Крылатый штрафбат. Пылающие небеса
Шрифт:
Капитан Волин проводил взглядом парашют, белеющий на фоне дыма, застилающего Новороссийск. Что ждет дальше сбитого советского летчика в оккупированном немцами городе? В самой гуще мясорубки? Командир эскадрильи штрафников знал ответ на этот вопрос. Он сам был сбит под Сталинградом, горел, выпрыгнул с парашютом. Потом таился от гитлеровцев с пистолетом наготове, зная, что последний патрон прибережет для себя…
Тогда Волину повезло: его подобрала «летучая» снайперская группа «зайчат». Так называли тогда снайперов — учеников знаменитого Василия Зайцева, лично уничтожившего более пятисот гитлеровцев.
Александр бросил мимолетно-острый взгляд на приборную доску, фиксируя положение стрелок на циферблатах указателя скорости, акселерометра, тахометра, вариометра, альтиметра, бензочасов… [72] Последние вызывали у комэска штрафников нарастающую тревогу, еще немного, и загорится индикатор аварийного остатка топлива…
— «Леопард», прием, я — «Борода»! — раздался в трещащем помехами радиоэфире жизнерадостный бас Вадима Фадеева, с окающим волжским акцентом. — Лечу тебя выручать! Ох, жисть моя, жестянка! Всыплем «фрицам» по первое число!
72
Акселерометр — пилотажный прибор, измеряющий значения перегрузок в полете. Тахометр — указатель количества оборотов двигателя, вариометр — прибор, измеряющий скорость изменения высоты, альтиметр — указывает значение высоты.
— Вадим, быстрее, нам тут амба приходит! — в тон ему невольно ответил Волин. Он вообще-то не был сторонником вольных разговоров в эфире и сам не раз строго отчитывал «говорунов». Но сейчас сказывалось чудовищное нервное напряжение.
Восьмерка «красноносых» «Аэрокобр» с ходу врезалась в гущу воздушного сражения. «Эксперты» элитной истребительной эскадры JG-54 «Grunherz» на «Мессершмиттах-109Г2» и тут не стали уступать отчаянным летчикам-истребителям 16-го истребительного авиаполка. Огненная карусель ближнего маневренного воздушного боя завертелась с новой силой.
Тем более что не только к советским летчикам подоспела подмога. На горизонте появилась россыпь черных точек, быстро превратившаяся в короткокрылые «лобастые» силуэты «Фокке-Вульфов-190».
— «Леопард», уходите вместе с «Большими», я прикрою! Я — «Борода», иду в атаку!
Решительные действия «Аэрокобр» под командованием аса 16-го авиаполка капитана Вадима Фадеева позволили комэску штрафников Волину увести подбитый бомбардировщик.
Но Ил-4 уже не мог держаться в воздухе. Он «сыпался», плохо слушался рулей. И хотя удалось сбить пламя с поврежденного мотора, второй, работающий, уже захлебывался. Они еле перетянули горы и теперь шли над станицей Крымская — узловым опорным пунктом в системе обороны гитлеровской 17-й армии.
В воздухе снова появились грязно-серые «шапки» зенитных разрывов. Краснозвездные самолеты пошли «змейкой», затрудняя прицеливание орудийным расчетам люфтваффе.
Александр Волин бросил быстрый взгляд вниз, засекая наземные ориентиры, и сверился с картой в планшете. Лететь оставалось всего ничего. Скоро они пересекут линию фронта, а «дома и стены помогают»! Свои мысли он изложил командиру экипажа подбитого бомбардировщика.
— Как перетянем линию боевого соприкосновения — будем прыгать. Бомбардировщик еле в воздухе держится.
— Ясно, я передам на КП дивизии примерный район поиска.
— Добро, продублируешь наше сообщение.
Пара Як-9 поднялась повыше тяжелого бомбардировщика. Александру Волину и его ведомому, Ивану Мартыненко, было хорошо видно, как слетел аварийно сброшенный фонарь кабины летчика. Крохотная по сравнению с окружающим ее Пятым океаном фигурка отделилась от гибнущего самолета и, кувыркаясь, понеслась вниз. К ней присоединилась другая — это штурман «ила» покинул свою носовую застекленную кабину. Наверху раскрылся блистер хвостовой турельной установки воздушного стрелка радиста, а снизу — люк второго стрелка. Вскоре все четыре купола белели на фоне яркой весенней зелени.
А бомбардировщик Ил-4, который до конца исполнил свой долг, пошел в пологом пикировании вниз. Огонь снова разгорелся и жадно лизал широкие плоскости. Позади стлался широкий черный хвост дыма. Самолет, оставляя дымную просеку, врезался в небольшую рощицу на берегу одного из небольших протоков Кубани.
Волин вздохнул, проводив взглядом погибший самолет. Белые купола уже исчезли, видимо, экипаж успел приземлиться.
«Все, ищем подходящую площадку и плюхаемся — все равно топлива почти что и не осталось», — подумал Александр Волин.
Глава 10
Полночный разговор
Вечером все летчики штрафной эскадрильи собрались за общим столом. Два места — старшего лейтенанта Виктора Платова и его ведомого, Алексея Скорякова, — оставались пустыми. Стояли тарелки, рядом — столовые приборы. В стаканах налиты «наркомовские» сто граммов. Летчики ведут обычную беседу, но их взгляды нет-нет да и возвращаются к пустым местам. По обычаю эскадрильи еще день после трагедии летчиков не поминали, если никто детально не видел обстоятельств их гибели. Вдруг случится чудо и они вернутся? Но на войне то, что жив остался, — уже чудо…
Вскоре все разошлись, а командир штрафной эскадрильи направился в штаб. Зажег «керосинку», покопался в ящиках видавшего виды письменного стола, наверняка притащенного солдатиками из аэродромной обслуги из полуразрушенной сельской школы неподалеку от аэродрома. Придвинул к себе стопку чистых бланков «похоронок». Что писать?.. Как всегда: «Ваш сын (брат, отец) пал смертью храбрых в боях за Советскую Родину…»
Сколько же раз он заполнял скупыми строками эти графы, глаза бы на них не смотрели! Или, а иногда это еще хуже, «пропал без вести, место гибели не установлено».
В дощатую, сколоченную из ящиков из-под снарядов дверь постучали.
— Ага, — рассеянно сказал Волин.
Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился Иван Мартыненко. Молча протянул руку с зажатой за горлышко бутылкой. В бутылке плескалась прозрачная жидкость.
— Оприходуем?..
— Заходи.
Жгучая жидкость расплескалась по кружкам. Александр выложил на стол немудреную закуску: тушенку, пачку галет, сало, полбуханки черного черствого хлеба, пару луковиц. Иван придвинул к столу тяжелый табурет.