Крушение звёзд

Банч Кристофер

— Убийство, — возопил Байанти. — Подлое убийство. Яд! Кто-то в кухне — наемный убийца. Ты! Май! Возьми взвод на кухню и арестуй всех! Держать их под строгим арестом, готовыми к допросу!

Офицер отсалютовал и приказал солдатам идти за ним. Спустя секунды до Ньянгу донеслись вопли и крики ужаса.

— Мой брат… Мой брат мертв, — нетвердым голосом произнес Байанти. — Теперь это моя… Теперь это должно стать… моей задачей — продолжать его дело. Я постараюсь выполнить его миссию, хотя едва ли достоин занять его место. Да, Ягасти. Я обещаю, и каждый здесь обещает — мы восстановим Конфедерацию. И мы не

станем ждать, не станем откладывать. Не будет больше военных игр и спортивных схваток, в которых погибали лучшие из нас, — мы выступим немедленно. Я объявляю операцию «Ягасти». Сперва мой брат будет кремирован, как он и хотел. А пепел сохраним, чтобы развеять над Центрумом, когда мы захватим его. Но сначала надо уничтожить предателя Гегена. Того, кто заказал это гнусное убийство. Я приказываю: в течение недели всем моим вооруженным силам приготовиться к атаке на Гегена. Он умрет за это братоубийство. И всех его людей, которые посмеют выступить на его стороне, постигнет та же участь. Повелеваю вам всем, от солдата до государственного деятеля, да… — его взгляд упал на Ньянгу. — Даже тем, кто думает, что они могут дать не больше, чем мгновение смеха, чтобы облегчить путь наших воинов, — час настал. Близится битва.

Это начало последней войны за возвращение Конфедерации. И я могу только желать, чтобы мой дорогой брат Ягасти был здесь, мог возрадоваться и увидеть все своими глазами!

По дороге к цирку Маев наклонилась близко к Ньянгу и вопросительно подняла бровь.

— Неплохо, — рассудительно заметил Иоситаро. — Может, он использовал несколько старомодный глицерин на щеках, чтобы добиться совершенства. Теперь, как только тело сожгут, а всех поваров расстреляют после чьего-нибудь признания, ничто не остановит Байанти Великолепного!

Солдат, услышавший последнюю часть фразы, не уловил сарказма и кивнул с одобрением, утирая покрасневшие глаза и залитое слезами лицо.

— Полагаю, — заметил Иоситаро, — это был и один из способов подстегнуть события. Мне он почему-то не кажется особенно хорошим и надежным.

Глава 22

В последующие дни Байанти опроверг утверждение о младших братьях, всегда следующих в тени старших. Далет Эйбар улучила минутку для доклада о его делах. Байанти пребывал в постоянном движении по всему Протекторату, с планеты на планету, из штаб-квартиры флота в судостроительные компании.

Он не преувеличивал, когда заявил, что каждый станет частью битвы. Учебные батальоны объявили боевыми. Весь личный состав перевели на казарменное положение. Торговые суда наспех вооружались, часто не более чем парой ракет, примагниченных к корпусу корабля.

Для тех, кто беспокоился о том, что потери от вторжения на Дегастен скажутся, когда они двинутся против Центрума, у преемника Курила нашелся короткий ответ: «Резервы, хотя они об этом еще не знают, сейчас служат Гегену. После того как мы уничтожим моего брата, его людям следует дать шанс искупить свое предательство».

Гарвин несколько удивился, получив приказ явиться во дворец.

— Я решил лично ознакомить вас с распоряжениями относительно кампании, — объяснил Байанти. — Вы чужаки и мало знаете о наших трудностях. Я также лично, — тут он слегка покраснел, оглянувшись

на Далет Эйбар, сидевшую рядом с ним, — хочу поблагодарить вас, поскольку эта женщина из вашего цирка. Она принесла мне удачу, и я чувствую себя обязанным перед вами.

— Нет, Курил, — проникновенно ответил Гарвин, — вы нам ничего не должны. — «Кроме того, чтобы отпустить „Большую Берту“ своей дорогой», собирайся добавить он, но не успел вовремя сформулировать просьбу и, увы, опоздал.

— Но это так. И за это я дарую вам право служить мне и присутствовать при моем триумфе, во время которого вы и ваш экипаж получите свою награду. Я предполагаю держать ваш цирк в тыловом эшелоне во время штурма Дегастена. Когда зона высадки будет очищена и безопасна, мы пошлем за вами. Думаю, ваши люди могут принести огромную пользу в качестве одного из подразделений наших Сил Переподготовки, помогая нашим раненым восстановить их боевой дух перед возвращением в битву.

Гарвину ничего не оставалось делать, как только поклониться, рассыпаться в благодарностях и не встречаться взглядом со сдерживающей смех Эйбар.

К «Большой Берте» приписали пятьдесят бойцов под командой тайна Кайду. Кайду, выглядевший если не солдафоном, то, по крайней мере, весьма компетентным воякой, объяснил, что, пока цирк числится в рядах армии, солдаты обеспечат отсутствие даже малейшего намека на мятеж.

— Я знаю, гражданские по какой-то неведомой при чине боятся и ненавидят служить под нашим началом. Считайте меня, бригадир Янсма, вашей сильной правой рукой.

Гарвин внимательно посмотрел на него и не заметил ни следа иронии.

— Что теперь? — спросил он Ньянгу.

— Дадим нашим людям приказ крепко подружиться с этими стражами и станем ждать подходящего момента, чтобы рвать когти от этих психов. Кстати, о крепкой дружбе, — он вздохнул, — и превратностях войны. Нам, по крайней мере, не придется беспокоиться о вызволении нашей Далет. Она прислала сообщение. Я сохранил его и распечатал.

Ньянгу передал лист бумаги с написанной на нем коротенькой фразой: «Может, он и сукин сын, но теперь это мой сукин сын».

— Прекрасно, — язвительно заметил Гарвин. — Никакого беспокойства о вызволении. И уж конечно, мне бы и в голову никогда не пришло, что Эйбар, влюбившись, примется стучать Байанти обо всем, начиная с того, кто мы такие, откуда и чего нам надо.

— Разумеется, нет. Это было бы все равно, что нагадить в собственном доме или плюнуть в колодец, из которого пьешь, не так ли? — пальцы Ньянгу держал скрещенными.

— Двадцать семь секунд до старта, сэр, — сообщил Лискеарду дежурный офицер.

— Понял… Кто-нибудь собирается посчитать все эти гуделки снаружи? — проворчал Лискеард.

Еще не рассвело, и горизонт освещался взлетающими кораблями.

Гарвин сбился на восьмидесяти двух.

Рядом с ним тайн Кайду сияющими глазами наблюдал, как мощь Протектората двинулась на Дегастен.

— Десять секунд до старта, — раздалось из громкоговорителя в рубке.

Лискеард занес руку над пультом.

— Отсчет… Четыре… три… два… один… Старт!

«Большая Берта» вздрогнула, оторвалась от земли, нерешительно зависла и решила продолжать подъем.