Крылатая.Небо для двоих
Шрифт:
– Ну, закончила?
– просунулась в дверь Уля и, округлив глаза, добила: - Ух... вот это наряд!
Фая открыла двери шире, протискиваясь в уборную с парой туфелек такого же алого цвета.
– Какая у вас талия тонкая!
– выдохнула драконица, разглядывая мою фигуру.
– А по обе стороны от нее все так чудненько выпирает, - хихикнула Уля.
– Бери дубину, от нахалов отбиваться.
Я знала оного нахала, от кототого не отобьюсь, но который зато разгонит всех других нахалов.
– Теперь волосы. Что будем делать?
– прощебетала Уля и за руку поволокла меня в комнату.
– Вы же в пограничье
– уточнила Фая.
– Там есть некоторые правила. Девушки свободные и в поисках пары приходят на танцы с распущенными волосами, те, кто просто пришел веселиться, собирают волосы в косу. Несвободные украшают волосы цветами.
– Почему?
– заинтересовалась Уля.
– Потому, что цветы им подарил избранник.
– Тогда я так пойду, - хмыкнула моя ветреная подруга, расплетая косу.
Я, вопреки всем уговорам, уложила волосы в пучок. Уля понимающе хихикнула, Фая странно покосилась на мой палец, но вопросы задавать не стала.
Глава 11
Приморский городок встретил нас шумом прибоя и ароматами южных цветов. Воздух пах солью и специями. Праздник был в самом разгаре, на пляже, у самой кромки воды, веселились люди. Чуть далее шумели заросли неизвестных мне деревьев и кустов с удивительными цветами, а некоторые уже и с яркими фруктами. На пляже танцевали пары, люди пели песни, веселились и смеялись. Костры вздымались высоко в небо, бросая алые отблески на пенные воды моря. Пришлось разуться, так как песок постоянно засыпался в обувь, да и ходить так было удобнее
– Ничего себе гуляния!
– выдохнула Уля.
– Наши на их фоне — детские пляски.
Я тоже с интересом разглядывала танцующие на пляже пары. Мужчины крепко обнимали партнерш, девушки, играя широкими юбками, гибко извивались в сильных руках. Удивительно, волнующе, захватывающе. И я ощутила нервную дрожь от одной мысли, что могу вот так же, дав волю эмоциям, отдаваться танцу. Потом я вспомнила свой наряд, оглядела людей вокруг, и желание смыться или спрятаться за какое-нибудь дерево снова вернулось. Уля уже во всю приплясывала на месте от нетерпения, Лист задумчиво разглядывал танцующих.
– Скучала?
– раздалось из-за спины, и на плечи легли знакомые теплые ладони.
– Я принес вина.
Яр протянул мне бокал, полный вина, в котором плавали осколки льда и кусочки южных фруктов. Пить хотелось и вправду жутко, на вкус вино было сладким, терпким и безумно вкусным. А еще я так волновалась, что подобное питье было принято мной с большой радостью. Не заметила, как ополовинила тару.
– Не увлекайся, захмелеешь, - все так же на ухо шепнул Яр и обнял, прижимая к себе.
Поздно. Вино ударило в голову сразу, растекаясь по телу расслабляющей волной, растворяя страхи и нервозность. И еще этот жар от драконьего тела, находящегося так близко. И руки Яра так крепко и нежно обнимают, обещая защитить от всего мира...
– Тебе идут розы в волосах, - шепнул дракон, потеревшись носом о мой висок.
– Ну, сам же выбирал, - хмыкнула я, невольно подставляя щеку для поцелуя.
Розы дракон вручил мне в гостиной, когда мы с Улькой спустились после переодевания. Листик хмуро проследил за этим действием, но промолчал. Он и сейчас продолжал зорко следить за драконом. Словно я дитя неразумное! Только от Каратая избавилась, оставив того следить за делами в лавке, как у Севы те же симптомы проклюнулись. Отвернулась от близорукого друга и снова глянула на пляж. Пары все так же кружились, вздымая в воздух песчаные брызги. Звучал смех и одобрительные выкрики.
Ночь Костров — древний праздник, символизирующий единение мира людей и мира природы. Здесь нет места стыду, сдержанности, скромности. Это праздник любви, молодежь приходит на него веселиться и дурачиться. Многие обретают пару, уходя с праздника держась за руки. Прыжки через костры считаются хорошей традицией, приносящей удачу. Злые языки болтают, что этот праздник принесли нам навьи народы. Не знаю, так ли это, но Ночь Костров один из тех праздников, что являются общими для всех рас.
Вот и сейчас среди танцующих я то и дело замечала веселящихся нелюдей. Стоя в воде, веселилась стайка русалок в полупрозрачных, расшитых жемчугом одеждах. Их сине-зеленые волосы развевал ветер, кожа фосфоресцировала в лунном свете. Одну из дочерей вод схватил за руку парень из людей, и оба со смехом ринулись в пляс. А рядом с нами расхваливал квас леший. Огромный, как медведь, сейчас он походил на стог сена из свежескошенной травы. Его зеленая шерсть струилась по телу, словно вода, шевелясь под порывами ветра. Сейчас было лето, и на теле лесного жителя то и дело я замечала бутоны цветов. А осенью он сменит окрас на рыжий, и в шерсти затеряются пожухлые листья. А зимой вообще в спячку впадет. Леший фыркнул, утоляя жажду, и вытер рыло косматой ладонью.
Приграничье, оно как "свободные города", здесь все равны и никто никого не боится. И общее веселье стирает разницу в расе и внешности. Мы не таимся, не стесняемся себя, не пытаемся казаться другими. В эту ночь миром правит магия, древняя, исконная, та, что дала ему начало. И мы все, без разбору, дети этого мира, одинаково любимые и желанные. А то, что выглядим по-разному, так и пальцы на руке все разные. Леший загоготал и ухватил за руку девицу с лисьим хвостом. Перевертыш смутилась, но руку не отняла, позволяя увлечь себя в круг танцующих. Волшебная ночь. Потусторонняя.
Улька недолго тосковала в сторонке, ее живо утянул танцевать один наглый оборотень. А Лист остался зло цедить пиво из кубка. Опять проворонил. Я покачала головой и глянула на танцующих. Красиво. Но как-то слишком откровенно. Объятия на грани допустимого, тесные, чувственные... Волнующие.
– Они так близко друг к другу, - заметила я, кивая на пары.
До сегодняшнего дня я считала, что у магов свободные нравы и наши танцы отличаются раскованностью. Но это...
– Тебя это смущает?
– все так же над ухом мурлыкнул Яр.
– Непривычно. Все так...
– я подбирала эпитет.
– Интимно?
– воркующее уточнил Яр.
– Да.
– Это традиция исконных. Все же наши земли ближе. Мы не сдерживаем эмоции, - спокойно сообщил Яр, осторожно целуя меня в плечо.
– Но не путай это с распутством, для нас танец это нечто интимное, личное, - вкрадчивый баритон над ухом опьянял похлеще вина.
– И тогда танец становится продолжением чувств. Если девушка позволяет обнять себя в танце, это разрешение на ухаживание. Здесь праздник деревенский, а в таких местах народ всегда ближе к истокам и своей природе. Простолюдины танцуют так, как танцевали наши предки, без этой дворцовой шелухи. Здесь не принято сдерживать чувства.