. – За что ей такая немилость?
– Или, по крайней мере, переведи ее из старших горничных в техническую обслугу!
– Но что Марина сделала?
– Лучше спроси, чего она не сделала! – кипятился Василий Петрович.
– Вася, говори нормально, – попросила мужа Алена. – Я очень устала, немножко расстроена, мне не до твоих ребусов.
– Марина твоя драгоценная манкирует своими обязанностями! Исчезла. Никому не сказала, куда идет. Работа не сделана, комнаты не прибраны, ее нигде нет. А я еще хотел оставить на нее весь дом! Хорошо, ума хватило на тетю Пашу обязанности старшей возложить. Та хоть и не семи пядей во лбу, но надежная. А Маринка твоя – профурсетка! Уволь ее немедленно!