Крутой поворот (сборник)
Шрифт:
Он выскочил из кустов на шоссе слишком поздно. Белая машина, — Леонид Иванович машинально отметил, что машина белая, «Жигули», и что у нее погашены огни, — уходила за поворот. Темным пятном на мокром асфальте распластался человек. Колокольников бросился к нему и чуть не упал, наступив на блестящий металлический предмет. Нагибаясь к лежащему, он еще подумал: «Вот ведь как стукнул, подлец, машина чуть не развалилась».
Это был не Маслеников. На асфальте лежал большой, грузный мужчина. Колокольникову показалось, что пострадавший — негр, но он тут же понял свою ошибку. Лицо было темно-багровым от удара. «Надо его перевернуть», — решил Колокольников и взялся за мокрый плащ, запоздало вспомнив, что в таких случаях до приезда «скорой» и милиции лучше все оставить на своих местах. «А если он жив? Пусть умирает?» Он с трудом перевернул человека на спину, опустив, почувствовал неестественную мягкость, словно это был не человек, а набитый тряпьем манекен. Ни стона, ни звука. Ни единого толчка пульса. Леонид Иванович долго держал остывающую руку в надежде, что сможет уловить хоть слабое биение пульса, но человек был мертв.
«Какая же сволочь!» — со злой тоской подумал Колокольников об удравшем водителе.
— Сволочь! Сволочь! — повторил он громко и оглянулся. Шоссе было пусто. Ни машин, ни людей. Метрах в двух от потерпевшего в траве валялся маленький чемоданчик. Видать, от удара он отлетел в сторону и раскрылся. В чемоданчике, каждый в своем гнезде, лежали аккуратно разложенные инструменты. «Наверное, какой-нибудь слесарь-водопроводчик», — решил Колокольников. Он встал с мокрого асфальта, закрыл чемоданчик…
Ближайший телефон был в санатории «Приморский», в километре от места аварии. Колокольников подумал о том, что хорошо бы оставить кого-нибудь здесь… Но до дому идти так же, как и до санатория, других дач поблизости не было. Пока он раздумывал, поглядывая в ту сторону, откуда пришел, ему почудились шаги на тропинке.
— Эй! Есть тут кто-нибудь? — крикнул он громко. Никто не отозвался, и Колокольников, еще раз взглянув на мертвеца, побежал по шоссе к санаторию, на ходу роясь в карманах в поисках «двушки». «Двушки» не оказалось, и он тут же вспомнил, что и «скорую» и милицию можно вызвать без монетки.
Первым он набрал милицейский номер. «Милиция», — тут же отозвался приятный девичий голос.
— На пятьдесят пятом километре Приморского шоссе человека сбили, — сказал Колокольников.
— Соединяю, — деловито сказала девушка.
С минуту в трубке были длинные гудки, потом уже отозвался мужской голос:
— Дежурный отделения ГАИ…
Выслушав Колокольникова, дежурный спросил:
— Кто говорит? Назовитесь!
Колокольников назвал себя. Потом прибавил:
— Я живу на Лесной, сто двадцатая дача.
— «Скорую» вызывали?
— Нет еще.
— Сами вызовем, — сказал мужчина. — Сейчас выезжает патрульная машина.
Колокольников повесил трубку, вышел на шоссе и медленно побрел назад.
Машин на шоссе не было. Он подходил уже к повороту, за которым все произошло, когда сзади послышался шум приближающегося автомобиля. Колокольников отступил к обочине, оглянулся и увидел милицейский «уазик». Он замахал руками, «уазик» затормозил, сидевший справа милиционер открыл дверцу.
— Это я вызывал милицию, — сказал Колокольников.
— Далеко? — спросил милиционер.
— Рядом. За поворотом.
Милиционер обернулся, сказал кому-то сидящему на заднем сиденье:
— Подвинься, Буряк. Возьмем гражданина.
Это «возьмем гражданина» не понравилось Колокольникову. Усаживаясь на продавленное сиденье, он подумал с обидой: «Вот и старайся, бегай по дождю, вызывай милицию, а они тебя «гражданином». Но подумав так, он тут же застыдился: «Милиция-то тут при чем? Разве для милиции я бегал?»
И острой болью кольнула жалость к погибшему. Вот ведь как бывает, ночь, тишина, даже птицы спят, не летают, а человек выскочил из кустов не раньше и не позже, а именно в тот миг, когда по шоссе проносился единственный автомобиль. Ну, догони Колокольников мужчину, перекинься с ним парой слов, и автомобиль проскочил бы мимо. Или водитель вдруг решил бы закурить, полез за сигаретой, раскурил ее и непроизвольно сбавил скорость, а человека на шоссе уже нет, успел перебежать…
— Вы водитель? — прервал его размышления милиционер. Теперь Колокольников уже разглядел три звездочки на его погоне.
— Водитель? — не понял Колокольников.
— Ну да?! Виновник наезда — вы?
— Да что вы! Я на рыбалку шел. И вдруг удар…
— Рыбалка — дело хорошее, — мечтательно произнес мужчина в штатском, сидевший рядом с Колокольниковым на заднем сиденье. Тот, кого называли Буряком.
— Притормаживай, Федя, — сказал старший лейтенант шоферу и повернулся к Колокольникову: — Ну, так где это произошло?
— Вот! — протянул руку Леонид Иванович, показывая на шоссе. — Именно здесь. Вот он… — Последние слова его словно повисли в воздухе. Шоссе было пусто. Ни погибшего, ни чемоданчика…
— Что за черт! — выругался Колокольников. — Это же место! — он оглянулся назад, увидел знакомый поворот. — А может, не доехали? — Он сказал так на всякий случай. Он знал, что не мог ошибиться, что именно здесь произошло несчастье.
— Федя, подъехай еще чуток, — приказал старший лейтенант.
Они проехали метров триста. Лес тут был реже, совсем другой, справа сквозь сосны синел залив. Ужо светало.
— Да что я! — в сердцах сказал Колокольников. — Каждую кочку тут знаю — столько лет живу! Там же, конечно, там, где я сразу показал. От наших домов тропинка на шоссе выходит. Я на ней весла и удочки оставил.
Шофер молча, теперь уже не дожидаясь команды начальства, развернулся. Никто не проронил ни слова.
Колокольников показал, где остановиться, первым вылез из «уазика». Накинув плащи, выбрались из него старший лейтенант и Буряк.
Леонид Иванович подошел к тому месту, где узкая тропка выныривала из густых кустов на асфальт.
— Вот она, дорожка! Он шел впереди — я его слышал. Потом удар, я побежал, а машина уже к повороту приближается.
— Какая машина? — спросил старший лейтенант.
— «Жигули». Белые «Жигули». Огни, подлец, погасил. Номер было не разглядеть…
— А модель?
Колокольников пожал плечами:
— Я в них не очень разбираюсь.
— Ну, а дальше что? — с ехидцей спросил Буряк. — Пока голову искали, ноги встали и пошли?
— Да что вы! Так не шутят! — растерянно сказал Колокольников. Он был совсем сбит с толку. Куда действительно мог подеваться этот человек?