Крылатые семена

Причард Катарина Сусанна

— Хлопот? — залилась веселым смехом миссис Браун. — Да я так рада видеть вас, миссис Гауг, для меня такое удовольствие побеседовать с вами! Здесь все только и говорят, что о скоте да о золоте. Идемте, я покажу вам ваши комнаты, а потом будем пить чай.

Надворные строения у Браунов, как и на большинстве скотоводческих станций, затерянных в лесной глуши, были расположены в виде буквы «П»: по одну сторону — кухня, столовая и гостиная, по другую — жилые комнаты, а кладовая и хозяйственные постройки — в глубине. Вдоль деревянной веранды тянулось столько просторных, скудно обставленных спален, что гости могли свободно разместиться в них: Пэт и Пэм в одной комнате, миссис

Салли в другой, а Динни — в комнатке, специально отведенной для гостей-мужчин.

Быстро умывшись, Пэт и Пэм причесали волосы, напудрились, подкрасили губы и вышли на веранду полюбоваться местностью; за лужайкой, расчищенной перед домом, расстилались бесконечные, как море, заросли кустарников.

Какими уединенными и далекими от суетливой жизни приисковых городов были эти белые домики, открытые всем ветрам и непогодам, эта усадьба в лесной чащобе! Чувство одиночества и отрешенности охватило девушек. Какая здесь тишина, какой покой! Эти необозримые пространства, эта безмятежность, разлитая в воздухе, навевали благоговейное чувство. Закат окрасил небо сияющим багрянцем и, постепенно бледнея, ложился нежно-розовым отсветом на гряду плывущих облаков. Золотистый туман вставал над землей, окутывая легкой пеленою верхушки далеких деревьев. Дым от костров в стойбище кочевников наполнял воздух запахом сандалового дерева, хотя, по всей вероятности, там просто жгли акацию. Издали доносились их голоса, словно крики птиц — певучие, протяжно-заунывные.

Девушки, прижавшись друг к другу, тихонько охали от восторга. Этот край вызывал в них неизъяснимое волнение, — словно поднялась завеса, скрывающая заповедные тайны и все величие природы.

— Ах, вот вы где! — воскликнула миссис Браун, выглянув на веранду. — Идемте, надо же хоть немного перекусить. Я уверена, что вам до смерти хочется чаю!

Девушки уже знали, что тут в обычае пить чай.

— О да, — поспешили они согласиться.

Стол был накрыт в глубине длинной кухни, и все расселись вокруг, чтобы отведать салата и холодного мяса, приготовленных миссис Браун. Она налила гостям чаю из объемистого эмалированного чайника, а миссис Салли нарезала хлеб и передала по кругу чайные чашки. Посередине стола стояли блюда с пирожками, масленка, полная масла, и вазочка с вареньем.

Ужинали неторопливо, все были в отличном настроении. Мистер Браун и Динни обменивались новостями; нашлось о чем поговорить и миссис Салли с миссис Браун. Дети шумели, старались ввернуть словечко в общий разговор или взять лишний пирожок, пока не видят родители. Мэр пустился в воспоминания, а Пэт пыталась завязать беседу с красивым молодым гуртовщиком, который вскоре подсел к столу.

После ужина хозяйка отправилась мыть посуду, а мужчины остались за столом покурить и поболтать. Пэт не в силах была отказать себе в удовольствии послушать их беседу, Пэм пошла помогать миссис Браун, а Салли отправилась звонить по телефону соседям, чтобы они передали Дэлли ее просьбу накормить завтраком Фриско и постояльцев.

— Можете не сомневаться, — говорил Динни, — Марго еще покажет себя. Там все время находили богатые включения. Когда у нас с Крисом был участок в долине, мы считали, что там до хорошего золота еще и не добрались.

— Совершенно верно, — подтвердил мэр. — А когда рудокопам случалось напасть на богатое залегание, они решали, что тоже могут считать себя акционерами, — набивали золотом котелки, и айда по домам. Вот идет как-то вечером один бывалый старатель с котелком, полным золота, а навстречу ему — управляющий. Остановились перекинуться словцом.

«Хотите чаю?» — спрашивает старик, — ему показалось, что управляющий

уж больно подозрительно поглядывает на его котелок.

«Нет, спасибо», — ответил управляющий. У него не было ни малейшего желания пить коричневую бурду, которую варят себе старатели. Тогда наш старатель повернулся и пошел себе дальше.

— Это было в добрые старые времена, — рассмеялся Динни. — Сейчас мудрено унести даже кусочек золота.

— Как скотина, Джек? — спросил мистер Браун гуртовщика.

Все эти дни гуртовщик сгонял скот, чтобы завтра на заре двинуться с целым стадом на рынок в Калгурли.

— В порядке, — отвечал гуртовщик. — Вот только большой вол с белой плешиной что-то захромал.

— Можете не беспокоиться, по такой плоской, открытой местности гнать скот — плевое дело, — заметил мэр. — Это не то что на Севере, где сплошь горы да леса, верно, Джек?

— Что и говорить, — гуртовщик, улыбнувшись, вытянул длинные ноги. — Не хотел бы я попасть в такую передрягу, как недавно, когда мы гнали скот по Кэннинскому тракту.

— Расскажите, пожалуйста, как это было, — попросила Пэт.

Лениво улыбаясь, гуртовщик перевел взгляд на девушку. Женщины были большой редкостью в бродячей жизни Джека, и его забавляла мысль о том, каким он будет пользоваться вниманием, когда появится в Боулдере или Калгурли в своей рубашке с открытым воротом, в широкополой фетровой шляпе, в плотно облегающих штанах для верховой езды, с позвякивающими шпорами. Кинофильмы и рассказы о жителях дикого Запада создали им большую популярность. И сейчас его горящие глаза, словно вобравшие в себя лучи яркого полуденного солнца, при свете которого он высматривал в кустарнике отбившихся от стада коров, выражали готовность отбить Пэт от любого женского стада, хотя он и старался держаться с независимым видом человека, не склонного доверять посторонним.

— Что ж тут рассказывать, — небрежным тоном начал он. — Мы гнали сотни четыре голов с Биллибунской станции. Нас была целая компания: Косой Чарли, его жена Руби — она, я вам скажу, в нашем деле ни одному мужчине не уступит, — двое туземцев да старый Джек Барр. Он был у нас за повара. Скотина попалась беспокойная, точно рой ос, а первая же ночь выдалась темная-претемная, хоть глаз выколи. Коровы и разбежались. Часа два мы выискивали их по зарослям. С трудом пригнали обратно — почти всех. На следующую ночь повторилось все сначала: какой-то чернокожий метнул в них копье, и они помчались кто куда. Чернокожие — это прямо несчастье для гуртовщика. Года два-три назад они убили двух погонщиков и нагнали на скот такого страху, что без труда увели весь гурт и обеспечили себя мясом на многие месяцы. Это им так понравилось, что с тех пор они нарочно пугают скотину… В ту ночь мы потеряли двух лошадей и один из наших погиб.

— Если быки начнут беситься, их уже не остановишь, — заметил Браун.

— На третью ночь, — продолжал свой рассказ Джек Росс, — Косой Чарли и Руби отправились в дозор и только что обменялись лошадьми со мной и Бинди, как проклятый скот опять взбесился. Руби пустилась вдогонку, и с грехом пополам мы собрали стадо — Чарли, Руби и я. Чарли тогда совсем выбился из сил, даже с лошади свалился. Ну, конечно, пользы от него тогда уже не было никакой, пока не выспится. Мы по очереди отсыпались днем. На следующую ночь стадо могло преспокойно удрать на край света — я прилег, перед тем как идти в дозор, и уснул как убитый. Вскакиваю, смотрю: Руби со стариком Джеком объезжают стадо, посвистывая как ни в чем не бывало, а эта проклятая скотина стоит, не шелохнется… В Вилуну мы пригнали только половину гурта. Такого со мной еще никогда не бывало.