Крыло бабочки
Шрифт:
– Так ты меня трахнешь в задницу? – не отстает Ривен, обращаясь к Музе.
– Да, но только когда ты протрезвеешь. Но сомневаюсь, что ты захочешь этого снова, – как-то странно усмехается Муза.
– ...просто ты пассив! – заключает Мификс. – Рив, не переживай, я всегда смогу понять тебя! Ты сможешь рассказать мне любую проблему, обращайся по любым вопросам, я только рад помочь!
– Просто тра...
– Ребят, всем пока! – поспешно прощается со всеми Муза, хватая Ривена за руку. – Винкс Беливи... А, не. Мифи... Фак! Какая у нас трансформа?! – орет фея музыки,
– Хрена ж вы напились, – ухахатывается Хиш. – Блумикс, дорогая, Блумикс. Хотя этот чертов гад так и не дал мне...
– Точно, спасибо, – кивает Муза. Она трансформируется, крепко держит Рива, уверяющего ее, что он педик, но отчаянно желает, чтобы она “жестко поимела его в жопу”, и телепортируется прочь.
Все несколько секунд смотрят им вслед.
– Хорош ж напился... – заключает Лейла, которая, впрочем, сама сейчас не лучше.
– Ой, да завтра оклеймается. Хотя я всегда зна-а-ал! – загадочно тянет Мификс. А Стелла издает странные звуки. – Так, на минуточку, я сейчас отведу даму в одну комнату, – Хиш тут же вскакивает из-за стола, выдергивает Стеллу и пулей несется в туалет, где запирается вместе с ней в кабинке и следит, чтобы фея сообразила, как встать на колени, как наклониться над унитазом и начать блевать. А заодно сирин держит ее за волосы, чтобы было удобнее.
Блюет Стелла долго. Рвотные массы выходят из нее на “ура”, организм очищается, и с каждой секундой фее становится легче.
– Держишься-то ты бодрячком, но пить... – тянет Мификс. – Нет, умеешь, но сразу такие эксперименты ставить вредно.
– Молчи, ублюдок. А то тебя трахну в жопу, – отвечает Стелла.
– Я-то как раз не против, – замечает Хиш. – А вот ты, боюсь, не...
– А он правда педик?
– Дорогуша, я считаю, что он латентный гей. Но это не значит, что он на парней будет кидаться. Но тайно желать, чтобы его жестко отымели... – мечтательно тянет трансформация.
– Забери меня домой, – жалобно просит Стелла. – Я спать хочу.
– Ну, конечно, золотце. Тебе уже давно в таком состоянии пора в кроватку, – соглашается Мификс и, беря фею за руку, выводит ее к ребятам, сообщая о том, что они вынуждены покинуть их. Лейла ворчит, что они мало посидели, но Некс соглашается и предлагает фее морфикса тоже закругляться. Лейла хочет возразить, но затем берется за голову, фокусируя взгляд, и соглашается. Она трансформируется, перемещаясь вместе с Нексом, а Мификс переносит Стеллу в Алфею.
Та еще шляется полчаса по комнате, хохоча и никак не пытаясь угомониться, а Мификс терпеливо ожидает ее, сидя на кровати. Но потом ему это надоедает, и он пихает фею в ванную комнату, подпирая собой дверь и ожидая, пока Стелла совершит водные процедуры. Про телепортацию она напрочь забыла, потому первые пять минут билась в дверь и требовала ее выпустить, но потом смирилась, вымылась, почистила зубы, смыла косметику, открыла дверь и предстала взору Мификса в ночной рубашке.
– Было весело, – делится Стелла с превращением. Сейчас она особенно честная, словно ясное солнышко. – Я так давно не смеялась.
– Угу, а теперь закрывай глазки и ложись спать, –
– Жаль, только Брендона не было... – бормочет Стелла. – А ты кого-нибудь любил, а?
– Приехали, – вздыхает Мификс. – Я вообще-то еще верен Скаю!
Стелла качает устало головой. Не то. По-настоящему. Не пятьдесят шестой или какой там влюбленностью, а чтобы вот сильно так и на всю жизнь. Мификс уверяет ее, что в его груди пылает самая настоящая любовь.
– А ты кого-нибудь ненавидишь? – вдруг спрашивает она.
Мификс застывает, но Стелла вдруг тянет к нему ручки, и сирин с усмешкой обнимает ее. И, отрубаясь, фея солнца и луны засыпает в его объятиях. А вот Мификсу, как и остальным превращениям, сон не нужен. Да он ему даже и незнаком. Но он все же отвечает на ее вопрос, где-то спустя полчаса. Правда, Стелла уже не слышит, потому что спит крепким сном, словно младенец.
– Да, ненавижу, – и в этот миг его глаза наполняются ненавистью и отчаянной болью и горечью от накативших воспоминаний. – Ты даже не представляешь, насколько.
====== Глава 8. Неожиданные желания ======
Он сидит на столе полностью обнаженный, с галстуком-бабочкой на шее, нацепив на нос изящные очки и с интересом читая очередной отчет. Его худощавое тело кажется хрупким и даже болезненным, но модные журналы грызутся между собой, чтобы заполучить его на обложку. По его спине бегут золотистые волосы, озорные зеленые глаза смотрят на мир цепким взглядом: к кому подойти, кого ублажить, о кого потереться спинкой. Он – шлюха и предпочитает женщин постарше. Богатых, эффектных железных леди, имеющих характер и знающих себе цену. Он – андрогин, и его нередко принимают за девушку. У многих возникает желание защитить золотоволосое чудо, но они совершенно не в курсе, что защищаться нужно будет им. Он – фотомодель, личный секретарь и проститут одной бабочки.
У него есть отдельное рабочее место и отчеты-бумажки, которые нужно прочитать. Она работает тут же, разгребая завал документов. И даже не посмотрит в его сторону: слишком увлечена работой. А у него терпение небезграничное.
– Антуа, подойди сюда.
Конечно, он уже тут как тут, с улыбкой на лице, с мягкими пальцами, бегущими по плечу в изысканном малиновом пиджаке. Он вспрыгивает на стол, делая это изящно и почти воздушно, полуложится, подпирая голову рукой, и смотрит на Флай Аквелу, находящуюся в самом разгаре рабочего дня.
– Это важные документы, – без эмоций замечает она. – И явно предназначены не для того, чтобы на них сидели.
– Настолько важные? – золотые брови взлетают вверх, а губы складываются в хмурый бантик. – Может, проверишь еще раз?
– Может быть, – кивает Аквела. Ее прическа – идеально забранные волосы, ни одна прядь не выбивается и не подпрыгивает на лбу. Ни один завиток. – Ты закончил?
– Ага, – зевает Антуа. – Скука смертная. Но их предложение весьма выгодно.
– Думаешь, стоит откликнуться? – Флай наконец-то отвлекается от работы, и по ее губам скользит легкая улыбка. Антуа обиженно морщится.