Крутой поворот (сборник)
Шрифт:
— Его, падаль, трудно будет взять, — сказал Терехов. — У него еще и пушка есть.
— У кого, Миша?
— Лазуткин. Шоферит у одного босса... — Терехов помолчал немного, потом собрался с силами. — Это он меня... Исподтишка...
Раскрылась дверь, двое санитаров вкатили в палату носилки. Осторожно переложили на них Терехова. Бугаев пошел рядом, повесив магнитофон на плечо, а микрофон придерживал на груди у Михаила. Гога то и дело дотрагивался до него рукой, словно хотел убедиться, что микрофон никуда
— Ну вот, — сказал он недовольно. — Теперь не успеем.
— Успеем, — успокоил Бугаев. — Ты сейчас о главном. Подробности потом.
— Работенку левую я нашел... Камины в старых домах снимать... Рухлядь всякую. Жильцы уедут и бросят. Сундук бабкин, стол, ручки бронзовые, рамы от картин... А любители скупают, реставрируют...
— Кто?
— Многие. У меня — дядя Женя. Пузанчик один. Знакомый Лазуткина. Да вы плохо не думайте — вещи-то брошенные, ничейные.
Санитары, катившие каталку по слабо освещенному коридору, внимательно прислушивались к разговору.
— Невелик приварок, — продолжал Терехов. — Вот только камины! А их мало. Да и знать надо — где. Дядя Женя знает. Даст адрес, даже фото. Платит прилично...
Санитары остановили каталку перед лифтом. Лифт был вместительный, и Бугаев по- прежнему смог остаться рядом с Тереховым.
— Он мужик безобидный. Свой приварок имеет, конечно, да и я не внакладе. Эта падаль... — Гога задохнулся от злости, и Бугаеву показалось, что он больше не сможет продолжать, но Миша справился. — Злой, сволочь! Псих! Он со своей «пушкой» наделает дел. Антон Лазуткин. Запомнили, Семен Иванович?
— Запомнил.
— Пузан этот нас и свел. Все смеялся — фирма подержанных вещей «Антон, Мишель и К°»!
Они снова двигались по коридору, но теперь более светлому. Семен поднял голову, у раскрытых дверей стоял в ожидании дежурный врач.
— За что же он тебя? — спросил майор, понимая, что разговор подходит к концу.
— Дядя Женя сказал, что знает один царский камин. На пару косых. Я решил посмотреть.
Носилки остановились у открытых дверей операционной.
— Дальше нельзя, — сказал Бугаеву врач.
— Стоять! — прошипел Гога, и в его слабом голосе сохранилось еще столько властной силы, что санитары подчинились. А может быть, им было интересно узнать, о чем еще расскажет распластанный на каталке пациент.
— А на камин уже Лазуткин глаз положил. Мы с ним там и встретились. Он как с цепи сорвался. Чуть не пристрелил меня на месте.
— И что же?
— В доме кто-то был. Пришлось смываться. А больше я туда не ходил. Пусть подавится этим камином! Я так и дяде Жене сказал.
— А из-за чего ты с Плотским ссорился? — спросил майор. — На поляне?
— Все, все! — строго сказал дежурный врач, санитары вкатили носилки в операционную. В последний момент перед тем, как дверь закрылась. Бугаев
— Теперь остается только ждать, — сказал дежурный врач и протянул Семену раскрытую пачку сигарет. — Покурим на лестнице?
— Спасибо, не курю, — отказался майор. — Мне бы позвонить по телефону.
Терехов скончался под утро во время операции.
20
Когда полковник пришел в управление, по своему обыкновению за полчаса до начала работы, майор Бугаев уже дожидался его с данными дактилоскопической экспертизы.
— Игорь Васильевич! Все совпало, — начал Семен, вслед за Корниловым входя в кабинет.
— Трудно не догадаться об этом, — спокойно сказал полковник, бросая взгляд на ежедневную сводку происшествий, лежавшую на столе. — Ты же весь светишься, Сеня, несмотря на бессонную ночь...
— Пару часиков я прихватил, — отозвался майор. — На вашем диванчике.
Полковник бросил подозрительный взгляд на большой кожаный диван, стоявший в кабинете, но, не заметив никаких следов «пребывания» на нем Бугаева, промолчал. Сказал, усаживаясь в кресло:
— Значит, Антон Лазуткин?
— Все сходится. И показания Миши Терехова! И «пальчики» мы проверили! Я уже говорил с прокуратурой. Есть разрешение на арест...
— Чего же ты сидишь в управлении? — удивился полковник.
— Мы хотели брать его в гараже. Вряд ли он носит пистолет с собой на работу...
— После того, как стрелял в Белянчикова? — недоверчиво сказал Корнилов. — Вряд ли не носит! Я удивляюсь, как он до сих пор не сбежал из города...
— И я тоже, — спокойно сказал Семен. — Удивлялся. Но вчера вечером он позвонил диспетчеру в гараж и попросил отгул на неделю. Сказал, что директор не возражает.
— Вечером? — машинально переспросил Корнилов и подумал о том, что вчера вечером он расспрашивал о Лазуткине Плотского. Неужели Павел Лаврентьевич проговорился? «Нет, ведь я предупредил его, — отмел Корнилов свои подозрения. Не мальчик же он на самом деле! Сказал жене, а та шоферу?»
— Вечером, — подтвердил майор. — С шести утра мы установили за его квартирой наблюдение...
— Молодцы.
— ...Лазуткин не вышел, а семья у него на даче. В Поддубье, под Гатчиной. Я позвонил в гараж...
— А его «Москвич»?
— Стоит у дома.
— Надо перекрыть все вокзалы, аэропорт, — сказал Корнилов. И добавил: — Если не поздно.
— Сделано. Фото размножили. Я тут спозаранку всех на ноги поднял.
— Своему начальнику позвонить времени не хватило? Корнилов сказал эту фразу ворчливо, а сам с удовлетворением подумал о том, что Бугаев сделал все так, как сделал бы он сам.