Крутой сюжет 1995, № 3
Шрифт:
Думая так, Калямов ехал в тесном автобусе в район порта. Наступал час пик, давка становилась невыносимой.
— Порт следущ… — прохрипел динамик водителя.
Двери с трудом захлопнулись, зажав чью-то руку, автобус дернулся и покатил, подскакивая на ухабах плохо заасфальтированной дороги.
— Граждане, господа, не так сильно, — простонал какой-то человек в очках и шляпе, он стоял на последней ступеньке, держа у груди портфель, — пожалуйста, а то у меня сейчас кишки через рот вылезут.
— Тогда я их тебе в жопу засуну, — пообещал
Человечек глянул на него поверх очков и замолчал: уродливый пестрый гребень и злые глаза заставили его воздержаться от дискуссий.
— Ты куда едешь?
— До Лесной, — пробормотал человек.
— А я в порт. Подвинься, — и поскольку отойти было некуда, Калямов подтолкнул мужичонку к дверям, а когда те открылись, выпал вместе с ним — сзади напирала толпа.
Поток грузчиков непостижимым образом всосался в амбразуру дверей. Автобус уехал, они остались одни. Место было глухое — район порта. Справа был лес.
— Ну что, сука, — глухо рыкнул Калямов, — вот мы и одни. Деньги есть? Быстро!
Чтобы не вызывать сомнений, он вынул из кармана нож-кастет, который всегда действовал неотразимо. Человек сжался, выставил перед собой портфель и забормотал:
— Ну что вы, что вы, я дам. Сколько?
— Все, — ответил Калямов.
Человек медлил. Калямов решил помочь, вырвал из рук портфель и отщелкнул замок.
— Нет, — крикнул человечек, — не надо, пожалуйста, я отдам половину, оставьте мне часть!
В портфеле лежали коробочки с пузырьками, заполненными жидкостью желтоватого цвета. Калямов открыл одну и по запаху понял, что это «препарат В», причем в таком чистом виде, в котором никогда не перепадал наркоманам.
Он закрыл портфель и схватил человека за руку.
— Пошли, — сказал Калямов. — Но не делай глупостей — убью.
Наташа любила мыть окна. В чистом стекле мир казался ярче и веселее. Она развела мыло и долго оттирала жирный липкий налет, приставший снаружи. Ничего не поделаешь, соседство с химкомбинатом приходилось терпеть.
На улице было солнечно. Весело чирикали воробьи, в лужах играли дети, из трубы комбината выползал оранжевый дым. Наташа протерла стекла насухо свежей газетой и села, свесив ноги наружу.
— Хороший день, — подумала она, отгоняя неизвестно откуда взявшуюся муху. Она поболтала ногами. Внизу, в пятидесятиметровой бездне, двигались крошечные фигурки. Ее квартира была на предпоследнем этаже в громаде двадцатиэтажного жилого массива. Зимой в щели задувал ветер, не всегда шла горячая вода, зато из комнаты открывались бесконечные лесные просторы, а из кухни — море, безбрежное, бескрайнее, затянутое голубоватой дымкой, которое в ясные дни сливалось с небом.
— Красиво-то как, — прошептала Наташа. — Так бы взяла и полетела…
Она представила себе, как парит над землей, раскинув руки, а приятно-холодные струйки ветра ласкают грудь и щекочут живот.
Звонок в коридоре вернул с небес на землю. Вздохнув,
Пришел Толя, ее большой друг, с которым она восемь лет проучилась в школе. Еще там он проявил неплохие способности к химии, которая стала его настоящим увлечением, похоже, на всю жизнь. Сейчас он работал на каком-то производстве, на каком именно, не говорил, но зарабатывал неплохо. От всех знакомых Толю отличала интеллигентность и хорошие манеры. Он был из более высокого общества и Наташа гордилась этим.
— Здравствуй, — сказал он, слегка наклоняя голову и улыбаясь.
— Привет, — отозвалась Наташа нарочито небрежно. — Заходи. У меня тут беспорядок, окна решила помыть.
Пока она убирала обрывки газет, таз и тряпки, Толя выставил на стол бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет. Сам он был на редкость бодрый и подтянутый, и видно было, что волновался.
Засунув под тахту огромный с разбухшими черными боками портфель, Толик зашаркал шлепанцами по направлению к туалету. Наташа открыла холодильник, достала вчерашний салат. Салата было много, мама приготовила его на три дня.
Когда они сели за стол, Толя открыл шампанское, наполнил два хрустальные фужера.
— За что выпьем? — спросила Наташа.
— За успех, — ответил он.
Толя любил произносить тосты, но не умел. Они выпили, потом еще раз. Толя положил салат, попробовал и сказал: «Очень вкусно!». Салат был плохой. Наташа улыбнулась, делая вид, будто польщена. Толя был деликатен, никуда не торопился. Свои большие очки он снял, хотя без них видел плохо. Наташе это тоже понравилось, потому что в очках он был похож на кролика из мультфильма. Кролик сам по себе был ничего, симпатичный, но все же весьма далек от идеала настоящего мужчины.
Они весело болтали. Толик рассказал анекдот, но, несмотря на прекрасную атмосферу, Наташа чувствовала его напряжение. Толик кого-то ждал. Возможно, весь этот маскарад с шампанским и большой портфель предназначены для кого-то другого, а она задействована только из-за квартиры, как тихого безопасного места для чего-то еще. Наташа была неглупа и свою роль уже знала.
Звонок в прихожей никого не удивил. Толик аккуратно надел очки и произнес:
— Очевидно, это ко мне.
— Да? Ты приглашал кого-то? — почти искренне удивилась Наташа.
Открывать они пошли вместе. К вящему удивлению Наташи, в коридоре стоял новый знакомый, которого она с Галей встретила накануне. С безразличным лицом он холодно изучал Толю, стоявшего чуть сзади.
— Привет, — сказал он.
Миронович не думал, что у Наташи будет кто-то еще. Он решил не проявлять излишних эмоций и спокойно изучал очкарика, забредшего сюда явно не к месту. Тем не менее именно очкарик предложил ему зайти и выпить с ним немного шампанского. Миронович решил не отказываться, действовать по принципу «дают — бери, бьют — беги». Они допили бутылку, потом очкарик достал могучий портфель.