Крушение дома Халемов
Шрифт:
– Сядь, — тычет она рукой на противоположный конец стола. — У нас сегодня ужинает мой брат Хетти. Не забудь поздороваться.
– Лорд Хетти! — Сид склоняется чуть ниже, чем это требуют правила этикета, но лорд-канцлер делает вид, что не заметил — полностью сосредотачивается на разворачивании салфетки.
Хетти подскакивает над креслом:
– Лорд Сид!
Видно, что он хочет что-то прибавить, но в это время в зал вносят самоцветную вазу умбренской работы, наполненную цикониями, принесенными Хетти. Сид ахает от восторга.
– Нравится? — самодовольно спрашивает Сола. — То-то же. Мой брат это умеет. Не то, что вы, Дар- Эсили. Тупая роскошь без малейшего
Ёо^угУА+ьл^ Ол^-^сил*
Обвинение было настолько абсурдно, что в другой момент лорд-канцлер рассмеялся бы. Аристократический вкус Дар-Халемов! Рассказать верховному лорду Дар-Фалько, так с ним случится удар от смеха и старика увезут на кладбище! Хотя, надо признать, в случае с данным букетом малыш Хетти превзошел самого себя. И золотые циконии великолепны: такие растут только.
Чахи меня побери! Если королева заметит исчезновение цветов со своей клумбы, головы полетят направо и налево! Надеюсь, что он, правда, нарвал их для Солы.
Обед протекал в молчании, изредка прерываемом вопросами леди Солы. Как отец? Ожеребилась ли гнедая — та, бывшая, леди Эллы? Закончили ли ремонт западной стены замка? Хетти отвечал односложно, зато ел за двоих, не забывая отпускать повару положенные комплименты. Казалось, наваристый рыбный суп и рагу из оленины занимали его целиком. Сид, напротив, вяло ковырялся в тарелке. К десерту леди Сола уже исчерпала все свои вопросы и отказалась от попыток внести хоть какое-то оживление в процесс принятия пищи. Лорд-канцлер наблюдал за ней, не скрывая своего удовольствия. За все дни, что наперсница королевы провела в его доме, она ни разу не проявила никаких добрых чувств ни к нему самому, ни к челяди, ни к последней кляче в его конюшне. Не говоря уже о Сиде, который так наивно сделал шаг ей навстречу и наткнулся на железную стену.
Конечно, она знала, она не могла не знать, какое место в его жизни занимает Койя и куда он улетает при каждом удобном случае и возвращается настолько примиренным с жизнью, что может смотреть без отвращения на нее — Солу, свою нелюбимую жену, свою самую ненавистную жертву. Но вины перед ней лорд-канцлер не ощущал. Они были квиты. Поэтому сейчас он не мог сдержать тонкой усмешки, когда она пыталась радушно принять своего братца. Ту еще сволочь. Только одна мысль не давала лорду Дар-Эсилю покоя. Неужели мальчишка прилетел действительно к ней? Успокаивали цветы. Сид бы не принял. Тем более сейчас, когда все разъяснено и запрещено. Хороший мальчик. Послушный сын.
– Сид, ты закончил?
Младший Дар-Эсиль вскинулся, посмотрел на отца исподлобья, аккуратно сложил вилку с ножом на тарелку.
– Да, папа.
– Можешь идти. Леди Сола хочет пообщаться со своим братом. Не стоит им мешать.
– Хорошо, папа.
– Да пусть остается, — небрежно махнула рукой леди Сола. — Ему полезно хоть иногда посмотреть на настоящих благородных даров. А то трется обо всякую придворную шваль.
– Смею заметить, моя госпожа, — лорд-канцлер завелся с пол-оборота. — В семье Халемов совсем недавно тоже была придворная шваль, а не только бравые мечники. Бравые мечники, правда, преобладали. Придворная шваль присутствовала в единственном числе. И ей это нравилось. Мне даже казалось, что своих размахивающих мечами братишек эта ш. валь считала малость слабоумными.
Как давно он мечтал ей это сказать! Его, самой судьбою поставленного блюстителем традиций и обычаев Аккалабата, до глубины души возмущала даже не сама связь Соля Дар-Халема с королевой, а та самоуверенность и снисходительная насмешливость в обращении с окружающими, которая появилась в молодом даре Халема как результат этой связи. Этот слегка отстраненный взгляд свысока предназначался лордом Солем не только для царедворцев типа самого лорд- канцлера, тщетно протиравших, по мнению королевского фаворита, орады перед троном Ее Величества, когда все было так просто, так легко. Обласканный вниманием властительницы Аккалабата, Соль и своих братьев поставил на низшую ступень табели о рангах: балбесы, ничего не видящие дальше «в стойку — удар — сбив — поворот в воздухе.» Он продолжал снисходительно любить и Элджи, и Ко, и Хетти, но больше уже жалел их как безнадежных и не понимающих всей мудрости жизни. Они не замечали: Соль оставался всегда для них старшим братом — надежным и верным.
Заметил лорд-канцлер. Заметил и не смог простить. Чтобы ни происходило между ним и верховным даром Халема, но воспитанное веками уважение к фехтовальному мастерству, преданности и прямоте лучших мечников Аккалабата заставляло кровь бросаться к его щекам каждый раз, когда лорд Дар-Эсиль видел (а он видел все!) холодное пренебрежение в глазах Соля, к которому прибежал радостно докладывать об очередном выигранном турнире Хетти, выплеснул на старшего брата свою важную новость, дождался сдержанного одобрения и только что повернулся к нему спиной. Когда лорд Дар-Эсиль слышал (а он слышал все!) нотку усталого презрения в голосе Соля, которого пытались наперебой растормошить Элджи и Ко, задумавшие вместе с молодняком Дар-Умбра очередную зловредную шалость «дрожи, Хаярос!», настоятельно требовавшую санкции старшего брата…
Даже глупая блажь, неизвестно как заползшая в голову Сида и Хетти, не могла помешать лорд- канцлеру уважать и ценить Дар-Халемов. И сейчас, зная, что того Соля, которому он так хотел отомстить, уже нет, лорд Дар-Эсиль довольно откинулся на спинку кресла, наблюдая, как искривились, угрожая отчаянным плачем, губы жены. Ложечка от мороженого упала ей на колени. Леди Сола не заметила. Она, казалось, хотела ответить что-то резкое, но не смогла.
– Это неправда.
Иногда лорд-канцлеру даже удивительно было, что Хетти вырос в семье Дар-Халемов, а не в его собственном родовом гнездышке. Наверное, обе луны должны упасть на Хаярос, чтобы младший
Дар-Халем повысил голос. Других интонаций, кроме спокойной и очень спокойной, у него просто не было.
– Это неправда. Соль никогда не был. таким, как Вы сказали. Он просто любил ее.
– Ее? — лорд-канцлер был сама ирония. Теперь мальчишка в западне. Он же не осмелится произнести это слово вслух.
– Ну да, королеву, — невозмутимо пояснил Хетти. — Ему безразличны были придворные почести. Он никогда ничего не требовал. А мечом. не всем же мечом махать.
– И давно ты об этом знаешь? — это уже были не шутки. Глаза лорд-канцлера сузились угрожающе. Сид, который маялся все это время между столом и дверью, сместился поближе к столу.
– Недавно. Мне Койя сказала. И Вы же все равно сделали все по-своему.
– По-своему?
– Да. Трансформировали его. Хотя могли бы меня. Но решили, что, раз я лучший мечник, то лучше меня оставить. Вы не сказали Ее Величеству. Это правильно, это я понимаю. Государственные интересы. Но она разгневалась и велела Вам жениться на Соле.
Излагая все это, Хетти ухитрился параллельно залезть ложкой в миску с мороженым и бросить себе добавки. Помахал миской под носом у Солы: мол, будешь? Она отрицательно качнула головой. Хетти пожал плечами, установил миску обратно на стол, засунул за щеку здоровый кусок мороженого, почмокал.