Крушение «Красной империи»

Бондаренко Александр Юльевич

— Подобного ужаса действительно не было. Однако давайте вернемся в день нынешний. Страницы истории перевернуты, многое пережили и все-таки выстояли. Государство и культуру сохранили. Я думаю, надлежит придерживаться оптимистичной версии. Сравните с ситуацией трехлетней давности. Какой-то мизер «высоколобых» желает уехать за бугор. Есть качественные импульсы в науке, выходит на рынок наш производитель… Нельзя нам становиться на позиции обреченности, катастрофизма.

— В этом плане, наверное, убедителен пример ветеранов, феномен их бесстрашия и выдержки в Великую Отечественную?

— Бесспорно. Победа в войне с фашистской Германией убедила

в наличии могучих общенациональных сил. Она не только вернула легитимность Российскому государству, в 17-м был насильственный захват власти, но и показала, что в «годы роковые» наш народ способен на самоорганизацию, самоотдачу. И это питает надежды. К сожалению, подобных ярких событий в нашей истории, возьмите век минувший, было очень мало. Реформы Петра Столыпина и подъем жизненного уровня людей, священная война. Первые годы хрущевской «оттепели». Хорошо помню ощущение свежего воздуха после XX съезда партии, моменты радости. Да и начало перестройки тоже было радужным… Увы, лишь редкие светлые полосы на фоне тяжелой, страшной жизни.

— Сухая статистика нередко убедительнее слов. С 1992 по 2000 год россиян стало меньше почти на 6,6 миллиона. Неутешительные демографические рекорды— более чем серьезный повод для головной боли нынешнему руководству страны. Дай Бог, удастся отступить от роковой черты. Но вот что примечательно. Лет пятнадцать назад в Англии прозвучало: в СССР экономически оправдано проживание… 30—40 миллионов. Может, Маргарет Тэтчер удалось тогда постичь таинство центурий Нострадамуса, или «выводы» потребовали иных доказательств?

— Откуда берутся истоки социального дарвинизма? Если говорить мягко, от неукорененности. В результате событий 90-х у нас сохранились два народа: либеральная элита и остальные, пострадавшие от реформ. Я скажу вещи страшные: создается впечатление, что нынешние «сливки общества», хорошо устроившись в этой жизни, считают: чем малочисленной страна, тем меньше проблем, опасности революций, передела собственности. Не отсюда ли толерантность к наркотикам (ими торгуют открыто в школе, на танцплощадках, в барах), разгулу криминала, к «пьянственному недоумению» подростков. Пускай себя убивают, не жалко. Себя мы убережем. Таков верх цинизма.

А Запад ничего не смог сделать, если бы не наша элита, заинтересованная в крушении страны. Это уникальное явление. Даже «западники», тот же Чаадаев, думали об участи Отечества. А что наши либералы? Заявляют, что главная опасность — идея государственническая. Опять пожинаем плоды просвещения Октябрьской революции. Никакое ЦРУ не способно на то, на что способна наша глупость.

— Теперь очевидно, что в минувшее десятилетие страна повторила разрушительный путь. Расхожая, но точная фраза: целились в коммунизм, а попали в Россию. Духовный надлом в начале 90-х оставил кровавую мету. О позитивной идее можно было только мечтать, «служение Родине» выкорчевывали из словаря. Кто извлекал дивиденды от кризиса общественного сознания, падшей нравственности? И почему приумолк глас «плакальщицы народной»— интеллигенции?

— Надо признать, что свобода от коммунизма была приобретена путем утраты собственной страны — СССР, то есть исторической России, значительной части государственного суверенитета, экономической и духовной безопасности. Это факт безусловный. Неоспоримо и другое: во всех наших потрясениях интеллигенция всегда выступала в качестве главного субъекта. Революцию делает интеллигенция, наиболее активная, воинствующая. Часть почвенников-патриотов в августе 91-го проиграли. В душе они тоже были не в ладах с коммунизмом. Носов, Бондарев… Распутин уж точно. Но не смогли организоваться. Принялись защищать, когда уже нечего и некого было защищать… А вот молчание «вечной плакальщицы» — явление потрясающее. Пожалуй, впервые в России от народа, его страданий отвернулись и литература, театр, кино. Это не только аморально: речь идет о спасении политического, нравственного авторитета реформ, о судьбе российской общественной мысли.

— В заключение заглянем в день завтрашний.

— В науке есть понятие периода послереволюционной стабилизации, когда осознают и видят ценность государственности. На политической арене должны появиться новые люди, команда государственников. Государственнический язык, слово! Государственническая партия и адекватная политика. Политику вижу внешнюю, отражающую алгоритмы независимости. Политика умная, тонкая. Но внутри страны пока еще много туманного. Продолжающаяся приватизация природных богатств, до конца не продуманная реформа ЖКС. Надо понимать, что рано или поздно наступает момент истины… В целом же воспринимаю нынешнюю ситуацию как благоприятную для патриотических, государственнических устремлений. Этому способствует и внешняя конъюнктура: мир, как мне думается, начинает осознавать, что сильная Россия нужна человечеству как фактор стабилизации.

Беседу вел Василий Семенов

Почему погибла держава?

Двадцать лет назад в Москве произошли события, вошедшие в историю как ГКЧП. Всей правды об обстоятельствах создания Государственного комитета по чрезвычайному положению и мотивах его инициаторов нынешнее поколение россиян вряд ли узнает. Но бесспорно одно: затея с ГКЧП вольно или невольно способствовала распаду СССР, который В.В. Путин называл самой большой геополитической катастрофой XX века. Одну из точек зрения на причины гибели Советской державы высказывают известные российские публицисты Сергей Батникови Сергей Кара-Мурза.

Глобализация под эгидой США — это попытка кардинальной перестройки мировой экономической системы, международного права, «экологии» культуры и статуса наций и народов. Одни страны и социальные группы при этом надеются выиграть, большинство понесет потери. Это признают и сами идеологи глобализации. На этом пути человечество, в его современном понимании, не выживет и должно будет разделиться на две «расы». Эта утопия «новой античности», подчеркнем, реализована не будет, но прежде чем она потерпит полный крах, она нанесет тяжелые травмы множеству народов.

К каким видимым изменениям привела на Западе та неолиберальная волна, которая поднялась в конце 1970-х годов? Неолиберальная глобализация ухудшила положение мировой экономики. Совокупный мировой темп экономического роста в 1960-е годы составлял 3,5 процента, в начале неолиберальной волны, в 1970-е годы, — 2,4 процента, в 1980-е годы — 1,4 процента и в 1990-е —1,1 процента. В 2000—2003 годах он едва перевалил за 1 процент.

Рост экономики ведущих стран достигается не за счет развития производства, а посредством перераспределения богатства между сильными и слабыми странами. Это называют «накоплением путем лишения прав собственности». Достигается оно с помощью резкого ослабления национального государства (обычно после затягивания его в долговую ловушку), приватизации и скупки всех видов национальных ресурсов, включая природные.