Крылья для героя
Шрифт:
Зазвучала музыка. Со стороны ЦУМа появилась праздничная процессия. На санях, запряженных скоморохами, восседала соломенная кукла. Она была одета в юбку и кофту, на голове повязан платок. Щеки нарумянены, глаза густо обведены черным. Бюст усиленно выпячен.
«Морена, Морена, за кого умерла?
За того дедку, чьи зубы редки», – затянули скоморохи.
– Кругом
– Надеюсь, мы к ним не вернемся, – Милена подняла блин, показывая, что поминает всех ушедших в ирий,
Куклу торжественно сняли с саней и привязали к установленному шесту. Затем Борислав не спеша подошел к ней и поджег.
– Хорошо у него получается, – задумчиво заметила Литучка.
– Что? – не поняла Милена.
– Сжигать. Прямо рожден для этой роли.
Милена не нашлась, что ответить. Грянула громкая музыка, скоморохи устроили шуточные бои – стенка на стенку, показывая молодецкую удаль. На площадь повалил народ, некоторые из гуляющих примкнули к скоморохам, другие начали подтанцовывать. Открылись рядом, туда сразу же выстроилась очередь.
Большинство волхвов уже ушло, но Милена задержалась – все равно Литучка сперва заберет машину с парковки, время еще есть. Солома трещала, расписной плат на кукле занялся огнем, и Милене почудилось, что становится жарко, словно это она висит на шесте вместо чучела.
Глава 9. Побег
Утро началось привычно – с таблеток. Ждан закинулся препаратами, выписанными психиатром, и отправился в ванную.
– Сперва бы оладьи съел, – окликнула бабушка.
Отец находился в психушке – очередная попытка суицида. Пока визиты к нему были под запретом, телефон у отца отобрали, поэтому Ждан узнавал новости о родителе от лечащего врача. По всей видимости, отец пролежит там долго, потому бабушка и переехала к внуку. Ждан мог сам себе сготовить – научился по роликам, пол убирает робот-пылесос, стирает – машинка. В общем, никаких проблем, если не считать, что Ждан тоже нестабилен.
Нет, попыток у него не было, но мысли рефреном – постоянно. Что можно открыть окно и… шагнуть под поезд в метро… утонуть в ванной… Идей было множество, они были привычны. Быть сыном вилы не только плохо, быть ребенком вилы – значит, иметь все шансы не дожить до старости. Брошенные дети, как и мужья, просто не имели сил жить дальше.
Ждану повезло, что у него была бабушка. Она первой забила тревогу и настояла на посещении психиатра. Ждану и отцу подобрали терапию, несколько раз корректировали, и на фоне антидепрессантов Ждан вел почти нормальную жизнь. А отец срывался: отменял таблетки и пытался покончить с собой. Наверное, просто не хотел жить. А Ждан – хотел.
Он принял горячий душ и вернулся на кухню. В ушах звучала одна из любимых мелодий, сохраненная в Play list.
«…Скоро закончатся танцы над пропастью.
Таем, больше не полетаем.
Грустно, но так бывает.
Ангелы белые крыльями в лопасти…»[1]
Ждан подкрепился оладьями со смородиновым желе и выпил зеленый чай, теперь можно отправляться на тренировку. «Воины Перуна», как называлась секция, считались элитным направлением боевого искусства. В двадцать первом веке мало кто мог похвастаться владением меча, разве что реконструкторы. Но те уделяли внимание историческим видам оружия, Ждан же обучался на современном: более легком, сбалансированном. Да и походил он больше на палку, обмотанную войлоком, чем на боевой меч.
Сперва спортсмены разогревались: следовала двадцатиминутная тренировка, после начинались спарринги. Ждан выбрал большой меч, подходящий по росту, длиннее только двуручный, но им Ждан не любил пользоваться. Взял треугольный щит. Затем облачился в защиту: на ноги и гениталии, руки и кисти, на корпус – так называемая «черепаха». Сверху надел шлем с дополнительной защитой шеи.
Конец ознакомительного фрагмента.