Крутая медь
Шрифт:
Он вздохнул.
– Я отправился в сельскую школу, желая жить попроще. Иисусе.
– А где до этого преподавал? – спросил я.
– В Чикаго. Двенадцать лет. Два года назад сюда переехал.
Вселенная полна совпадений.
– Никогда в Чикаго не был, – солгал я. – Слышал, там неплохо. Уровень воровства сузафонов низок.
Я поднял руки.
– Я сейчас в задний карман полезу, только не нервничай.
Гаррет получше перехватил пистолет, но не навел на меня. Мелочь, а приятно.
Достав из заднего
– Если отдашь это джентльмену на крыльце, он согласится уйти, – сказал я. – Хотя, возможно, тебе придется его подвезти. Остальное – как получить назад инструменты, как наказать детей-воришек и как решить детские проблемы, весь этот навоз конский – твой целиком.
– В Робина Гуда играешь, типа того? – спросил Гаррет, глядя на деньги. – И насколько они грязные?
Меня возмутило, что он не может просто заткнуться и взять бабки.
– Не грязнее любых, какие тебе могут в руки попасть. Предложение истекает через пять секунд, парниша.
Он взял деньги.
– О’кей. Типа, спасибо.
Теперь я знал, что с Элизабет и школьниками все будет в порядке. Посему повернулся и пошел к дороге.
– Эй, погоди, – окликнул меня Гаррет. – Кто бы ты ни был, лучше останься.
Я приостановился, оглядываясь, и увидел, что он поднимает пистолет.
И я улыбнулся ему во весь рот в надежде, что лунного света хватит, чтобы он увидел мои зубы.
– Во-первых, в пистолете нет ничего, кроме меди, – сказал я. – Во-вторых, тебе еще придется спасать помощника шерифа, которого я сковал его же наручниками в его «Крайслере». А кстати, можешь списать все происшедшее на загадочного незнакомца, того, что его сковал. Немного поругать парней, укравших инструменты, только аккуратно. А вот если расскажешь заместителю шерифа про дурня, то этот дурень позаботится о том, чтобы вместе с ним в тюрьму загремели твой брат и ребятишки. Я этого мужика знаю, поверь мне. Усек?
Гаррет опустил пистолет.
– Усек.
Он посмотрел на оружие.
– То-то я думаю, он какой-то легкий. Но я же в оружии не разбираюсь. Я школьный учитель. И музыкант.
– Это уже хорошо, – ответил я, показывая на покосившийся домик. – Иди, заплати мужику, пусть он отсюда сваливает. А потом позаботься о помощнике шерифа.
– С ними я справлюсь, – сказал Гаррет. – Это мой проклятый брат, с которым одни проблемы будут. У нас одна мать была, но она так и не смогла добиться, чтобы мы ужились рядом.
Я пожал плечами.
– От людей меньше проблем, когда они получают то, что хотят. Я подслушал часть вашего разговора, помню, он говорил про какую-то банду. Дай ему эту банду.
Я снова отвернулся.
– Только без фибергласса.
И я потрусил в лес, туда, где началось мое нынешнее
Мне это не нравилось. Я попытался убедить себя в том, что вся эта заваруха стоила четырехсот долларов, которые у меня остались.
Но вместо этого лишь убедил себя в том, что быть хорошим парнем – большой геморрой.
14. Друзья познаются в беде
Я особенно не спешил, не торопясь пробираясь через лес. Минут через пятнадцать я вышел на окружную дорогу, где припарковал свою «Тойоту». Она была спрятана в неглубокой впадине под ветвями огромного дуба, практически невидимая. Хоть что-то я правильно сделал сегодня вечером.
– Стой на месте, приятель.
Голос прозвучал позади меня, и я узнал его.
Повернулся, расставив руки в стороны. Бобби Тон стоял на краю дороги, и ствол «Судьи» поблескивал даже в слабом лунном свете.
– Как я рад, что догнал тебя, – сказал Бобби. – Знаешь, теперь, когда мне заплатили, мне надо, чтобы меня подвезли. Остальных решил не беспокоить, учитывая, что тут поблизости оказался помощник шерифа. Я подумал, что лучше всего смыться сразу.
– Понял, – ответил я. – И ты знаешь, что я здесь потому…
– О, этот учитель оркестра упомянул о тебе. Да уж, вот он ты.
Бобби Тон подошел ближе и пригляделся.
– Боже мой, ты ли это, малыш Мэтти Маркс? Я тебя не видел с тех пор, как я с твоим папочкой последний раз перевозили партию благословенной конопли из Восточного Техаса. Давненько это было.
Он поцокал языком.
– Кстати, очень жалко было, когда узнал, что его не стало. Я тогда в казенном доме жил, иначе бы обязательно на похороны пришел. Упокой его душу, Господи, и твою маму тоже.
– Спасибо, Бобби, – сказал я, опуская руки.
– Кстати, коли речь зашла, – продолжил он. – Хочу тебе сказать, что тоже опечалился, услышав про твою малышку. Ужасная штука, этот синдром внезапной смерти. Ни ты не виноват, ни жена, и никто не знает, почему. Похоже, эта потеря повлияла на твой брак, и я сожалел, когда услышал об этом. Я нормально отношусь к смешанным бракам, правда.
Я поглядел в глаза Бобби Тону. Не думаю, что в них было сострадание. Но хотелось верить, что было.
– Ценю твои соболезнования, – ответил я. – Но, надеюсь, ты не обидишься, если я попрошу тебя опустить эту ручную пушку.
Он подошел на шаг ближе.
– Что ж, ты все такой же, – отметил он. – Подожду, пока ты не высадишь меня в городе.
Этого я и ожидал.
– Поехали, – сказал я.
Завел мотор «Тойоты», включил фары, а Бобби Тон все еще держал «Судью» стволом в мою сторону.