Крылатая.Небо для двоих
Шрифт:
– Когда-то все легенды были былью.
– пожал плечами алхимик.
– А быль была реальностью. Просто, пройдя сквозь века, правда скрылась за налетом выдумки.
– И вы верите в то, что к людям спустились боги и изгнали навь за грани?
– удивился Лист.
– Как знать, что было и как...
– развел руками Рьяве.
Я молча допила остывший чай. Анисий задумчиво катал по столу крошки. Легенды. В этой рассказывалось о том, как за явь схлестнулись навь и правь. Мир тьмы покусился на мир людей, желая поглотить его, расширить свои угодья для охоты и забав. А боги, видя. что мир все больше увязает во мраке и заселяется чудовищами, спустились с небес, став на сторону людей. Но, увы, не все боги были на нашей стороне. Некоторые приняли сторону тьмы, отрицая право людского рода на жизнь. Как в любой легенде, была великая битва и, естественно, мир людей победил, отвоевав свое право на существование. А тьма отступила из яви, оставляя за собой существ, чуждых этому миру. Одни ушли, другие уговорили богов оставить их, приняв условия жизни среди людей. Третьи... третьи остались, укрывшись в лесах и болотах и дав жизнь той нави, что пакостит и губит род людской. Так и появились разные расы. Драконы, оборотни, волоты, навки - это дети мира нави, пожелавшие жить в яви.
Так в мир людей пришла магия, посредством смешанных браков родились первые маги, одаренные искрой силы. Оттого люди и глядят на нас, как на чужих, пускай и очень давно, но первый из нас был зачат от навьего отродья. Ведь есть еще шишиги, валиоки, кикиморы и прочая навь, все так же творящая зло. И война все так же идет день за днем, в каждой деревеньке и городке, где заводится навь, объявившая охоту на людей. И маги все так же приходят на защиту явного мира, получая в благодарность злобу и презрение. Отсюда и появление темных культов, поклонявшихся тьме. Не все готовы молча нести свое бремя, есть те, кто желает править над низшими, по их мнению, расами, заключив договор с мраком. А еще легенда гласит, что грани рухнут. Однажды зло снова шагнет в явь, собирая свой кровавый урожай.
– Думаете, это конец света из легенды?
– осторожно спросила я у Рьяве.
– Я не знаю, что и думать, - вздохнул старик.
– И ранее в ткани мироздания появлялись прорехи, через них пробиралась первородная навь. Но эти дыры были небольшими и пришлые твари подчинялись законам яви. Да и появлялись они в определенных местах...
– А теперь?
– насторожился Лист.
– А теперь навь ведет себя как ей хочется и плевать ей на заговоры, заклинания и прочее, - вздохнула я.
– Она ведет себя здесь, как у себя дома.
Мои друзья переглянулись. Их взгляды не сулили мне ничего хорошего. Ждет меня допрос с пристрастием.
– И...
– осторожно протянула Уля.
– И нам всем известно, что первородная навь, рожденная во тьме, сама в наш мир прийти неспособна, - продолжил мастер.
– Демоны и подобная им нечисть являлись по зову в открытые темными магами врата, - Рьяве устало потер глаза.
– Однажды темные уже пытались открыть дорогу тьме. Их действия развязали войну и послужили пищей для страхов людей. Мы победили, получив в подарок порталы. А по сути, двери в мир тьмы. Они пока заперты.
– Это связано с порталами?
– уже потеряв осторожность, встряла я.
Рьяве задумчиво глянул на меня. Его сморщенное, покрытое веснушками и бородавками лицо было печальным. Выцветшие глаза глядели устало и задумчиво. Люди не зря боятся порталов, ведь ранее из них лезло зло, призванное темными в мир людей с целью приблизить приход нави. Что если это снова повторяется?
– В мир и ранее являлись чудовища, рожденные тьмой, - продолжил старик.
– Но их было мало, они селились в особых, аномальных местах, где были трещины в гранях. И не уходили оттуда, не имея возможности выжить вдали от этого разлома. "Гиблые места", так называли их люди и обходили десятой дорогой. А теперь? Теперь навь расхаживает по паркам, желая поживиться.
– Их не берет магия, на них не действуют устоявшиеся законы нашего мира.
– словно рассуждая в слух, протянул Листик.
– Как тот аспид на практике.
– Навь, проникающая в наш мир, иная, - вздохнул Рьяве.
– Но самое страшное не это. Брешь можно залатать. Но пугает то, что навь, живущая среди нас, меняется. Ее поведение становится нетипичным. Средства защиты от нее уже неэффективны. Мир вокруг меняется, подстраиваясь под зов тьмы .
Мы потрясенно замолчали. А я с ужасом вспоминала вечер в парке. Как Яр отбивался от злыдней ножом, не имея возможности убить магией. И пламя призвал не сразу. Он медлил. Он боялся. Меня осенила дикая по своему содержанию мысль. Дракон не был уверен, что сможет правильно направить пламя. Он боялся не справиться с собственной силой.
– Что происходит, уже несколько лет пытается понять не только Яр. Ковен в растерянности, - продолжал вещать Рьяве.
– И аномалий было меньше. Но с каждым годом их число и частота возникновения возрастают. А источник все так же остается загадкой. Словно грани пошли трещинами. И эти трещины растут, готовые разрушить грани под натиском тьмы.
– Мда уж!
– с ужасом в глазах произнес Лист.
Анисий, как раз тянувшийся к блюдцу с пряниками, замер и отчаянно закивал, подтверждая слова алхимика.
– Но это не повод унывать.
– хлопнув руками по подлокотникам, сообщил Рьяве.
– Любая загадка - это разминка для ума. Нам ли этого не знать? Мы все же алхимики.
– Ага, - вздохнула Уля, - одна надежда на магов.
– А вы, что же, свой вклад сделать не желаете?
– усмехнулся Рьяве.
– Я?
– горько усмехнулась Уля.
– Я лекарь, мастер. Моя вотчина лишаи и чесотка. Если повезет, мор остановлю в какой-нибудь деревне.
– А мы алхимики. В нас искра еще глуше, чем в лекарях. Нас маги за своих даже не держат, - вздохнул Листик и кивнул в мою сторону.
– Вон, ковен наш за своих заступиться не в силах.
Анисий замер и удивленно (мне так показалось, он же все-таки куст) уставился на Рьяве. Алхимик скривился, но на слова Листика ответил кивком в знак согласия:
– Не спорю, мы не самая влиятельная ветвь ковена. Наш орден не чета магическим. Искры силы в нас почти нет. Мы и вправду ближе к людям, чем к магам.
– Оттого и нанимаемся на работу к людям, - кивнул Листик.
– Все же лучше иметь покровительство богатого хозяина, чем ждать помощи от своего малозначимого ковена.
– Увы. Сила ковена это боевые маги, некроманты, стихийники, - так же печально, как и мой друг, изрекла я, - что им за дело до кучки сумасшедших, сидящих над книгами и колбами в своих подвалах и башнях.
Анисий и Рьяве снова переглянулись. Кустик развел своими лопухами и махнул на меня одним из них, намекая то ли на мое скудоумие, то ли на безнадежность как оппонента... то ли еще на что-то. Его один только Рьяве понимает.
– И знаете, - хохотнул старик, - в этом-то и есть их ошибка.
Мы втроем удивленно глянули на алхимика. Анисий довольно закивал, поддерживая слова хозяина.
– Ту же ошибку, что допускаете и вы, забывая, кто вы есть, - продолжил Рьяве.
– Да, в нас нет силы и мы не способны обуздать стихию или поднять погост. Сотворить летом снег или исцелить рану. Мы не творим чудес, этого не отнять, - Рьяве задумчиво глянул в окно.
– Наш дар в ином. И он в том, чтобы видеть этот мир, смотреть на него под разными углами, шире, глубже. Мы находим подсказки и ответы там, где никому другому искать и в голову не придет. Мы видим больше, чем заметно глазу. Наш дар в знаниях, - Рьяве патетично поднял указательный палец.
– И этот дар ни отнять, ни присвоить. И что бы не происходило с магией в нашем мире, наш дар останется с нами при любых изменениях. Вот что вы должны помнить и никогда не забывать. Никому не позволяйте, даже себе, преуменьшать ваше значение. Вы, и только вы, должны понимать свою исключительность, не оглядываясь на мнение других.