Крылатая.Небо для двоих

Калина Анна

Мой вопрос правителя обескуражил. Меня мой вопрос тоже удивил. Но мы с мозгами и языком в период волнения координируемся плохо. Я к этому привыкла. Окружающие? С окружающими беда.

– Я просто уточнила, - пискнула покрасневшая алхимичка и припустила прочь из дворца.

Правитель вскоре меня догнал. Даже руку предложил. Так мы и пошли, под ручку. Шли мы недолго, беседка оказалась спрятанной за деревьями в кадках, издалека я приняла ее за еще одно удивительно подстриженное дерево. Красивая беседка, я бы даже сказала, потрясающая. Вырезанная из светлого, приятно пахнущего дерева,

увитая плетущимися розами и виноградом. Этакое гнездышко для тайных встреч и поцелуев. Ну хорошо, в таком месте, может, меня даже и не придушат.

В беседке нас ожидали. Фрукты нас ожидали, вино со льдом, подушки на лавках. Такая уютная уютность. Ага, я еще вчерашнюю встречу помню. Так что прохожу в беседку, сажусь, вопросительно гляжу на дракона.

– Угощайся, эти фрукты не растут в ваших широтах, - и мне гостеприимно указали на стол.

Мда, скатерть самобранка. Тут лежали такие яства, что невольно слюна во рту стала выделяться. Тут столько вкусностей, а особенно много было мною горячо любимых плодов, одни я полюбила еще при дворе, к другим мне Яр страсть привил. Но набрасываться на еду я не спешила. Во-первых, я не нищенка, чтобы от куска яблока в обморок падать.

– Я их ела, - с улыбкой произнесла я.
– При дворе Велимира подавали много экзотики.

– Ах да, твое героическое прошлое.

А во-вторых, я все же созрела на пакость. Я не виновата, он первый начал.

– В этих фруктах одно хорошо, - все так же с улыбкой произнесла я.
– В них неощутим яд.

Правителя перекосило. Вот так просто, был себе дядька как дядька, а теперь стал злющий мужик со сверкающими глазами. Итак, Даня, жизнь тебя не учит, язык за зубами прятаться отказывается, колкости сами собой выскакивают. Видимо, смерть от старости нам с моим языком не светит.

– Это намек?
– проникновенно так вопросил дракон и демонстративно слопал одну ягодку с блюда.

– Это факт, - пожала я плечами.
– Просто факт. А к ядам я нечувствительна. Отец приучил меня к большинству из них.

Я тоже спокойно взяла с подноса плод и принялась неторопливо очищать его от шкурки. За всеми этими манипуляциями следил дракон, замерший у входа в беседку, прислонившись к краю плечом. Вот в этой позе он мне очень Яра напомнил. Тот тоже любит вот так стоять и наблюдать за собеседником.

– Для столь юной девушки ты очень хорошо держишься, - произнес змей.

– Эффект достигнут и закреплен долгими годами тренировок, - отложив шкурку, произнесла я.
– О чем вы желали говорить?

Меня снова смерили задумчивым взглядом, кривая усмешка. Точь в точь, как у Яра, та же желчная насмешка.

– Я хотел просить тебя завершить обряд единения на балу.

Я как раз жевать начала. Пришлось сей процесс прекратить и, глотнув приличный кусок фрукта, уточнить:

– Что? Какой обряд?

Вот мало мне, что ли, всяких обрядов? Я тот едва пережила. Приятно, конечно, не спорю, но страху я натерпелась прилично. Там у меня все же первая брачная ночь была и Яр, любвеобильный и пылкий. А этот обряд какой будет? С правителем, которого от меня дрожь мелкая бьет? Я вообще после этого обряда выживу или это будут издержки?

– Яр отрекся от связи с родом и об утверждении обряда не просил, - начал дракон.
– По нашим законам сын приводит избранницу в семью, где отец принимает ее в род.
– Но Яр вас об этом не просил, - прищурившись напомнила я.
– И не попросит, - хмуро ответил дракон.
– Потому я прошу тебя об этой милости.
– Зачем вам это?
– Показать, что мне не все равно. И что я принимаю тебя, как часть семьи.

Ха! Вот оно что, я, значит, в качестве козыря в рукаве буду. Вот, мол, сынок, гляди, какой я хороший, люби меня, наплевав на то, что я половину жизни сволочью был. Видит небо, я с трудом удержалась от желания плюнуть дракону под ноги. От насмешки не удержалась.

– И вы и вправду верите, что это поможет?
– Что?
– попытался изобразить удивление дракон.
– Вы и вправду думаете, что один широкий жест способен перекрыть годы равнодушия и оскорблений?
– не скрывая презрения, уточнила я. Я с трудом понимала, как такое вообще возможно. Это что же, так легко, просто сделать красивый обряд и все, Яр простит все обиды? Правитель в это верит?
– Не хочешь мне помочь?
– сквозь зубы рыкнул змей.

– Я?
– я опять рассмеялась.
– Вы ждете, что я повлияю на Яра, чтобы он забыл все то зло, что вы ему сделали? Честно? Вы верите, что можно все забыть вот так сразу?

Меня так трясло от негодования, что голос звенел, а грудь сжимало от горечи. Как так можно?

– Я не прошу сразу!
– с плохо скрываемым рычанием отозвался дракон.
– Я прошу помочь вернуть мне сына.

– Что вам мешало сделать это раньше?
– я тоже могу вот так холодно и зло отвечать.

На меня так глянули, ух! Аж кровь в жилах стынет. Но я все же не просто так девушка, я алхимик, я таких страшилищ видела за время учебы, что мне все эти взгляды как с гуся вода. Посему стойко встретилась со злющими драконьими очами. Вздернула подбородок, принимая бой. Я не стану лебезить и угождать. И слепым орудием не буду, я здесь единственная, кому на Яра не плевать. Так что его благо я ставлю выше своего.

– Думаешь, я не пытался?
– бушевал венценосный змей - Думаешь, за эти двадцать с гаком лет, что он был в ордене, я ни разу не пытался поговорить с ним и все объяснить? Но он и слушать не желает! Только скалится и огрызается.

– А что вы хотите объяснить?
– с усмешкой уточнила я.
– То, что мстили сыну за смерть любимой жены?
– Что ты можешь знать?
– Того, что я увидела и услышала, мне вполне хватило, - спокойно пояснила я.
– Такая вражда с одного раза не зарождается.

Перемена в правителе случилась незаметно. Как-то неуловимо из его облика ушла вся надменность и спесь. Остался только растерянный, загнанный в угол мужчина. Он все понимал, и осознание этой ошибки грызло его, как грызло и то, что исправить уже ничего нельзя. Нельзя поговорить и сразу забыть все, что было. Тут не один год придется потратить, дабы отец и сын смогли говорить спокойно. Да и сумеют ли? Судя по всему, Яр с отцом очень похожи в привычке прятать боль и растерянность за гневом. И упрямство у них тоже черта семейная.