Крылья к резюме обязательны!
Шрифт:
И этот «кто–то» явно был не схинских кровей.
– Скай меня предупредила о щитах, – услышала я убийственно спокойное, когда притворяла дверь.
– Но, думаю, мне стоило бы вас предупредить, что из всех видов защиты драконы предпочитают нападение…
Последние слова прозвучали как–то странно, словно из рупора или… драконьей глотки? А потом я услышала, как в дверь что ударило. Да так, что дубовые доски выгнуло в мою сторону до характерных вертикальных трещин и отчасти торчащей щепы.
– Кто ты вообще такой, наглец?
– пророкотал отец, видимо обращаясь
– И какая, к низвергнутым, моя дочь тебе невеста? Ты что о себе возомнил?
– Какая невеста?
– эхом повторил вопрос Стилет.
– Вполне подходящая... Могла бы быть и получше, конечно, но ладно уж, какая есть .
Вот почему мне показалось, что сказано это было скорее не герцогу, а его дочери, что сейчас стояла за дверью кабинета? Но разозлили они больше потенциально фиктивного тестя, чем меня. И папа при этих словах, видимо, решил действовать по принципу: устраняем проблему, но не при свидетелях. В случае с новоиспеченным сомнительным женихом – "устраняем" в прямом смысле.
И впервые я засомневалась, а кого, собственно, надо спасать: отца, дракона или кабинет? Судя по звукам, доносившимся из-за двери, последний.
Ко мне, стоявшей в коридоре в глубоких раздумьях и прислушивающейся,тихонечко, крадучись, пoдошла Сита с подносом. Видимо, горничная несла послеполуденный чай отцу.
Дзинь! Раздался характерный звон разбившихся вдребезги надежд на мирную беседу.
– Что там происходит?
– боязливо спросила служанка.
Дзинь! Послышалось из-за дверей снова.
– У отца гость,и, кажется, они дошли в своем разговоре до обсуждения коллекции хрусталя… – прокомментировала я под шум,и тут, судя по звукам, упало что-то монументальное.
– О, уже до прадеда дошли…
Потому как так гулко могла звучать только урна с его прахом.
Снова грохот, но уже другой тональности.
– До сейфа дошли…
– До соглашения, что витраж в кабинете отвратительный и его стоит заменить…
Удар, от которого пошла вибрация по полу.
– И кажется, что внешней стене не помешает еще одно окно…
Сита тихонечко задрожала , посмотрела на меня умоляюще, протянула поднос и попросила:
– Мисс Файн, не могли бы вы передать отцу чай… Пожалуйста! – И столько отчаяния звучало в ее голосе, что я пожалела служанку.
– Хорошо.
– Я приняла поднос из рук горничной. А затем могла наблюдать, как девушка, подхватив юбки,трусцой несется прочь по коридору.
Эх… Вот что значит недавно в нашем доме!
Тoт, кто проработал на герцога Файна хотя бы пару лет, становился невозмутимее любого каменного надгробия! Кирха, например, которая уже много лет трудилась на нашей кухне, была столь спокойна, что, сдается, разбуди ее среди нoчи умертвие с намерением сожрать, она бы огрела его скалкой, раскатала в тонкий пласт, сунула в духовку и, зевнув, пошла бы в постель досыпать. Да что там зомби!
Душевноеспокойствие Кирхи не могла поколебать даже самая нервно-животрепещущая в мире вещь – сплетни! Однажды я нечаянно услышала , как садовник делился с Кирхой слухами о том, что у соседей личная камеристка госпожи спит сразу и с хозяином,и с дворецким. На что наша кухарка, флегматично помешивая суп, отозвалась:
– Да какая разница, кто с кем спит! Лишь бы высыпались!
Впрочем, не только она одна работала в нашем доме давно. Почти все слуги. Ну, кроме горничных. Они менялись с завидной регулярностью. Ну не приживались они, как асфальт на дорогах столицы. И если последний отвергала земля эйлинская,то служанок – лично герцогиня Файн.
Матушка была не то чтобы ревнива, а, скажем так… предусмотрительна. И если ей казалось, что новая горничная может как–то заинтересовать герцога и повредить ее положению, а точнее кoмфорту, статусу, привилегиям, которыми она пользовалась как госпожа Файн,то девушку тут же увольняли под любым предлогом. И плевать, что горничные не были писаными красавицами и с хозяином не заигрывали, а просто выполняли свою работу… Мать это не волновало. Будь ее воля, она бы наняла столетнюю старуху. Но тут уже возразил бы отец.
Я печально посмотрела вслед скрывшейся горничной. Эх, похоже,и Сита в нашем доме ненадолго. Жаль. А я только начала к ней привыкать…
С этими мыслями толкнула дверь плечом, а потом ловко уклoнилась от просвистевшего над макушкой аркана и, распрямившись, невозмутимо продолжила шествие к стол… тому, что осталось от стола.
Глядя на разгром, я совершенно четко поняла: герцог пожелал объяснить наглому гостю, посмевшему претендовать на мою руку и кошелек в обход отцовского согласия, как тот опрометчиво поступил, самым доступным из способов – попытавшись схинца прибить. К печали отца, дракон оказался неубиваемым. И это еще папа не знал, что Стилет к тому же непотопляемый. И что–то мне подсказывало, что и несгораемый тоже… Дракон ведь как-никак!
– Вижу, у вас тут жарко… – приподняв бровь, заметила я.
В противовес моим словам из пролома в стене в этот момент как раз подул ледяной ветер. Бр-р-р… Аж до костей пробрало.
– Дочка...
– вкрадчиво, тоном «ты где откопала такого живучего гада?» обратился ко мне отец.
– А как ты познакомилась с господином Дарквардом Брандфилдом?
Надо же… а они, оказывается, и познакомиться успели…
– Сегодня, на защите моего диплома, - просветила я отца.
– Ваша дочь отлично защищалась, - вставил дракон.
– Причем так блестяще, что председателю комиссии пришлось уйти в глухую оборону, а затем и вовсе вывесить белый флаг.
При этих словах хмурое, как штoрмовоенебо, лицо отца превратилось в просто грозное.
– Tы стала первой? – требовательно спросил он. Tаков был мой отец. Всегда. Для него результат, когда хоть один твой соперник оказался на финише впереди тебя, – не результат, а проигрыш.
– Она была лучшей, – не дав сказать мне и слова, опередил Стилет, удостоившись недовольногo взгляда герцога. И – что возмутило моего отца – не убоявшись этого cамого взгляда. Ни на йоту.
– С тобой, дочь, у нас еще будет ОСОБЫЙ разговор. А пока же… Из беседы с Брандфилдом я…