Крутая стерва
Шрифт:
Гарри поискал глазами фотографа, который, естественно, обязательно должен был заснять эту «трагическую» сцену.
«Какая дешёвая реклама! Неужели у «Женских штучек» уже закончились сенсации? Да ни один читатель, даже псих, не поверит, что эта сука может страдать и плакать по Антуану де Виллу! Это же просто… Смешно! И гадко. Хотя, я читал, что они спали вместе. Ну да, она же на всё пойдёт ради своих гадких статеек».
– Что ты здесь вытворяешь! – вне себя от бешенства закричал он, рывком поднимая её за плечи. – Что это за дешёвый цирк?! Да как ты посмела делать рекламу своей мерзкой газетёнке на смерти де Вилла! У тебя
Неожиданно она обмякла в его руках и сильно побледнела, закрыв глаза.
– О, как неожиданно! Как театрально! Изобразить обморок в объятиях Звезды! – выкрикнул он, яростно тряся хрупкое тело и одновременно всё же пытаясь найти взглядом притаившегося фотографа.
Но никого не было.
А обморок казался до ужаса настоящим.
Матерясь про себя, он положил её на землю, борясь с искушением просто швырнуть, подложив под голову её же собственную сумочку. Гарри подождал – женщина не приходила в себя. Он с удовольствием хлестнул её по щеке – никакого эффекта.
Не зная точно, что помогает при обмороке, он на всякий случай решил сделать искусственное дыхание.
И впервые хорошенько рассмотрел её вблизи. Очень красивое, тонкое лицо, только чересчур бледное. Побелевшие губы красивого, изящного рисунка. Длинные коричнево-золотистые ресницы, тонкие светло-коричневые брови.
«Великолепная картина: прекрасная дама в обмороке, а над ней – верный рыцарь! Кошмар какой. Надеюсь, пресса или зеваки нас не сфотографируют».
Глава 6
– Это твой дом? – Гарри неловко переминался с ноги на ногу, пока Рита, скинув пальто, готовила им кофе на кухне. – А где куча слуг?
– Живут у родителей. Двое, – она слабо улыбнулась. – Мне и так проблем хватает. Тебе сколько ложек сахару?
– Две.
– Лимон, сливки?
– Лимон.
Они оба чувствовали себя неуютно, но разойтись было бы ещё более неловко. К тому же, Гарри ощутил, что странным образом успокаивается на этой кухне, оформленной в стиле минимализма. Женщина в плотно облегающих штанах и свободной рубашке совсем не казалась той страшной, злобной стервой, к которой он привык. Впрочем, раньше он никогда не пробовал пить чай на кухне со скандальной журналисткой журнала «Женские штучки».
– Почему ты плакала, там, на кладбище? – вдруг напрямик спросил юноша, забирая из её рук большую кружку.
Она прямо и твёрдо посмотрела ему в глаза:
– Потому что любила. Он хотел на мне жениться. Мы много лет были любовниками.
Джонсон чуть не упал со стула, широко распахнув глаза.
– Правда, что ли? Нет, я, конечно, читал сплетни о вашей связи, но не думал, что у вас были длительные отношения. Это странно!
– Зачем мне врать? – с горечью и болью спросила она, садясь напротив, стискивая чашку. – Ради чего… Вообще жить? Это у тебя есть великий смысл – твоё предназначение. Стать известным актёром, как отец. Настоящей знаменитостью. Чтобы твоя звезда появилась на Аллее славы. Есть к чему стремиться, не так ли?
– Ты и про это знаешь?!! – Гарри был шокирован и во второй раз чуть не свалился со стула. – Ты что, мысли читаешь?
– Это было несложно, – спокойно отозвалась она. – Ведь это же очевидно, – Рита пожала плечами. – Раз ты тоже начал актёрскую карьеру, а не стал, допустим, продавцом обуви.
– Большинство детей голливудских знаменитостей… И вообще знаменитостей… Идут по проторенным родительским тропкам только потому, что за это больше платят. И эти деньги легче заработать. На любой другой работе пришлось бы доказывать свой профессионализм, а тут – просто потрясти регалиями предков. Хотя, конечно, многие завидуют, и будут обвинять в том, что, мы – бездарности. Но широкой публике на это наплевать! Можно подумать, великие эстеты!
Кривая усмешка:
– Да, я тебя понимаю. Хотя свою карьеру я делаю как раз вопреки моим родителям. Моя мама сперва меня очень поддерживала, а потом отдалилась. А потом я с родителями вообще перестала общаться. Они даже не подошли ко мне на похоронах, не утешили, хотя ЗНАЛИ, что я люблю… Любила Антуана.
Челюсть Гарри отпала.
– И почему ты мне всё это рассказываешь? – поинтересовался он, наконец справившись с шоком. – Ты же вроде как непробиваемая.
– Потому что мне всё равно. ОН покинул меня. Мне плохо. И мне безразлично, что ты обо мне думаешь! Я вовсе не железная леди, а обычный человек.
Её голос звучал тускло, безжизненно, как старая запись на плёнке.
– Я тоже очень плохо лажу с отцом, – отозвался Гарри, словно выполнял свою часть сделки – правда за правду. – Но я как-то привык. И ты привыкнешь. Своих родителей невозможно перевоспитать. Мой отец всегда отвечает, что яйцо курицу не учит. И всегда поступает по своему. По крайней мере, открытой конфронтации у нас нет. Обычное равнодушие. Ну, он хотя бы мне деньги давал, когда я ещё не зарабатывал.
Она только фыркнула.
– Я не терплю чужой контроль, как ты! Неужели тебе не хочется нормальной семьи? Вырваться из порочного круга: работа-дом-работа?
– Иногда хочется, – признался Гарри, глядя в пустоту, совсем как Рита. – Просто… Ну да, я очень боюсь. Многих вещей. Я даже расстался со своей девушкой из-за моих страхов. Я не хотел открывать ей свою душу, а девушки отчего-то любят вывернуть тебя наизнанку. Наверное, чтобы потом удачнее манипулировать.
Взгляд женщины стал заинтересованным:
– Это она тебе так сказала? Или ты сам придумал? Почему-то все мужчины считают, что видят женщин насквозь. А когда те совершают нечто выходящее за рамки их скудных представлений о женском поле – сразу же обижаются или ведут себя агрессивно.
– Для всех моих девушек я выступал в роли Прекрасного принца, то есть, своей общественной версии, в которую я перевоплощаюсь на публике и перед камерой. Поверхностное очарование – и никаких внутренних проблем, никаких комплексов, – юноша невольно увлёкся, а женщина затаила дыхание, чтобы не спугнуть его откровенность. И на самом деле не ради газеты, а ради самого процесса «облегчения души». Сейчас ей нужен был кто-то, кто мог её хоть как-то отвлечь, ибо рана на сердце была свежей и ужасно болела. А так она могла думать не о себе, а об этом парне, который, оказывается, не только красив, но и умён. – Я не хотел с ними связываться. Потому что они либо оказывались такими же пустышками, как и я, играющими в разные ролевые игры, либо хотели знать все мои тайны, а я этого не хотел. К тому же, некоторых из них просто подмывало после первой же ночи прибежать в редакцию какого-то журнальчика, вроде твоего, и «покаяться». За большие деньги, конечно же!