Крылья Руси
Шрифт:
Софья не приняла легкого тона.
– Мои слова, наверное, прозвучат для тебя нелогично. Но я хочу, чтобы ты сейчас запомнила. Осмыслишь потом, если получится.
Елена насторожилась.
– Твой отец умер, это верно. И... справедливо. Алексей, он, я... мы во многом перешагнули границу, которая отделяет правителя от подлеца. Руки у нас в крови не по локоть – пожалуй, что мы в ней по уши.
– Многие правители так же?
– Да. И много среди них счастливых?
Елена задумалась. Потом покачала головой.
–
– Тогда пойми меня правильно. Александр будет править. Ты, если пожелаешь, стоять за его спиной. Но рано или поздно придется так же платить, как платим сейчас мы с Алексеем. Жизнями и счастьем.
– Этого нельзя избежать?
– Не знаю. Но подозреваю, что если ты сейчас отправишься мстить, то с этой дорожки уже не сойдешь. Привыкнешь брать кровь за кровь, отвечать ударом на удар... рано или поздно судьба возьмет свое. И ты потеряешь близких. Друга, брата, сына, любимого человека – я не знаю. Только уверена, что это цена за власть. Ты готова на это пойти?
Вопрос требовал обдумывания.
Елена замолчала, переваривая слова своей матери. И отнеслась к ним предельно серьезно. Сама видела подтверждение, и если уж мать говорит так...
– Мама, ты уверена?
– В том, что говорю? Да.
– Тогда я согласна.
– Ради власти?
Елена покачала головой.
– Нет. Власть не особенно ценна сама по себе. Просто кроме нас – некому. Но Сашку учил отец, меня учила ты, вместе у нас может получиться хорошая команда, особенно с братцами.
– Может.
– А кто-то другой разрушит все, что вы создавали. И будет плохо всем. И нам, и на Руси... думаешь, за наше бездействие меньше спросится?
А вот об этом Софья не подумала.
– Не знаю, Алена. Не знаю.
А и верно. Судьба жестоко карает за подлости, но пропусти она хоть раз удар – было бы лучше? Тогда погибли бы русские. И спросилось бы за них никак не меньше. Ее ведь сюда и отправили – попытаться развернуть ситуацию. И Софья сделала все, что смогла.
– Тогда надо действовать. А хорошо ли, плохо... только хорошо. Русь должна стоять. А если нам при этом станет плохо... мы переживем. Мы справимся, мама, ты нас хорошо воспитала.
Княжна крепко обняла свою мать – и вышла. А Софья осталась смотреть в окно.
Она хотела как лучше. А что вышло?
Она не знала. Но исправлять уже не получится. Так что – в добрый путь, дети.
***
Похороны Ивана Морозова состоялись на следующий день. Царевна шла за гробом, а люди смотрели и сочувствовали. Не все ее любили, но боль царевны была видна невооруженным взглядом. И ее понимали.
– Луша, ты видела? Она аж почернела вся, высохла...
Марфа ткнула в бок подругу. Лукерья поправила платок.
– А ты что думала? Я их как-то с мужем видела – едут рядом в санях, а смотрят только друг на друга. У нее сейчас
– Да уж не из легких.
– Знаешь, я бы, случись что с Сеней, с ума сошла. Да и твой Петька...
– И то верно. Хоть и дурной он, как выпьет, а люблю я его...
– И она тоже...
– Ох, бедненькая...
– Тут уж никакое богатство не нужно, все отдашь, лишь бы милого вернуть, да оттуда еще никто не возвращался.
Марфа сочувственно покивала.
– А говорят, он государя собой закрыл, так ли? Что твой Сеня бает?
– Правда это. В государя пуля летела, князь ее на себя принял...
– Ох ты ж... кто ж те ироды, который на царя нашего руку подняли?
– Говорят, немцы, то ли шведы...
– Ух, немтыри поганые!
– Ничего, государь во всем разберется!
– Да их бы сейчас да в батога! Да из Москвы-то повыгонять! – уперла руки в боки Марфа.
– А коли там неповинен кто?
– остудила ее пыл подруга. – Ты что, хочешь, чтобы на руках у людей невинная кровь повисла?
Не хотела Марфа такого, вовсе не хотела.
– Выяснит ли?
– Наш-то государь?
Женщины переглянулись. Действительно, странный вопрос. Узнает, иначе и быть не может.
Алексей Алексеевич тоже шел за гробом друга. И царская семья рядом с ним. Это был первый случай на Руси, но никто не удивлялся и не думал осудить государя. Бывают ведь близкие люди, и что с того, что один царь, а второй князь? Есть вещи, которые делать должно, иначе ты даже и человеком себя считать не сможешь.
Ульрика плакала, не скрываясь. Плакали и дети, рыдала в голос Любава, текли слезы по щекам протопопа Аввакума, незаметно смахивал капельки с густой бороды Федор Юрьевич, да и сам Алексей нет-нет, да и промокал глаза. Единственные сухие очи были у царевны Софьи, но столько в них было боли! Столько тоски...
Никто не знал, что уже готовится группа для отъезда в Швецию. Никто не знал, что уже улетели голуби, неся распоряжения – любой ценой затормозить выступление шведских войск. Карл нужен в своей столице, хотя бы этим летом. Рядом с бабкой!
Старая ведьма увидит внука мертвым! Княжна поклялась в этом матери и намеревалась сдержать обещание.
***
Карл Двенадцатый пришпорил коня. Где-то позади остались слуги и придворные, здесь и сейчас были только ветер, лес, бешеная скачка – и впереди волк, которого его величество собирался взять один на один.
Горячий жеребец плясал под королем, настроение было пусть не замечательным, но близко к тому....
Да, убить русского государя не удалось, но ведь он не бессмертен! Наймем и еще убийц! Жаль, выступить не удалось – внезапно, во время грозы, в несколько складов ударили молнии. Да как ударили! Нарочно не подгадаешь!