Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2

Голинков Давид Львович

В каждой стране, где есть значительное количество русских эмигрантов или советское представительство, резиденты данной страны выполняют работу также по русскому отделу… Соответствующие штабы лимитрофных государств работают в полном контакте с соответствующим резидентом… Работа в СССР лимитрофных агентов — эстонцев, латышей, поляков и других — значительно упрощается тем, что им легче слиться со средой. Здесь масса их соотечественников, и, наконец, надзор за ними значительно слабее. Ведь для наблюдения за всеми поляками потребовалось бы десять ГПУ. Я считаю, что лимитрофных дипломатов и резидентов всех без исключения можно купить. Вопрос только в цене…»

«Интеллидженс сервис»… получает в определенных случаях задания и чисто военного характера по организации восстаний, террора и прочих актов там, где правительство считает это нужным. По традиционной тактике все такого рода действия

лишь руководятся через резидента, но выполняются же местными силами» (показания от 31 октября 1925 г.).

3 ноября 1925 г. приговор Верховного революционного трибунала в отношении Сиднея Рейли от 3 декабря 1918 г. был приведен в исполнение.

Глава шестая. Провал попыток возрождения организованного контрреволюционного подполья в период перехода страны к социалистической реконструкции

1. Расстановка антисоветских сил к концу восстановительного периода

Успехи в восстановлении народного хозяйства, достигнутые к концу 1925 г., создали в Советской стране предпосылки для перехода к новому этапу социалистического строительства. XIV съезд Коммунистической партии, состоявшийся 18–31 декабря 1925 г., определил генеральную линию дальнейшего развития как курс на социалистическую реконструкцию народного хозяйства на основе его индустриализации. Это был единственно возможный путь дальнейшего строительства Советской страны: без индустриализации, без развития крупной промышленности нельзя было построить социалистическое общество. Съезд поручил Центральному Комитету партии «во главу угла поставить задачу всемерного обеспечения победы социалистических хозяйственных форм над частным капиталом, укрепление монополии внешней торговли, рост социалистической госпромышленности и вовлечение под ее руководством и при помощи кооперации все большей массы крестьянских хозяйств в русло социалистического строительства… обеспечить за СССР экономическую самостоятельность, оберегающую СССР от превращения его в придаток капиталистического мирового хозяйства, для чего держать курс на индустриализацию страны, развитие производства средств производства и образование резервов для экономического маневрирования».

Через два года, 2—19 декабря 1927 г., XV съезд Коммунистической партии, констатировав достижения в ходе выполнения намеченного курса, решил неослабными темпами продолжать политику социалистической индустриализации страны. А в резолюции «О работе в деревне» отметил, что «в настоящий период задача объединения и преобразования мелких индивидуальных крестьянских хозяйств в крупные коллективы должна быть поставлена в качестве основной задачипартии в деревне», и решил «развивать дальше наступление на кулачество и принять ряд новых мер, ограничивающих развитие капитализма в деревне и ведущих крестьянское хозяйство по направлению к социализму».

По призыву Коммунистической партии и Советского правительства на борьбу за осуществление намеченного курса подымались миллионы трудящихся городов и деревень. Снова, как и в годы гражданской войны, выявились могучие народные силы, на которые опирались Коммунистическая партия и Советское правительство. Был принят первый пятилетний план развития народного хозяйства страны. Рабочий класс развернул социалистическое соревнование за выполнение пятилетки. Из городов соревнование перебросилось в деревни, ускоряя и социалистическую перестройку сельского хозяйства. Рождались герои пятилетки, герои борьбы за коллективизацию сельского хозяйства. Деревня переживала социально-политический переворот, сравнимый по своему значению с переворотом в октябрьские дни 1917 г.

Новый курс партии и Советского правительства вызвал и приступ отчаянного сопротивления остатков разгромленных враждебных социализму сил в городе и деревне. Ведь он означал крушение их надежд на перерождение советского общества, на восстановление капитализма. Классовая борьба в Советской стране вновь обострилась. Одновременно усилили подрывную деятельность против СССР и международные империалисты. Понимая, что индустриализация страны и коллективизация сельского хозяйства ускоряют продвижение советского общества к социализму, укрепляют независимость СССР, усиливают его обороноспособность, они решили сорвать строительство социализма. Английские, французские, американские империалистические правители шли на всевозможные провокации против СССР. Все чаще раздавались их угрозы. Готовилась новая вооруженная интервенция.

Внутренняя и международная контрреволюция попыталась опять ввергнуть Советскую страну в гражданскую войну. Она создавала

подпольные контрреволюционные центры, готовила восстания и мятежи, пыталась сорвать социалистическое наступление. Однако попытки вновь возродить организованное контрреволюционное подполье, включить в его орбиту массы населения были тщетны, не находили поддержки у народа. В создаваемые немногочисленные контрреволюционные группы входили лишь остатки разгромленных в ходе гражданской войны антисоветских сил — крайние элементы из числа бывших монархистов, белогвардейцев, кадетов, владельцев промышленных предприятий, буржуазных специалистов, нэпманов и кулаков. В борьбу включались остатки развалившихся в ходе классовой борьбы мелкобуржуазных партии, непримирившиеся эсеры, меньшевики, буржуазные националисты. Это были сравнительно небольшие группы антисоветчиков, не имеющие никакой опоры ь массах. Они возлагали все свои надежды на помощь и поддержку международных империалистов. И все же враждебная деятельность этих антисоветских групп представляла в то время опасность для советского общества.

На руку явной контрреволюции были антипартийные действия троцкистско-зиновьевского оппозиционного блока и других оппортунистических элементов в партии. Выступив против ленинского курса на строительство социализма, они пытались создать в стране свое подполье, которое рассчитывали использовать для свержения Советского правительства и развязывания гражданской войны в случае начала новой антисоветской вооруженной интервенции. Главарь антиленинских элементов в партии Троцкий открыто заявил в 1927 г., что оппозиционеры будут продолжать бороться за изменение политики партии и состава ее руководящих органов даже после нападения на СССР иностранных империалистов. Оппозиция явно делала ставку на войну против СССР как средство достижения своих антиленинских целей. Действия ее подпольных организаций все более приобретали явно антисоветский характер. На эти действия возлагали все большие надежды откровенные враги Советской власти, в том числе различные круги антисоветской русской эмиграции.

Монархистские и белогвардейские элементы за рубежом концентрировались вокруг двух основных зарубежных центров и разделялись на «николаевцев» и «кирилловцев». Первую группировку возглавлял бывший великий князь Николай Николаевич, проживавший в Париже, вторую — бывший великий князь Кирилл Владимирович и его брат Андрей Владимирович, имевшие свою резиденцию на юге Франции, на Ривьере. Вокруг каждого из этих «претендентов на российский престол» объединялись бывшие властители Российской империи: монархистские политические деятели, главным образом бывшие генералы — организаторы проигранной гражданской войны, продолжающие мечтать о реставрации монархии. Особенно опасными были «николаевцы», в числе которых находился известный своими зверствами в годы гражданской войны генерал А. П. Кутепов. Он возглавлял белоэмигрантскую организацию — «Российский общевоинский союз» («РОВС»), — образованную еще в 1923 г. Врангелем. Белоэмигрантские монархистские группы устраивали диверсии против Советского Союза, направляли туда группы террористов и диверсантов.

Усилили антисоветскую деятельность также кадеты и бывшие владельцы русских промышленных предприятий, их зарубежные организации и агентура на советских заводах и фабриках. Потеряв надежду на возвращение бывшим собственникам «их» предприятий, они предприняли отчаянную попытку сорвать социалистическую реконструкцию народного хозяйства в СССР. Белоэмигрантский «Торгпром» теперь перешел к организации активного вредительства в советской промышленности.

Одним из инициаторов и организаторов его стал инженер П. И. Пальчинский. Этот известный «спекулятор» (так его называл В. И. Ленин) до революции был членом правления Лысьевского акционерного общества, организатором капиталистического синдиката «Продуголь» и имел тесные связи с финансово-банковскими кругами. После Февральской революции 1917 г. он стал товарищем министра торговли и промышленности в буржуазном Временном правительстве, боролся против демократических организаций и этим, по выражению В. И. Ленина, «приобрел… самую печальную и самую широкую, всероссийскую известность». В критические октябрьские дни 1917 г. Временное правительство назначило Пальчинского петроградским генерал-губернатором, и он безуспешно пытался оборонять Зимний дворец от восставших рабочих и солдат. После гражданской войны Пальчинский служил в советских хозяйственных учреждениях, оставаясь втайне врагом советского строя. В 1926 г. он возглавил подпольную группу недовольных Советской властью буржуазных специалистов («Союз инженерных организаций»), ставшую потом «Промышленной партией». Эта организация и занялась активным вредительством в советской промышленности.