Крылатый
Шрифт:
…Ван летел над морем, и в глазах его две картинки накладывались одна на другую. Баржа не приставала к Авалону, но на середине пути ее след пересек след катера, который в течение недолгого времени плыл рядом, а потом направился в другую сторону. В сторону Авалона.
Оказавшись на острове, Апокалипсис, не забыв накинуть полог невидимости, начал методично обыскивать все попадающиеся на пути жилища, начиная от миниатюрных замков с резными башенками и заканчивая последним сараем…
С каждым разом пробуждение становится все тяжелее. Мало
Цепи из этого… алтаря (великое Небо!) выдвигались так же, как из стены в том каменном мешке. В изголовье алтаря имелась здоровенная плита формы неправильного ромба, со странным спиралевидным знаком. В распахнутое в полстены и большую часть потолка окно (хорошее окошко!) светила полная луна. Кое-как сев на полу рядом с моим будущим смертным ложем, я с удивлением обнаружил рядом свои сапоги и тут же натянул их на замерзшие ноги. Встать не представлялось возможным, даже на четвереньках передвигаться — и то сложно. И цепи коротковаты, не поползаешь особо. Гадко, холодно, мерзко и предстоит смерть в муках. Ничего так положеньице!
Если есть демон, значит, имел место разрыв. Интересно, а где были Призраки?! Где были Призраки… Небо!!! Да это же я его и упустил! Тогда мимо моих ног что-то скользнуло прежде, чем был запечатан разрыв! Скорее всего, это был не сам демон, а его вестник, но если есть вестник, значит, с помощью десяти-пятнадцати жертвоприношений можно полностью вытянуть демона в мир. А если вестник был еще и не первый… О-хо-хо, я не только негодный наследник, недоделанный рыцарь, но еще и хреновый Призрак! По заслугам получаю…
Дрожа рядом с алтарем на каменном полу, я начал напевать старую балладу темных о пьяном рыцаре преклонных лет и отряде стражников, вознамерившихся задержать раздебоширившегося старика. Когда я пел ее под гитару в кругу друзей, они ржали так, что к концу песенки Киса уже рыдала от хохота и просила меня заткнуться.
С песней жил, с песней и умираю, хотя хочется не петь, а скулить. Мамочка, забери меня домой…
Когда в зал вступили фигуры в черных мантиях и капюшонах, я, чтобы не замерзнуть окончательно, как мог в голос пел неофициальный гимн темных. Песня всегда помогала мне справиться с болью, холодом, страхом и особенно с тошнотой, которая доводила уже до умопомрачения. Официальный гимн наизусть знают не все имперцы, но этот, написанный менестрелем-человеком не так уж давно, за год облетел империю и так прославился, что теперь его даже ребенок споет.
Плечом к плечу, мы держим строй, Отринув старые каноны, Пройдем сметающей волной Во славу трех своих драконов! [4]Три императора — три Дракона. Мама — алый дракон, папа — черный дракон. А дядя Дарий… Его чешуя в блеске солнца отливает иссиня-черными бликами.
Темные фигуры в балахонах обступили меня, кто-то зажег три факела вокруг алтаря. Небо, это просто кошмарный сон! Или дешевый американский ужастик. Только слюнявого монстра не хватает, но скоро и он появится. Пусть не слюнявый, зато мерзкий и монстр.
4
Песня «Марш драконов», автор Дэн Назгул (Денис Полковников).
Я пел, пока мои цепи втягивались в алтарь, пел назло этим ушибленным, монотонно и нудно завывавшим какую-то гадостную то ли молитву, то ли еще что.
Закончить гимн я не смог, мне вдруг стало так паршиво, что оставалось только сжать зубы, чтобы не выдать себя жалким стоном.
А эти… людишки окружили меня тройным кольцом. Трое достали кривые кинжалы (жалкая пародия на мой фламберг!) и встали у самого алтаря. О Небо, как же мне плохо…
— Даже у жертвы может быть последнее желание… — прошелестел из-под капюшона голос. — Будет ли оно у нашей жертвы?..
Это они ко мне обращаются?! Я только для Мани и Дани жертва, да и то с позволения Кисы!
— Будет! — сказал я. — Возьмите свои кривые ножички и пошуруйте как следует у себя в задницах, может, мозги найдете!
Из-под капюшона послышался смешок и тихий голос:
— Какой живучий мальчик… Нашему богу по вкусу такие.
Живучий!!! Как таракан! Никогда не боялся смерти.
— А мне по вкусу боги в виварии! И ваш драный божок мною подавится! Я вам Армагеддон без апокалипсиса устрою!
Ярость придала сил, и я начал дрыгаться и брыкаться, благо ошейника не было. Но чужие руки прижали меня к камню, кривой кинжал с филигранной точностью вонзился в шею, вскрывая вены, второй такой же острой болью резанул сгиб локтя…
Не сдамся без боя, не сдамся!!!
— НЕТ! — Этот сумасшедший крик расколол всю создавшуюся атмосферу мрачной торжественности на мелкие осколки. — Не сметь!!!
Ва-а-а-ан!!! Брат, я больше в жизни никогда не назову тебя ушастым!
В руках у влетевшего в зал жертвоприношений эльфа был зажат пистолет, направленный на людей в капюшонах. «Кольт» сорок пятого калибра в руках и ледяная ярость на лице. Даже меня слегка напугали золотые каемки в синих очах.
— Забери меня отсюда, Ван!.. — взвыл я, пытаясь убраться с пути застывшего под моим подбородком кинжала, острие которого упиралось в гортань.
— Отойдите от него! — приказал брат.
— Нет, — ответил эльфу человек, снимая капюшон. Это оказался тот самый надменный аристократ с дурацким именем Джонатан. — Даже если ты меня пристрелишь, веса моего тела хватит, чтобы убить его, — и слегка надавил…
— Стой!.. — отчаянно вскрикнул эльф. — Вы не того взяли! Не Ирдес та жертва, которую вы искали!
Ты что задумал, гад ушастый? Какого демона ты вообще тут один, а?! И кто из нас после этого идиот?!
— Что ты этим хочешь сказать? — не убирая кинжал, поинтересовался человек.
— Вы искали меня.
Чего-о?!
— Ван, чтоб тебя сжевали заживо беззубые оборотни, заткнись! — прорычал я.
Но этот гад опустил пистолет, сделал морду кирпичом и одним движением расстегнул клепки на рубашке. Вопль: «Заткнись, придурок!» — так и застрял в горле. Пять пушистых черных звезд напротив сердца. Они, как созвездие, расположились то ли в виде стрелы с широким наконечником, то ли в виде раскрытого зонтика…