Крупская
Шрифт:
Море, сосны и тишина. Ульяновы купаются, ездят на велосипедах, слушают музыку — одна из родственниц Книповичей была певицей. В их жизни мало выпадало подобных минут.
К этому времени относится маленькая любительская фотография — Надежда Константиновна и Елизавета Васильевна сидят в двуколке. Крупская улыбается, лицо счастливое.
В августе Надежда Константиновна проводила Владимира Ильича в Штутгарт на международный конгресс, а сама активно включилась в работу.
После возвращения Ленина они еще некоторое время прожили на даче "Ваза", а в ноябре 1907 года Владимиру Ильичу пришлось уехать в глубь Финляндии, на небольшую станцию Огльбю. Реакция бурно наступала. Теперь на автономию Финляндии полиция не обращала внимания, шли
Наконец дела приведены в порядок. Крупская едет в Питер, устраивает Елизавету Васильевну, договаривается с остающимися товарищами о связях и спешит в Стокгольм, куда уже переправили Владимира Ильича. Не сразу он рассказал жене, как чуть не погиб, когда при переходе через Финский залив лед стал уходить под воду. Она так ясно представила себе — ночь, метель, треск тонкого льда.
Снова эмиграция, иного выхода не было, они понимали, что реакция затянется на долгие годы. Ехали опять в Женеву. Через Берлин. Там только что прошли аресты среди эмигрантов. Поэтому Ульяновы не пошли ни к кому из товарищей, чтобы никого не провалить, и целый день ходили по городу. Очевидно, в каком-то кафе они отравились. Полубольные, 7 января 1908 года они приехали в холодную, стынувшую от зимнего мороза Женеву. "У меня такое чувство, точно в гроб ложиться сюда приехали", — вырвалось у Владимира Ильича.
Началась их вторая эмиграция.
ЖЕНЕВА — ПАРИЖ
В январе 1908 года в Женеве жило всего несколько эмигрантов большевиков — М. Цхакая, Карпинский… Владимир Ильич и Надежда Константиновна сняли комнату в большой квартире на улице Шо-де-Фон. Комната была холодна и неуютна. Надежда Константиновна писала: "Трудно было нам после революции вновь привыкнуть к эмигрантской атмосферке. Целые дни Владимир Ильич просиживал в библиотеке, но по вечерам мы не знали, куда себя приткнуть. Сидеть в неуютной холодной комнате, которую мы себе наняли, было неохота, тянуло на людей, и мы каждый день ходили то в кино, то в театр, хотя редко досиживали до конца, а уходили обычно с половины спектакля бродить куда-нибудь, чаще всего к озеру".
Несмотря на поражение революции в России, Ленин был уверен в грядущей ее победе. И все его мысли, вся его деятельность были связаны с русской революцией.
Время наступило трудное. В России свирепствовала реакция. Партия переживала тяжелый организационный и идейно-политический кризис. В среде партийцев под влиянием поражения наметился разброд, шатания, возникали различные группировки: "отзовисты", "ликвидаторы", "примиренцы".
В Женеве решено было печатать нелегальную газету большевиков "Пролетарий". Создание газеты потребовало от Владимира Ильича много сил, энергии. К февралю в Женеву съехались другие члены редакции "Пролетария" — Богданов и Дубровинский. Надо было налаживать связи с Россией, транспорт газеты. Эти заботы в значительной степени падали на Надежду Константиновну.
Большевики во главе с Лениным повели борьбу за Укрепление нелегальной большевистской партии.
Меньшевики стремились дискредитировать большевиков за границей, они использовали для этого любой предлог.
В феврале 1908 года вышел первый номер (21) газеты "Пролетарий", ранее печатавшейся в России.
Тяжесть редакционной работы легла на плечи Надежды Константиновны, она просматривала и правила корректуры статей, вела заграничную переписку. Она старалась освободить Владимира Ильича от работы в газете — он занялся вопросами философии и засел за книгу "Материализм и эмпириокритицизм".
В связи с поражением революции среди части социал-демократии
В годы реакции новая философия, открывавшая пути всякой мистике, могла расцвести пышным цветом. В России вышли "Очерки по философии марксизма", в которых были помещены статьи Богданова, Луначарского, Базарова и других. Ленина глубоко возмутили эти "Очерки". Теперь по вечерам и во время редких прогулок Владимир Ильич и Надежда Константиновна обсуждают проблемы марксистской философии, говорят о новой работе Ленина.
Несмотря на загруженность партийной работой, именно в Женеве Надежда Константиновна наконец вплотную занялась педагогикой. Кроме того, она поступила на курсы французского языка, которые устраивались ежегодно летом для иностранцев-педагогов.
К счастью, в конце апреля из России опять приехала Елизавета Васильевна. Она не очень хорошо чувствовала себя, но все-таки сняла с дочери хозяйственные заботы. Ульяновы переехали на чистенькую и уютную улицу Марэни, где на третьем этаже дома № 61 сняли удобную двухкомнатную квартиру.
На курсах Надежда Константиновна изучала и методику преподавания для взрослых, училась, как она писала, "швейцарскому умению деловито, напряженно, добросовестно работать".
Шесть недель она усиленно занималась. Владимир Ильич с интересом слушал ее рассказы о занятиях, просматривал учебники, отдыхая от работы над философской книгой.
Владимир Ильич уехал на некоторое время в Лондон собирать материал для книги. Философская дискуссия разгоралась. В Женеве в его отсутствие должен был выступить с рефератом об эмпириокритицизме Луначарский. Ответить ему от своего имени и от имени Ленина вызвался Дубровинский (Инок). Владимир Ильич прислал тезисы выступления. Инок целыми днями в квартире Ульяновых готовился к предстоящей встрече. И вот они с Надеждой Константиновной отправились в кафе "Лаи-дольт", где по традиции состоялась встреча. Крупской очень понравилось прекрасное, яркое выступление Дубровинского. Ее возмутили нетоварищеские приемы, использованные в полемике Богдановым. Она вспоминала: "Хотя реферат читал Луначарский, но главным защитником эмпириокритицизма на этом реферате был Богданов, и он особо резко напал на Инока. Он хорошо знал Инока, знал, что Инок был за открытую, прямую борьбу на философском фронте, знал, как присуще было Иноку чувство революционной чести, и, возражая ему, он старался ударить но чувству".
Возвращаясь с собрания, Крупская и Дубровинский тщательно разобрали все происходившее и решили: бой был дан и выигран. Вскоре Дубровинского послали в Россию для организации партийной конференции. Там он был арестован и сослан в Вологодскую губернию.
Постепенно налаживалась переписка с Россией, в эмиграцию приезжали сторонники Ленина. Поправились и материальные дела большевиков. Николай Павлович Шмит — владелец мебельной фабрики на Пресне в Москве — большевик, погибший в тюрьме, завещал большевикам свое состояние. Наследство было получено, и теперь редакция "Пролетария" могла оплачивать статьи корреспондентов.
Но в политическом отношении жить в Женеве становилось трудно: центр эмиграции переместился в Париж, туда в конце 1908 года было перенесено издание "Пролетария". Швейцарию наводнили шпионы царской охранки, переписка русских эмигрантов просматривалась. Все чаще в семье Ульяновых начинает заходить речь о переезде в Париж. Владимир Ильич колебался — его смущала дороговизна, суета большого города. Правда, там крепнет революционное движение, чего нет в Швейцарии, стригущей купоны со своих природных красот. Слежки там будет меньше. Этот аргумент окончательно убедил Ленина и Крупскую.