Крутой поворот (Повести, рассказ)
Шрифт:
В заводских документах, может быть, и останется память о «Волге», у которой номер шасси совпадает с фальшивым. Но ведь рядом с ним будут значиться совсем другие номера мотора и кузова… Совсем другие! Строго определенные. И соответствовать им должен только один, тоже строго определенный, номер шасси - вот в чем соль!»
Мотор, кузов и шасси однажды сошлись на сборочном конвейере, чтобы дать жизнь новому автомобилю, и стали неразлучны, а сочетание их номеров - случайное сочетание, неповторимое сочетание - стало формулой единства. Формулой автомобиля, его кодом. Изменится хоть одна цифра
«А что же могло произойти, если не совпали номера?»
Не присаживаясь, Корнилов написал на листке: «Первое: сменили кузов, шасси или мотор после аварии». Это легко установить.
«Второе: «Волга» сборная, из запчастей или размонтированных машин». Это уже криминал.
«Третье: номера перебиты». Вот тут-то мы и делаем себе ма-аленькую пометочку в блокноте. И смотрим, кто эту машину купил. И едем к нему. И делаем экспертизу. И выясняем, что эта «Волга» цвета «морской волны», полгода разыскиваемая уголовным розыском, принадлежала товарищу инженеру, поставившему на нее электронный сигнал. И новый ее собственник рассказывает нам, торопясь и нервничая (как же, денежки плакали!), у кого он этот автомобиль купил.
Корнилов еще и еще раз проверял себя - на первый взгляд все сходилось. Он сравнивал номера украденных машин - все они были разные - на моторе, кузове и шасси… «Они, может быть, и порядковые, для каждого из узлов, но при сборке-то не подгоняют мотор № 000071 к шасси и кузову с таким же номером?!»
Игорь Васильевич позвонил сотруднику своего отдела Белянчикову. Попросил его зайти. Юрий Евгеньевич был хмур и неулыбчив. «Переживает, - подумал Корнилов.
– Радоваться-то нечему». Рассказал Белянчикову о своих предположениях. Тот долго молчал. Потом сказал:
– А если краденые машины демонтируют и распродают по частям? Бывало ведь и так?
– Бывало. Чего вообще в жизни не бывало, - философски заметил Корнилов. Он уже успокоился. Схема казалась ему верной, и он чувствовал, всем своим существом чувствовал, что нашел правильный ход.
– Не бывало, чтобы столько машин свистнули, а мы найти не могли, - с горечью сказал Белянчиков.
Игорь Васильевич только вздохнул.
– Надо в Апраксином дворе, около автомагазина, контроль усилить. За теми, кто запчасти из-под полы продает…
– Все-то ты, Белянчиков, знаешь. Скажи мне вот, почему у машины все три заводских номера - на моторе, на шасси и на кузове - разные?
– Не знаю.
– Вот видишь - значит, не все ты знаешь. Значит, не зря тебе очередное звание до сих пор не присвоили…
– У меня еще срок не вышел, - вдруг улыбнувшись, сказал Белянчиков.
– А если бы знал - присвоили внеочередное.
– Игорь Васильевич, ну что ты ко мне привязался? При чем тут эти номера?!
– Ладно, Белянчиков, раз ты с начальством не умеешь себя прилично вести и на простые вопросы ответов не знаешь, иди. Занимайся личным сыском, ищи запчасти. А я, пожалуй, позвоню на завод, спрошу, почему на автомобиле все три номера разные. На моторе, на шасси и на кузове.
Удивленно пожав плечами, Белянчиков вышел.
Когда генерал, вернувшись из командировки, пригласил
– Товарищ генерал, я думаю, нам надо использовать новую тактику поиска, - сказал он, положив перед собой листок бумаги со всеми своими выкладками.
– Ого!
– генерал посмотрел на Игоря Васильевича с интересом.
– Выкладывайте, если не шутите.
Корнилов взял свой листок и помахал им, будто хотел разогнать табачный дым.
– Крадут ведь машины не для коллекции. Для продажи. А продать машину можно только через комиссионные магазины. Давайте проверим некоторые из них. Например, в Сочи, в Сухуми, в Средней Азии.
– Так ведь продают эти машины по фальшивым документам, - недоверчиво сказал генерал.
– Вы же сами предполагали, что где-то есть утечка техталонов и паспортов!
– Правильно, - чуть горячась, продолжал Корнилов, - у краденых машин, я уверен, и заводские номера перебиты. И соответствуют тем, которые в техталон вписаны… - Он обвел всех присутствующих взглядом, словно хотел убедиться: слушают ли? И, убедившись, что слушают, стал подробно излагать свою схему…
Когда он кончил, несколько секунд все сидели молча, словно прикидывали, все ли сходится в схеме. Не слишком ли все сложно?
Первым нарушил молчание генерал. Он как-то сразу повеселел и спросил Корнилова:
– А что же вы, Игорь Васильевич, раньше-то свою схему втайне от коллектива держали? Что-то на вас непохоже!
– Да раньше я и сам этой схемы не знал, Владимир Степанович, - чуть смущаясь, ответил Корнилов.
– Ну как, товарищи, - генерал посмотрел на собравшихся, - схема, по-моему, интересная. Если энергично взяться, должны напасть на какой-нибудь следок… Ведь через комиссионный мы выйдем и на того, кто купил, и на того, кто продал… - Он помолчал, словно еще раз прикидывал - сойдется ли.
– Это не означает, что надо ослабить всю остальную оперативную работу по розыску, но как дополнительный вариант… Как ваше мнение?
– Предложение интересное, - сказал Селиванов.
– Такая проверка, конечно, может вывести нас на преступников, но только в том случае, если продажу машин оформляли через комиссионный. И если их вообще продавали… А если не продавали?
– Он помолчал немного, покачал в сомнении головой, словно собирался с мыслями.
– Но предложение интересное. Я уже говорил об этом Игорю Васильевичу. Им надо обязательно, воспользоваться. Чего-нибудь да найдем. Не обязательно, правда, те машины, что украдены, в Ленинграде, но найдем…
2
Мать жила под Ленинградом, в селе Батове, где младший брат Игоря Васильевича уже шесть лет работал главным механиком на птицефабрике.
Ехать к Кеше надо было с Варшавского вокзала электричкой до Сиверской, а оттуда минут двадцать автобусом. В электричке народу было мало, и Корнилов сначала удивился этому - обычно в субботу утром в электричке места не найдешь. Но сейчас время было позднее. Полдень.
Корнилов припозднился из-за того, что отстоял очередь за тортом в «Севере». Он всегда привозил матери торт из города.