Крутая стерва
Шрифт:
Мужчина подошёл к столику, взял распечатанную бутылку вина и налил ей ещё, а затем лично поднёс, наблюдая, как она пьёт.
– Спасибо, Леопольд, за эту красивую игрушку. Быть может, я на самом деле подпишу с вами взаимовыгодный контракт. Ценю тех, кто умеет доставить мне удовольствие.
Он не спускал глаз с женщины, буквально пожирая её взглядом.
– Раздевайся! – приказ прозвучал, как удар хлыста по
– Потому что ты – ничтожество, которое любит разрушать? А, может, тебя самого когда-то связали и принудили удовлетворять какую-то мерзкую бабу? – маска стервы с остреньким язычком, огромный опыт в качестве скандальной журналистки, – всё это не даёт ей молчать.
– О, нет, дорогая, – широкая ухмылка на красивом лице. – Я это делаю только потому, что МОГУ. И мне нравится брать то, что я хочу присвоить. Считай это моим маленьким недостатком в идеальной внешности. Как говорится, и брильянты бывают с изъянами. У меня всегда была прекрасная жизнь… Быть может, слишком великолепная, – с этими словами он притянул её к себе, швырнул на кровать, порвал остатки платья и презрительно отшвырнул лоскутки в разные стороны.
«А я-то думала, что ткань крепкая! Наверное, подсунули подделку», – мелькнула в голове женщины неуместная мысль.
Она отвернулась, не желая смотреть ему в лицо, видеть жадный и торжествующий взгляд, пока он терзал её тело: до боли сжимал чувствительную грудь, прикусывал кожу чуть ли не до крови, оставлял засосы на нежной шее, заставляя её невольно дрожать и всхлипывать.
Картина прошлого снова встала перед ней во всей своей яркости: восемнадцатилетняя девушка, всё ещё невинная, лежит в руках сильного парня, который разрывает своим членом нежное влагалище, чувствуя стыд и боль, и думая лишь о том, останется ли она в живых. Получая неуместное удовольствие. Кончая под ним. Обхватывая во время оргазма его огромный член ещё сильнее, словно выдаивая пульсирующим влагалищем.
Оказывается, одна её часть умерла тогда. И возродилась в пламени страсти, словно феникс.
И поэтому Рита лежала под ним, словно загипнотизированный удавом кролик, повернув голову в сторону и бессмысленно уставившись в окно, мечтая стать маленькой птичкой и улететь куда-то далеко.
А мужчина снова грубо овладевает ею, так, что ей больно почти так же, как и в тот, самый первый раз. И намного приятнее, так как её тело уже много раз познало высшее удовольствие.
Он раздвинул её ноги максимально широко, подсунул ей под задницу маленькую подушечку, чтобы видеть, как её разгорячённая промежность реагирует на резкие фрикции. Ещё и лампу развернул, чтобы видеть всё ярче, чем в дневном свете. Словно направил прожектор ей между ног.
Но душе намного больнее. Её словно разрывают на куски. Джон вонзался не только в её тело, но и в душу, разрушая остатки крепкого панциря, благодаря которому она всю жизнь пыталась защититься от насилия, вторжения в собственную целостность.
Он убивал её, наслаждаясь каждым мгновением.
Когда он кончил, буквально впечатав её в кровать, она ощутила, что прокусила губу до крови: одновременно со струйкой крови из глаз потекли слёзы. На миг она почти потеряла сознание от того, что испытала оргазм, когда он особенно грубо вошёл в неё.
Встав с неё, мужчина даже не взглянул на уничтоженную жертву, лишь презрительно ухмыльнувшись, ушёл, закрыв за собой дверь. Словно его и не было.
Рита жалела, что у неё недостаточно воображения, чтобы представить, будто она просто-напросто побывала в одном из своих кошмаров, а не испытывала весь этот ужас наяву.
– Рита, что с тобой? – она услышала страх и сожаление в голосе Леопольда. – Прости, я не знал, что он сделает с тобой такое… Иначе я бы никогда…
– Не беспокойся! – почти закричала она, с трудом вставая, морщась от боли между ног. – Я не буду никому жаловаться. Не мне ли, как журналистке, знать, во что может вылиться скандал. Он разрушит и мою, и вашу репутацию. Конечно, мне не привыкать к всеобщей ненависти, но в этом есть нечто личное. То, чего бы я не хотела касаться. Иногда призраки прошлого всё-таки возвращаются – и пытаются тебя убить. Но это уже признак того, что они тебя слабее. Иначе занимались бы своими, более приятными делами, чем пытались сломать тех, кого они и так считают ничтожеством, слабее себя. У тебя есть успокоительное? – женщина вытерла тыльной стороной ладони слёзы и уставилась на смущённого мужчину.
Конец ознакомительного фрагмента.