Крушение «Мэри Диар»
Шрифт:
— Да.
— Он случайно не высказывал мысли о том, что матросы «Торре Аиунсиаты» сняли часть груза с «Мэри Диар»?
— Нет, — но тут же быстро добавил, — а если даже и так, и он знал об этом, он все равно бы не сказал. Он только что поднялся с постели после двух дней болезни.
— Если Адамс был болен, то за погрузку хлопка должны были бы отвечать вы? — Хиггинс кивнул, и сэр Лайонел тут же задал новый вопрос: — Вы не заметили каких-нибудь изменений в размещении груза в трюмах?
— Нет, не заметил.
— Вы совершенно уверены в этом?
— Конечно, уверен.
Сэр Лайонел резко подался вперед и спросил вдруг необычайно жестким голосом:
— Как же это может быть? Вы же сказали, что пришли на судно, когда оно уже было загружено?
Но Хиггинса не так-то легко было поймать на слове. Он облизал языком пересохшие губы, что выдало его беспокойство.
— Я не был там, когда шла погрузка, но я был при разгрузке японских товаров. Я специально посмотрел, как лежали ящики, потому что я знал, что после придется грузить сырой хлопок, когда его подвезут.
Сэр Лайонел кивнул.
— Еще один вопрос. Кто вас нанимал — капитан Таггард?
— Не-ет. Мистер Деллимер. Капитан Таггард подписывал бумаги. Но нанял меня мистер Деллимер.
— На каком основании?
Хиггинс нахмурился.
— Как это понять?
— Я спросил вас, почему нанял вас он? Вы были единственный, кто обращался за вакансией?
— Ну-у, не совсем так. Это было… — Хиггинс огляделся по сторонам и снова облизал пересохшие губы. — Это было не совсем так.
— Вы имеете в виду, что работу вам предложили не совсем обычным путем? Вас нанял мистер Деллимер частным образом?
— Примерно так.
— Может быть, вы будете так любезны и объясните суду, как это произошло?
Хиггинс колебался.
— Ну, мы случайно встретились, и ему был нужен второй офицер, а мне негде было ночевать, вот и все.
— Где вы встретились?
— В каком-то баре, в порту. Не помню, как называется.
— Заранее договаривались о встрече?
Лицо Хиггинса налилось кровью, жилы на шее вздулись.
— Да, заранее. — Он произнес это сердито, будто обвинял сэра Лайонела.
Но сэр Лайонел кротко сказал:
— Благодарю вас. Это все, что я хотел знать, — и опустился на свое место.
Он установил два факта: если компания Деллимера намеревалась уничтожить «Мэри Диар», то вполне возможна замена груза; тогда Хиггинс был избран в качестве орудия. Но лично против Хиггинса он ничего не имел, и в этом-то, как он потом признался Хэлу, и заключалась вся беда. Для того, чтобы уберечь своих клиентов от уплаты сумм, предъявленных страховым компаниям, нужно располагать более неопровержимыми доказательствами.
Показания других спасенных заставили его наконец решиться. Причем самые сильные показания дал рулевой Юлс, находившийся на мостике вместе с Хиггинсом в то время, когда вспыхнул пожар. Он был очень застенчив и отвечал на вопросы, слегка заикаясь. Его нельзя было считать сильным свидетелем, но он с непоколебимым упорством держался своего заявления о том, что именно Петч отдал приказ команде быть готовой покинуть судно. Он твердил одно и то же, как хорошо заученный урок. И несмотря на то, что адвокат Петча так запутал его своими вопросами, что вынуждал Юлса все время оглядываться на Хиггинса, как бы ища у него поддержки, он не отступился от своих показаний ни на йоту.
Юлс был последним свидетелем. После окончания его допроса был объявлен перерыв на обед. Хэл мог бы и не говорить, что Петчу придется туго, когда настанет время отвечать на вопросы адвокатов различных заинтересованных сторон. Это я знал и без него. Суд еще даже не начал подбираться к истине. Но что было истиной? Об этом Хэл спросил меня за обедом.
— Сам Деллимер не мог устроить того пожара в трюме, — сказал он, и я с ним согласился.
К тому моменту Деллимер был уже мертв. Остается Хиггинс. Очевидно, и Боуэн-Лодж во время обеда допустил такую возможность, ибо, как только заседание суда возобновилось, он снова вызвал Юлса и стал подробно расспрашивать его обо всех передвижениях вахтенного офицера. Юлс поклялся, что Хиггинс с двадцати часов находился на мостике и ни разу не покидал его.
Позже главный механик Верроуз показал, что он, Хиггинс, и еще два члена команды, которые потом утонули, играли в покер на протяжении трех часов — с семнадцати до двадцати, прервав ненадолго игру для того, чтобы перекусить.
Спасенные один за другим вызывались в свидетельскую ложу, и каждый со своих позиций рассказывал о случившемся. Но все они говорили, что судно заколдовано, что на нем перевозилась взрывчатка и что ему судьбой предназначено быть на дне моря. Это был рассказ людей, взрастивших в себе какую-то внутреннюю мысль о неизбежной трагедии.
А затем наконец Холланд вызвал: «Гидеон Петч!» — и тот снова занял место в свидетельской ложе. Слегка ссутулившись, он с такой силой вцепился руками в оградительные поручни, что суставы пальцев стали такими же белыми, как и его лицо. Он выглядел совсем больным, и на его щеке, возле уголка рта, заметно пульсировал нерв.
Первым вопросы задавал Боуэн-Лодж. Он интересовался мельчайшими подробностями, касающимися тех приказов, которые были отданы им после того, как вспыхнул пожар. Петчу снова пришлось рассказать обо всей, что произошло с момента появления на мостике Райса, сообщившего о пожаре. Затем, когда Петч повторил в точности то, о чем говорили раньше, Боуэн-Лодж сделал знак Холланду, и тот снова приступил к допросу. Все время я чувствовал, что Петч что-то скрывает. Вопросы ставились с разных позиций, но всякий раз Петч утверждал, что его кто-то ударил и что пожар вспыхнул в результате преднамеренного поджога.
— Но кто это сделал? — потребовал Боуэн-Лодж.
И Петч ответил ровным, бесцветным голосом, что «это должен решать суд».
Вновь поднялся сэр Лайонел.
— Может быть, вы, уважаемый господин председатель, попросите свидетеля рассказать, как он оказался на «Мэри Диар»? Я хочу знать, кто подписал назначение — капитан Таггард или мистер Деллимер?
— Капитан Таггард.
— Он что — сошел на берег и сам выбрал вас?
— Нет.
— В таком случае, кто же предложил вам вакансию? — Голос сэра Лайонела звучал ехидно, но он старался сделать вид, что этот вопрос не имеет никакого значения.