Крылья мотылька
Шрифт:
Я с досадой вздохнула.
Назар улыбнулся во весь рот, подмигнул и тихо произнес:
— Его зовут Илья, если интересно.
Брат наблюдал за моей реакцией. Я не смогла сдержать улыбку, и он тут же посерьезнел.
— Даже не думай! Он тебе не пара, — шепнул Назар на ухо. — Ладно, пойду мамульку проведаю, — бросил брат и отправился на кухню.
Я подошла к дальнему столику. На нем лежали деньги, а рядом свернутый листок бумаги. Тут же его развернула и увидела странный рисунок: на черном фоне, старательно заштрихованном ручкой, красовался мотылек с белыми крыльями.
Я
Глава 5
Илья
— Она появилась. Я знал, — поведал я и не смог сдержать торжествующей улыбки.
— Ты уверен, что это она?
Марат припарковал машину у обочины и потушил фары.
— Конечно! Я видел ее во снах с того момента, как попал в игру. Прямо наваждение. Эти мотыльки…
Вспомнился последний сон. Лана стояла на краю пропасти спиной ко мне. Ее волосы развевались на ветру, длинное платье плавно облизывало стройные ноги. Девушка раскинула руки, как крылья, пытаясь поймать поток воздуха. Я подошел и обнял ее за талию. Лана вздрогнула и обернулась. Расплылась в улыбке и прикрыла глаза.
Трава под ногами будто ожила. Белые мотыльки запорхали, сбившись в стаю. Резко взмыли в воздух и окружили нас, касаясь мохнатыми крыльями кожи…
— Красивая? — перебил воспоминания Марат.
— Симпатичная.
Образ девушки не выходил из головы. Минимум макияжа. Распущенные каштановые волосы доходили до груди прямыми локонами. Челки не было и ничто не прикрывало невысокий лоб. Губы тонкие, чуть тронуты алым блеском. Скулы выделяются на узком овале лица. Бледная кожа. Круглые серые глаза обрамлены длинными ресницами. Когда она улыбается, личико становится миленьким, невинным. А в глазах печаль. Движения неловкие. Руки тонкие, хрупкие. Если она недостающее звено в игре, то даже не представляю, как справится с игроками.
Я всегда предпочитал девушек более яркой внешности и на улице прошел бы мимо Ланы, даже не обратив внимания. Но что будет, если с нее снять форму официантки и надеть сексуальное платье? Думаю, она станет не хуже моих прежних увлечений.
— Эрик знает?
Марата игра волновала так же, как и меня. Даже больше. Он с детства увлекался всевозможными единоборствами. С удовольствием вступал в схватку с противником и обожал оружие. Игра стала для него смыслом жизни.
— Я не говорил, но уверен, что он уже знает. Он чует таких, как мы, будто пес! — рассмеялся я, но друг посерьезнел.
— Какой у нее дар?
— Это мне еще предстоит выяснить, — задумался я, прокручивая в голове план подхода к девушке.
Нужно втереться в доверие. Расположить к себе. Разузнать, что за дар в ней кроется, и понять, кто она. Не просто так в день ее появления в Черкесске город взорвался новостью, что в Покровской церкви закровоточили иконы. Откуда только ни понаехали специалисты, чтобы разобраться: чудо это или подстава. По телевизору целыми днями об этом трубят.
Что же Лана в себе скрывает?
Эрик сказал, что в команде должно быть двенадцать игроков. Семь грехов,
Каким-то странным образом Лана виделась мне чаще остальных. Самое смешное, что она оказалась сестрой моего злейшего врага.
Назара я знал давно. Бабушка дружила с Эльзой, но мы никогда не общались с ее сыном. Лишь однажды нас свела судьба в одном из клубов. Назар пришел отдохнуть со своей девушкой. Они давно встречались. В конце вечера, будучи в изрядном подпитии, я пригласил Варю на танец. Нас потянуло друг к другу с такой силой, что она бросила Назара и ушла со мной.
На следующий день вернулась к бывшему, а он простил. Придурок! Как можно простить предательство? Да еще и рисковать жизнью, чтобы ее воскресить?
Немудрено, что я стал для него врагом номер один. Убить друг друга мы пока не могли, да и навредить тоже, но дрались почти при каждой встрече.
В видениях я не раз видел, как вонзаю нож в его сердце, но они часто менялись. Что ж, на игре мы схлестнемся не на шутку. Я буду только рад.
Появился новый повод меня ненавидеть — я заинтересовался его сестрой.
— Хочу увидеть рожу Назара, — рассмеялся Марат.
Друг был в курсе наших перипетий и тоже недолюбливал Назара. Считал его слабым и недостойным участия в такой серьезной игре, где решалась судьба целого мира.
— А как я хочу!
Снова пришло видение. В последнее время они преследовали меня все чаще. Инна целовалась у подъезда с каким-то парнем.
Сестренку я всегда видел четко, но лучше, если было бы наоборот. Интимная жизнь Инны проглядывалась как на ладони. Я уже знал, что через три дня они переспят у нас дома, в ее комнате.
Невольно сжались кулаки, но я успокоил себя мыслью, что ей хорошо и она живет полной жизнью, минуя беды и болезни.
Память вернула меня в прошлое. Я никогда не знал, что такое любовь. Мать малышом оставила меня на помойке. Подобрали добрые люди и отнесли в недоброе место — детдом. Я рос и осознавал, что лучше бы умер тогда на помойке. Кто решил, что мне нужна эта жизнь? Полная унижений, издевательств и насмешек. Настал переломный момент. Либо я остаюсь хлюпиком, лохом, которого шпыняют, либо прибиваюсь к стае сильнейших. У меня была цель — возглавить это неуправляемое «стадо». Тогда я и перестал бояться боли. Не было дня, чтобы я не дрался. Как только обозначил себя в толпе главным, за мной пришли новые родители. Им полюбился милый, на первый взгляд, девятилетний мальчишка.
Друзья мне завидовали. Счастье — быть принятым в семью в таком возрасте! А мне уже не совсем хотелось.
Они увезли меня из Невинномысска в Черкесск. В просторную квартиру. Выделили свою комнату. Звездное небо на потолке. Мягкая кровать и куча игрушек.
Меня подкупили любовь и забота. Я начал забывать детдомовские будни. Больше не было нужды отстаивать главенство в коллективе. Дворовые друзья и так меня вознесли на пьедестал. Столько, сколько я знал о жизни, не знал никто из них.