Крылатая.Небо для двоих
Шрифт:
– Да-да, да-да, - от радости шиш даже запрыгал.
– Серые люди. Да, они ходили у костра и пели смешные песни. Открыли двери и забыли закрыть. Тогда тьма впервые нашла способ пройти в этот мир. Стала звать своих детей помочь ей.
– Это тогда навь начала меняться? Да? Ты про это?
– обрадовалась я своей догадливости. А потом удивленно спросила: - Или не вся навь идет за тьмой?
– Кто да, кто нет, - пожал плечами шиш.
– Одни идут за тьмой, другие не хотят жить так. Не важно, кем ты рожден, быть тем, кем хочешь, тебе никто не мешает.
– Но ранее аномалии были реже, а теперь вот что происходит, - я неопределенно обвела рукой двор.
– Ты знаешь причину?
– Люди в мантиях приходили, говорили с тьмой, верили, что она им послушна, - хрюкнул вместо смеха шиш.
– А она смеялась, лгала, забавлялась. Она притворялась, что подчинилась.
– И они проводили обряды и дальше, нарушая работу порталов, - решила я параллельно строить догадки, общаясь с навью.
– Это стражи из ковена сумеречных?
– Охотники? Не знаю, госпожа, - шиш почесал когтем ухо.
– Они поняли ошибку. Они приходили и пытались закрыть дверь. Но от этого становится хуже, а они не понимают. Они продолжают, но сил им не достает. А тьма все сильнее. Она уже здесь, в этом мире, расползается, как туман.
– И маги не ощущают, что навья магия в нашем мире?
– удивилась я.
– И того, что питают ее?
– Они же не навь, - в ответ удивился шиш.
– Они смешали свою кровь с детьми яви, они не могут уже видеть тьму в первозданном виде. Оттого и голос нави для них звучит тише. Это может только низшая навь, она почти не изменилась.
Вот те раз. Для людей мы навь, для нави люди. Болтаемся мы меж двух миров, как щепка в полынье. Да уж, кто мог подумать, что от нави будет столько пользы. А потом меня удивило вот что:
– И вы спокойно смотрели, как гибнет мир?
– воскликнула я.
– Мы?
– шиш стал каким-то обиженным.
– Госпожа, а почему твари из того мира стали приходить только сейчас? Они уже давно были бы здесь.
– И?
– настороженно уточнила я.
Вот злая я сделалась. Навь, что с нее взять. Видела, как мир гибнет, а ничего никому не говорила. Молчала и смотрела.
– Мы латали дыры. Навь так может. Трещинки, щели. Но закрывать двери мы не умеем, изгнать врага нам не хватит сил. Мы пришли сказать это.
Если бы не сидела, то точно бы рухнула на траву от услышанного. Навь спасала этот мир? Шаблоны с треском рвались, мир перевернулся с ног на голову, я потрясенно уставилась на озадаченного шиша.
– Вы спасали этот мир?
– выдохнула я.
– Но зачем?
– Вы хотите, чтобы этот мир исчез?
– лукаво прищурилась навь.
– Я ? Нет.
– И мы нет, - развел когтистыми лапками шишик.
– Но разве навь не ваш дом?
– Это наш дом, - удивленно изрек болотный житель.
– Мы рождены в нем. Под его солнцем. Тот мир нам чужой. То, что идет, злое и голодное. Для него все мы только мясо. Просто другие не понимают, слушают, что говорит мрак. Верят ему, а он обещает много. И людям, и магам, и нави.
– Но почему вы молчали ранее? Почему не пришли и не рассказали?
– А кто хотел слушать? Люди бегут с криками или норовят камнем бросить. Маги? Они или убить хотят, или в мешок садят. Кто станет слушать навь? Оттого я и пришел к вам. Я долго учил слова, знал, что госпожа послушает, а не прогонит.
Вот те два. Пока люди и маги грызут друг другу глотки за власть и губят этот мир, навь учила язык людей, чтобы предупредить и спасти этот мир от гибели. О небо, как много загадок в мире. Хоть бы не свихнуться от такого количества открытий. Шишик тем временем как-то напряженно обернулся и перепугано прижал ушки к голове.
– Госпожа, - шепнула навь.
– Нужно прятаться. Уходить туда, где безопасно. Она близко.
– Нужно предупредить стражей, - больше себе, чем шишу, сообщила я.
Вскочила на ноги и, схватив ошарашенную навь за лапку, потянула за собой в лавку. Навь растерялась и покорно потопала следом, громко стуча копытцами по каменной дорожке. В лавку я ворвалась как вихрь, игнорируя удивление и потрясение домашних. Домашние, занятые своими делами, пораженно изучали шиша, коего я волокла за лапку, меня же интересовал только «вестник», стоящий на подоконнике. Схватила расписную птичку, сжала в ладонях, принялась бормотать сообщение. И только в конце фразы поняла, что птичка так и лежит в ладони глиняной безделушкой. Холодная, безучастная.
Мне стало нехорошо. Я повторила заговор, но вестник продолжал тупо глядеть на меня своими нарисованными глазками. Домашние тоже напряглись, перепугано переводя взгляд то на меня, то на шиша. Я тоже повернулась к нави. Шишик выглядел подавленным, перепуганным. Хвостик дрожал, коленки навь согнула, отчего стала еще ниже, ушки плотно прижаты к рогатой голове. Вестник выскользнул из ладони, разлетевшись на осколки, стоило ему коснуться пола. Магия? Она покидала этот мир.
– Она пьет силу из этого мира, - шепнул шиш.
– Магия ей ближе, ее приятнее забирать.
– Сколько у нас времени?
– севшим голосом уточнила я.
– Мало, госпожа, - всхлипнула навь.
– Почти нет.
– Ясно, - кивнула я и повернулась к родным.
– Собирайте все, что пригодится в осаде и мчитесь в академию. А сама уже, рванув шиша за лапку, двинулась к двери, намереваясь тоже мчаться в академию.
– Даня, ты рехнулась? Какая осада?
– отозвался Каратай.
– Может быть, последняя в нашей жизни, - вздохнула я и вышла вон из лавки.
– Времени мало, собирайтесь! От лавки мы с шишом двигались уже активнее, почти бегом.
– Тебя как звать-то?
– обратилась я к нави.
– Дымок.
– Давай, Дымок. Поднажмем.
– А куда мы поднажмем?
– осторожно уточнил шиш.
– В академию, расскажешь директору то, что и мне.
– Нет-нет, - заупрямилась навь. Уперся копытами в камни мостовой, как упрямый ослик. Набычился. Испуганно глядит на меня, сопит, трясется.
– Нет. Там маги. Маги плохо, маги смерть.
– Дымок, - со вздохом произнесла я, - я дюжину таких, как ты, защитила от дракона.Тебя одного защитить я сумею.
– Точно?
– Точно. Бежим?
Шиш кивнул, и мы рванули по улице. Мчались, как ветер, дробно стуча по камням, шиш копытами, я сандалиями. Люди шарахались от нас, как от заразных, потрясенно глядя нам в след. Я не решалась предупреждать людей сейчас. Посей панику, и тогда уже народ в кучу не соберешь, половина в подвалах закроется. Мы пронеслись по мосту, ворвались во двор академии и, все так же продолжая удивлять окружающих, понеслись к главному корпусу. Я бежала впереди, Дымок отставал, иногда бежал вприпрыжку, иногда я просто волокла его на буксире, все так же не сбавляя скорости. Даже тошнота и боль в боку не отвлекали. Потом умру, когда до пункта назначения доберусь.
Глава 25
В кабинет Кинара я ворвалась, поправ все правила этикета, приличия, свою скромность и воспитание. Просто толкнула двери и замерла посреди зала. Кинар был не один. Вдоль длинного дубового стола восседали кураторы всех факультетов, включая нашего всклокоченного Нуку. Наличествовал тут и Озим, отреагировавший на мое появление выпучиванием своего единственного глаза. Кинар отреагировал спокойно, только скосил взгляд на трясущуюся навь и снова глянул на меня.
– В чем дело?
– возопил сидящий ко мне лицом некромант.